Современные международно-правовые проблемы противодействия агрессии

УДК 341.2:343.33

Страницы в журнале: 121-128

О.В. Дамаскин,

доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации Россия, Москва dov39@mail.ru

Рассматриваются проблемы глобальной экспансии США в современном мире, состояние, потребности и возможности международно-правового противодействия агрессии.

Ключевые слова: глобализация, агрессия, экспансия, международное право, международное сотрудничество, Международный уголовный суд.

Обзор истории межгосударственных отношений позволяет констатировать, что в любую историческую эпоху они неизменно опирались на экономическую мощь, военную силу и степень влияния на другие государства [5]. Образование США было связано с освоением новых территорий на северо-американском континенте и осуществлено преимущественно переселенцами из Европы. При этом было уничтожено около 11 миллионов американских индейцев, составлявших коренное население. Изначально основой идеологии активных и предприимчивых переселенцев стал культ индивидуализма и силы как средства его обеспечения. Организационные формы взаимодействия и сотрудничества переселенцев в захвате территорий, борьбе за преодоление зависимости колоний от Англии и Франции, формировании США несли и несут отпечаток этой доминирующей идеологии экспансии.

Декларация независимости, Конституция и Билль о правах как основополагающие нормативные правовые акты, на которых базируется государственный строй США, изначально допускали существование рабства, лишали женщин права на голосование, обеспечивали преимущественные права белых, состоятельных граждан [1]. Последующее их эволюционное развитие на основе поправок, связанных с войной за независимость США, гражданской войной, депрессиями и мятежами позволило широко декларировать права личности как основную формальную ценность в государстве и основание для вмешательства в дела других государств якобы для защиты этих прав.

Успешное экономическое развитие США было сопряжено не только с активным трудом инициативных переселенцев, вытеснявших аборигенов, но и с жестокой эксплуатацией рабов, привозимых из Африки на хлопковые плантации, экономическими последствиями ослабления европейских стран после Первой и (особенно) Второй мировой войны. Еще в 1942 году сенатор от штата Миссури Гарри Трумен сказал о целесообразности того, чтобы русские и немцы убивали друг друга как можно больше. В 1945 году он стал Президентом США. Бреттон-Вудская конференция в США в 1944 году констатировала отмену золотого стандарта доллара, провозглашение его мировой валютой, создание Международного банка реконструкции и развития, Международного валютного фонда. Их роль состояла прежде всего в обеспечении экономических интересов США. Существенную роль в глобализации экономической экспансии США играет Бильдер-бергский клуб, приглашенными гостями которого являются и отдельные лица, занимавшие видное положение в нашей стране. Именно это, очевидно, является основой их личной неприкосновенности за ущерб, причиненный нашей стране их деятельностью в период перестройки.

К настоящему времени стало очевидным, что декларируемые США «универсальные ценности» демократии и свободного мира являются пропагандистскими инструментами в достижении стратегической цели — глобальной гегемонии США. Созданная под их эгидой система надгосударственных международных институтов (МВФ, ВТО, НАТО и др.) дает возможность США проводить свою политику, последовательно ограничивая суверенитет других государств в условиях глобализации. Отказ США от ранее достигнутых договоренностей в области разоружения, продвижение НАТО на Восток, использование реваншистских националистических антироссийских сил в Украине свидетельствует о переходе США к завершающему, по их мнению, этапу ликвидиации суверенитета России в целях использования ее ресурсов в условиях развертывающегося в мире экономического кризиса, вызванного их политической, экономической и военной экспансией.

Нынешняя система международных отношений находится на переходном этапе своего развития. Она уже не биполярная, но еще не полностью однополярная и пока не многополярная. Это означает неустойчивость системы и паралич институциональной базы, созданной в биполярную эпоху. В этих условиях право силы открыто господствует над силой права. Именно в этом состоит реальная политика США, прикрываемая средствами информационной войны. США принципиально важно заставить Россию признать западноцентричный миропорядок путем организации хаоса на границах, экономических и иных санкций, организации «цветных революций».

