Современные проблемы и перспективы построения эффективной системы государственного управления в Китайской Народной Республике

УДК 340.130:351 

Страницы в журнале: 127-131

В.В. ГОНЧАРОВ,

директор Научно-исследовательского института проблем глобализации, экономики и развития гражданского общества

Исследуются современные проблемы и перспективы построения эффективной системы государственного управления в Китайской Народной Республике. Обосновывается вывод о том, что именно оптимизация системы государственного управления позволила провести масштабную структурную модернизацию экономики страны, качественно улучшить уровень жизни большинства ее населения. Высказаны предложения о том, что может быть использовано из опыта модернизации системы государственного управления в КНР  для оптимизации системы исполнительной власти в Российской Федерации. 

Ключевые слова: исполнительная власть, Китайская Народная Республика, государственное управление, оптимизация, опыт.

В  современном мире сохранение и развитие государственного суверенитета любой страны (от внешних враждебных притязаний, а также от внутреннего разложения и распада) возможно лишь при условии обеспечения непрерывной и устойчивой модернизации экономической системы и качественного улучшения уровня жизни населения. Если постоянная оптимизация и обновление экономического базиса являются, с одной стороны, основой для материально-технического и технологического обеспечения конкурентоспособности национальных экономик в стремительно глобализирующемся мире, а с другой — основой роста мощи оборонно-промышленного комплекса и вооруженных сил (как основного фактора, препятствующего открытой или скрытой агрессии иных государств, посягающих на интересы страны), то рост уровня жизни населения способствует улучшению