Однако расстановка сил в мире меняется, что создает угрозу планам США и ведет к усилению их агрессии. В современной практике внешней политики США эта идеология и мировоззрение агрессии внедряется средствами экономической экспансии, информационной и военной деятельности. Основываясь на доктрине Монро, провозгласившей право США на защиту от посягательств на американском континенте и доминирование в Западном полушарии, США в настоящее включили в зону своих жизненных интересов Ближний Восток, Северную Африку, Центральную Европу и даже Украину [2]. Однако система международных отношений будет перестраиваться под реальную расстановку сил в мире. Признание объективности этого процесса предопределяет роли его участников, их решения и действия. При этом падает политическая значимость Европы, следующей в фарватере США. Это закономерный результат развития наднациональных американоцентричных институтов, когда суверенность стран Европы постепенно передавалась на транснациональный уровень, при доминировании США.

Ответной реакцией в Европе становится антиамериканизм евроскептиков. Свидетельством этого является рост популярности партий и политических организаций, декларирующих восстановление и защиту суверенитета своих государств, что создает угрозу дальнейшему существованию Евросоюза при сохранении его курса как сателлита США. Эта проблема может быть решена формированием многополярных институтов, соответствующих новой расстановке сил в мире в большей степени, чем американоцентричная модель. Поэтому у США реальным способом самосохранения и мирового господства остается попытка развязать новую мировую войну в Европе. Естественно, это пугает нынешних европейских лидеров, следующих курсу США.

Перед ними стоит альтернативный выбор между самосохранением в союзе с США или курсом политики национальных интересов. Для коллаборационистов выбор очевиден, что и подтверждает практика. Это проясняет отношение США к событиям в Украине, реанимации неонацизма в Европе, использованию «Исламского государства», конфликтам в Северной Африке и Юго-Восточной Азии. Методом изменения кризисных ситуаций в мире все чаще становится устранение лидеров государств, партий, организаций, которые перестают устраивать США (Саддам Хусейн, Муамар Каддафи, Доминик Стросс-Кан и др.). Прямая угроза государственного, политического терроризма становится методом, призванным обеспечивать лояльность американским интересам.

Россия и Китай — единственные страны в мире, способные даже в одиночку нанести США огромный ущерб. Отличие между ними — в средствах: в России — ракетно-ядерный потенциал, в Китае — американские ценные бумаги. Союз между Россией и Китаем критически опасен для США. Однако без надежной координации Россия и Китай перед угрозой новой мировой войны не могут в полной мере отстаивать свои национальные интересы. Поэтому необходимы новые глобальные институты, демпфирующие влияние проамериканских транснациональных объединений. Необходимо реальное содержательное наполнение таких интеграционных объединений, как БРИКС, ШОС. Эти межгосударственные союзы объединяют две трети населения нашей планеты, обладают крупнейшим ядерным арсеналом и совокупной экономической мощью, опережающей такие межгосударственные союзы, как ЕС и НАТО.

Подписание 8 мая 2015 г. декларации «Экоомический пояс Шелкового пути» открывает Китаю прямой путь в состав Евразийского экономического совета, где он может стать лидером. Представляется целесообразным создание объединенных вооруженных сил стран ШОС, которые должны быть размещены на границах Узбекистана, Туркмении и Таджикистана с Афганистаном. Разумеется, результативность такой работы в значительной мере зависит от экономической политики нашего правительства. Поэтому целесообразно реорганизовать количественно и качественно правительство в интересах оптимизации, в целях экономии госбюджета и совершенствования системы управления страной, укрепления внешнеэкономических связей в современный сложный период.

Курс Президента РФ В.В. Путина на обеспечение суверенитета нашего государства, экономического и социального развития нашей страны в жизненно важных интересах большинства законопослушного населения поддерживается значительным числом граждан нашей страны. Вместе с тем необходимо констатировать, что за перестроечные годы сформировался определенный слой граждан, происхождение благосостояния которых весьма сомнительно, а направленность личных корыстных интересов не совпадает с социально ориентированными интересами большинства граждан нашего общества.

Характерно, что отдельные средства массовой информации выступают с открытой критикой решения о присоединении Крыма, с западных позиций оценивают события в Украине. Ряд лиц выезжает в США, другие страны, где предлагают новые, жесткие санкции в отношении России и ее граждан.

В нашей стране создана огромная сетевая структура, состоящая из некоммерческих организаций, действующих на иностранные гранты, осуществляющая деформацию сознания людей на основе внедрения либеральной идеологии, основой которой является индивидуализм, средством — конкурентная борьба, а целью — материальный успех в обществе потребления, и которая не приемлет политических, социальных и экономических ограничений, налагаемых на индивидуальную свободу в жизненно важных интересах общества (ст. 55 Конституции РФ).

В условиях широко распространенной коррупции и пассивности правительства в противодействии ей нарастает неудовлетворенность населения чрезмерным расслоением уровней материальной обеспеченности и качеством жизни [3]. Разумеется, украинский кризис демпфировал протестные выступления в России в связи с усилением внешних экономических и социальных последствий политических, экономических, военных санкций со стороны США, стран Европейского сообщества.

Однако эти внешние факторы не устраняют внутренних причин, порождающих предпосылки к назреванию конфликта интересов. Поэтому руководство нашего государства, получая массовую поддержку граждан относительно присоединения Крыма, что в сложившейся ситуации стало необходимостью в интересах национальной безопасности, обязано принять адекватные меры по устранению базовых причин и условий, создающих предпосылки к антагонистическим социальным противоречиям в нашей стране. Это предполагает дальнейшую социализацию экономической политики, законодательное обеспечение назревших проблем в сфере экономики, образования, здравоохранения, обороны и безопасности.

Центр тяжести финансового обеспечения решения этих проблем должен быть смещен с низкооплачиваемых слоев населения на сверхдоходы доминирующей экономической элиты страны путем введения прогрессивного налогообложения, конфискации незаконных доходов, возврата национальных активов, скрываемых в зарубежных государствах, мобилизации усилий общества на задачах самостоятельного научно-технологического, промышленного, сельскохозяйственного развития.

Жизненно важные интересы законопослушного большинства общества должны получить реальное признание высших органов государственной власти. Такой подход необходим для реальной консолидации общества как условия реализации стратегии национальной безопасности в современных реалиях [9].

Противодействие американской внешнеполитической агрессии может осуществляться экономическими, политическими, пропагандистскими средствами. Крайними средствами противодействия являются военные и специальные [4]. При наличии примерного паритета в стратегических ядерных силах (СЯС) у России — подавляющее превосходство в тактическом ядерном оружии и особенно в средствах надежной доставки. Хотя, разумеется, конфликт между Россией и НАТО быстро может перейти в ядерную фазу.

Однако решающим фактором противодействия агрессии США будет консолидация нашего общества, социализация его направленности на решение внутренних социально-экономических проблем и безопасности.

США, очевидно, продолжат глобальную экспансию, так как для нынешней доминирующей мировой элиты это путь самосохранения. России предстоит, консолидировав волю и ресурсы общества, обеспечить свой государственный суверенитет, достойное место и устойчивое развитие в многополярном мире, развивая международно-правовое сотрудничество.

Нормы международной безопасности, международного морского, воздушного, космического права, международного экологического права, международного уголовного права основываются на принципах неприменения силы или угрозы силой; территориальной целостности государств; нерушимости государственных границ; мирного разрешения международных споров; суверенного равенства государств; невмешательства во внутренние дела государств; сотрудничества государств; добросовестного выполнения международных обязательств; равноправия и самоопределения народов; уважения прав и основных свобод человека. Президент РФ В.В. Путин, говоря о соблюдении установленных международных принципов и норм, отмечал: «Нарушение данных принципов и норм грозит полной разбалансировкой системы международного права и миропорядка» [11].

Международная безопасность — это система международных отношений, основанная на соблюдении всеми государствами общепризнанных принципов и норм международного права, исключающая решение спорных вопросов и разногласий между ними с помощью силы или угрозы ее применения. Принципы международной безопасности предусматривают утверждение мирного сосуществования в качестве универсального принципа межгосударственных отношений, обеспечение равной безопасности для всех государств, создание действенных гарантий в военной, политической, экономической и гуманитарной областях; недопущение гонки вооружений в космосе, прекращение всех испытаний ядерного оружия и полную его ликвидацию; роспуск военных группировок; безусловное уважение суверенных прав каждого народа; справедливое политическое урегулирование международных кризисов и региональных конфликтов; укрепление доверия между государствами; выработку эффективных методов предотвращения международного терроризма; искоренение геноцида, апартеида, проповеди фашизма; исключение из международной практики всех форм дискриминации, отказ от экономических блокад и санкций (без рекомендаций мирового сообщества); установление нового экономического порядка, обеспечивающего равную экономическую безопасность всех государств. Неотъемлемая часть международной безопасности — действенное функционирование закрепленного Уставом ООН механизма коллективной безопасности.

В настоящее время актуализируются военные проблемы международного права в сферах противодействия вооруженным конфликтам, преступлениям против мира и безопасности человечества, защиты жертв вооруженных конфликтов; организации и деятельности транснациональных военных союзов;  ограничения распространения ядерного оружия; производства и распространения обычного вооружения и боевой техники; уничтожения оружия массового поражения и противопехотных мин; применения вооруженных сил при отражении агрессии и побуждении потенциального агрессора к миру; применения военно-морских сил против морского пиратства; освоения космического пространства и ресурсов мирового океана; защиты национальных интересов в Арктике; деятельности миротворческих сил ООН; использования российских военнослужащих в вооруженных конфликтах за пределами нашей страны; развития международного гуманитарного права и др.

На основе сравнительно-правового анализа международного права в области военной безопасности представляется возможным констатировать, что существует ряд правовых проблем, которые негативно влияют на процесс сотрудничества государств по обеспечению военной безопасности.

В ст. 1 Устава ООН было введено понятие всеобщего международного мира и безопасности, на обеспечение которого государства должны направлять свои совместные усилия. Соблюдение императивных норм, заложенных в Уставе ООН, является основой стабильности системы международных отношений в целом. Анализ положений ст. 2 Устава ООН, Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, позволяет сделать вывод, что основными принципами международного права являются принцип всеобщего уважения прав человека, суверенного равенства государств, неприменения силы или угрозы, территориальной целостности и неприкосновенности государств, мирного разрешения международных споров, невмешательства во внутренние дела, нерушимости государственных границ, равноправия и самоопределения народов, сотрудничества и добросовестного выполнения международных обязательств. Эти принципы носят нормативный характер и имеют большое значение в сфере военной деятельности, так как определяют основные положения в разрешении споров международного характера.

Однако проблема взаимодействия международного и национального права как в теоретическом, так и в практическом плане не получила до настоящего времени приемлемого разрешения. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 56/589 от 12.12.2001, содержащая статьи об ответственности государств за международно-противоправные деяния, закрепила в ст. 3 формулировку: «Квалификация деяния государства как международно-противоправного определяется международным правом. На такую квалификацию не влияет квалификация этого деяния как правомерного по внутреннему праву». Самого понятия международно-противоправного деяния в резолюции не дается. Поэтому международное правонарушение остается расплывчатым понятием. Например, действия НАТО в войне с Югославией 1999 года являлись незаконными — отсутствовал мандат Совета Безопасности ООН на ведение боевых действий в этом регионе. При этом был нарушен принцип суверенитета и нерушимости границ, что представляло собой военную агрессию. Однако наказания ни одно государство, входящее в НАТО, не понесло. Аналогично могут квалифицироваться военные действия США против Ирака, Грузии с Абхазией, где были нарушены права человека. Следовательно, проблема ответственности государств-агрессоров в международном праве требует адекватного решения.

Согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».

В Уголовном кодексе РФ учтены нормы ключевых основополагающих международных договоров. Так, ч. 1 ст. 356 УК РФ устанавливает, что «жестокое обращение с военнопленными или гражданским населением, депортация гражданского населения, разграбление национального имущества на оккупированной территории, применение в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором Российской Федерации», являются преступлениями, наказываемыми лишением свободы на срок до двадцати лет. Эти нормы входят в раздел УК РФ «Преступления против мира и безопасности человечества».

Признавая реальную необходимость совершенствования военной организации нашего государства, укрепления сил и средств безопасности в современных условиях, с учетом внешних и внутренних угроз национальным интересам, представляется приоритетным курс на интеллектуализацию воинского труда, развитие основных направлений военной науки и использование научного потенциала в интересах оптимизации управления и эффективности боевой подготовки войск. При этом существенно возрастает роль военно-правовой науки в теоретическом обосновании оптимального нормативно-правового обеспечения этого процесса, включая развитие оперативного права обеспечения повседневной и боевой деятельности военного командования и штабов, обеспечения соблюдения норм международного гуманитарного права в военных конфликтах, в операциях по принуждению к миру, а также в миротворческих операциях.

Интересы обеспечения международной безопасности обусловливают объективную потребность и необходимость укрепления ООН и повышения ее значимости с учетом опыта миротворческой деятельности. Представляется, что для поддержания глобальной стабильности в мире целесообразным является создание объединенных сил быстрого реагирования под командованием военно-штабного комитета Совета Безопасности ООН, а также организация информационно-аналитической службы военно-штабного комитета.

Последние годы ознаменовались декларированием намерения подчинить сферу международных отношений юридической процедуре. Безусловно, нарушения прав человека, военные преступления, геноцид и пытки приобрели такие масштабы, что разработка правовых норм, предотвращающих подобные беззакония или карающие за них, представляется жизненно необходимой. Согласно доктрине всемирной юрисдикции1, существуют настолько опасные преступления, что совершившие их лица не вправе избегать правосудия, прикрываясь принципами суверенитета или неприкосновенности национальных границ. После завершения Второй мировой войны основные усилия были направлены на то, чтобы создать соответствующую юридическую базу для предотвращения преступлений против человечества, отличавшихся особой жестокостью, и наказания за них. В этой связи историческое значение имеют Нюрнбергский [15] и Токийский [14] процессы 1945—1946 годов, Всеобщая декларация прав человека 1948 года, Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 года и Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 года. Они приобретают особую актуальность для человеческого сообщества в условиях глобализации транснациональных угроз миру и безопасности народов.

Историческая значимость и юридическая ценность Нюрнбергского процесса состоит в радикальном обновлении и системы принципов международного права, его уголовно-правового содержания как нового направления юридической доктрины и практики — международного уголовного права. Криминализация агрессии как тягчайшего международного преступления получила прочную легитимную базу. Принципиальные положения Устава и Приговора Нюрнбергского трибунала вошли в международное право, что нашло подтверждение в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 11.12.1946 [12], способствовали обновлению гуманитарного законодательства, включая сферу гарантий прав и свобод личности. Эти принципы выдержали испытание последующего времени и событий, проявили востребованность в сфере глобальных противоречий, порождаемых не только объективным развитием цивилизации, но и субъективным корыстно-эгоистическим нарушением ее закономерностей [8; 10].

На Нюрнбергском процессе был сформулирован и закреплен ряд основополагающих принципов уголовного права и процесса. В частности, впервые был претворен в жизнь принцип, согласно которому должностное положение подсудимого (будь то глава государства или иной государственный служащий) не является основанием для освобождения от ответственности, равно как и ссылки виновных на то, что они действовали во исполнение преступного приказа. Принципы, признанные Уставом Международного военного трибунала и нашедшие выражение в его Приговоре, подтверждены в резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН от 11.12.1946 и 27.11.1947 в качестве общепризнанных принципов международного права [7]. Впоследствии на их основе была выработана Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 года1. Это означает, что положения, содержащиеся в Уставе Нюрнбергского трибунала, и сейчас сохраняют свою юридическую силу. Однако последующее изменение баланса сил в мире привело к тому, что Заключительный акт Конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе превратился в своеобразный вид оружия, с помощью которого коммунистические режимы в Европе были объявлены вне закона и в итоге свергнуты. Деятельность Европейского суда по правам человека на протяжении длительного времени была явно подвержена политическому влиянию при рассмотрении дел против России.

Следует признать наличие ряда проблем, негативно влияющих на процесс признания и развития международной юрисдикции, к которым, в частности, относятся следующие: избирательное использование принципов права для улаживания политических конфликтов, использование правовых средств в конъюнктурных политических целях; потребность объективного обоснования ряда теоретических вопросов: какие правовые нормы применяются, каковы правила работы со свидетелями, какие права имеет обвиняемый, каким образом судебные расследования повлияют на реализацию основных целей политической деятельности; проблемы и последствия, которыми чревата процедура, когда один судья получает возможность, руководствуясь личными соображениями, судить по законам своего государства гражданина другого государства за реально или предположительно совершенное им в другом государстве преступление или требовать экстрадиции обвиняемого из третьей страны, не принимая при этом во внимание никакие смягчающие обстоятельства, которые могут предусматриваться ее законодательством; чрезмерно широкая интерпретация международного права и международной юрисдикции, декларирующей возможность в любой части мира наделить судью единоличной властью применять положения наднационального права; подменять своим собственным мнением процедуру достижения мировых соглашений, в случае если на кого-то падет подозрение в нарушении прав человека; возможность судьи подвергать обвиняемого уголовному преследованию в стране, резидентом которой является этот судья, в условиях действия правовой системы, с которой обвиняемый может быть незнаком и которая затруднила бы сбор доказательств и получение свидетельских показаний [6].

Таким образом, доктрина всемирной юрисдикции, целью которой декларируется отход от политизации судебной процедуры и достижение всемирной справедливости, превращается в средство преследования политического противника. Сторонники всемирной юрисдикции активно поддерживают создание Международного уголовного суда. Их декларируемая цель — объявить преступными определенные виды военных и политических действий и сделать тем самым международные отношения более гуманными. Однако в его нынешнем виде, когда важнейшие проблемы международной политики решаются никем не избираемыми юристами в рамках международной юрисдикции, этот суд весьма проблематичен.

Доктрина всемирной юрисдикции исходит из положения, что в отношении лиц и дел, входящих в сферу ее компетенции, существует полная определенность. В некоторых случаях, особенно подобных Нюрнбергскому процессу, личности подсудимых и их участие в преступлениях действительно были очевидны. Но многие случаи не однозначны и зависят от толкования исторического и политического контекстов. Поэтому такая неопределенность порождает риск того, что позже принятые решения могут быть признаны спорными, и это уже происходило в практике существующих трибуналов. Право прокурора руководствоваться только собственным мнением и его неподотчетность составляет наиболее значительную проблему Международного уголовного суда, поскольку не определены четкие рамки его компетенции, а сам процесс обвинения излишне политизирован. Любое государство из числа подписавших соглашение об учреждении Международного уголовного суда имеет право инициировать любое расследование. Как показывает практика, такая процедура может затянуться на длительный срок и превратиться в инструмент политической борьбы.

Рассмотренные обстоятельства показывают, что выбор необходимо сделать не просто между формами всемирной и национальной юрисдикций, но и их содержанием и направленностью. Например, при принятии Римского статута несколько государств, в частности США, возражали против того, чтобы вопросы, касающиеся их солдат, обвиняемых в совершении преступлений на территории государств, присоединившихся к Римскому статуту, рассматривались международным судебным органом, стороной соглашения о котором они не являются [16; 17; 18]. Статья 16 Римского статута допускает отсрочку расследования или рассмотрения дела по запросу Совета Безопасности ООН (оформляется Резолюцией Совета Безопасности ООН в соответствии с Главой VII Устава ООН) на 12 месяцев. Советом Безопасности ООН была принята Резолюция № 1422 от 12.07.2002, согласно которой юрисдикция Международного уголовного суда не распространяется на действия граждан государств, не присоединившихся к Римскому статуту.

Представляется, что такие политические компромиссы ущемляют права государств, присоединившихся к Римскому статуту, в части их территориальной юрисдикции относительно преступлений, совершенных на их территории [19]. Применение по инициативе США руководством стран НАТО двойных стандартов, военной силы при расчленении Югославии, признание большинством европейских стран независимости Косово — все это обусловило антисербскую направленность Международного военного трибунала по бывшей Югославии и способствовало геноциду против населения Южной Осетии и военной агрессии против российских миротворческих сил.

Поэтому представляется целесообразным создать систему международной юрисдикции, отвечающую следующим условиям:

— Совет Безопасности ООН создает особый орган, задачей которого является выявление случаев систематического нарушения прав человека, требующих, по его мнению, юридического вмешательства;

— Совет Безопасности ООН создает для конкретных случаев международный трибунал для расследования преступлений  на основе консенсуса постоянных членов Совета Безопасности, если национальная юридическая система не в состоянии вынести законного решения;

— Совет Безопасности ООН регламентирует деятельность международных трибуналов, масштаб и пределы судебного преследования, при этом обвиняемые должны обладать правами, предоставляемыми в судах общей юрисдикции;

— государства-участники оперативно ратифицируют соответствующие международно-правовые акты и имплементируют их нормы в национальное законодательство;

— государства-участники организуют научное и образовательное обеспечение подготовки соответствующих юридических кадров для судебной и консультационной деятельности, а также ознакомления с нормами международного гуманитарного права и практикой их реализации.

На этой правовой основе в современных условиях представляется возможным институционализировать согласованные на международном уровне процедуры расследования военных преступлений, геноцида или преступлений против человечества.

Список литературы

1. Бэррес Р. Документы американской революции / пер. с англ. П.В. Рыбина и И.А. Бжилянской. Тверь — М., 1994.

2. Григорьев М.С. Евромайдан. М., 2014.

3. Дамаскин О.В. Коррупция: состояние, причины, противодействие. М., 2009.

4. Дамаскин О.В. Российская армия в современном обществе: проблемы и перспективы. М., 2011.

5. Дамаскин О.В. Россия в современном мире: проблемы национальной безопасности. М., 2007.

6. Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? / под ред. В.Л. Иноземцева. М., 2002.

7. Международное публичное право: сб. документов. М., 1996. Т. 2.

8. Нюрнберг предупреждает: от нацизма до терроризма: материалы междунар. конф. «Нюрнбергский процесс: история и современность». М., 2002.

9. О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года: указ Президента РФ от 12.05.2009 № 537 (ред. от 01.07.2014) // Российская газета. 2009. 19 мая.

10. Последняя точка Второй мировой: материалы междунар. науч.-практ. конф. «Проблемы современной международной законности и уроки Токийского и Хабаровского процессов». М., 2009.

11. Путин В.В. Сирийская альтернатива. URL: http://kremlin.ru/news/19205 (дата обращения: 18.09.2015).

12. Резолюции, принятые Генеральной Ассамблеей на второй части Первой сессии с 23 октября по 15 декабря 1946 г. Нью-Йорк, 1947.

13. Словарь иностранных слов. М., 1982.

14. Устав международного военного трибунала для Дальнего Востока (Токио, 19 января 1946 г.) // Сб. действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. М., 1956. Вып. 12.

15. Устав международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси (Лондон, 8 августа 1945 г.) // Сб. действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. М., 1955. Вып. 11.

16. Allen M. Bush renews criticism of tribunals for war crimes. Troops are told U.S. will protect them from panel // Washington Post. 2002. July 20.

17. Morris M. High Crimes and Misconceptions: The ICC and Non-party States // Law and Contemp. Prob. 2001. Vol. 64, no. 1.

18. Paust J. The Reach of ICC Jurisdiction over Non-Signatory Nationals // Vanderbilt Journal of International Law. 2000. Vol. 33 (1).

19. Sharf M.P. The ICC's Jurisdiction over the Nationals of Non-Party States: A Critique of the U.S. Position // Law & Contemp. Prob. 2001. Vol. 64.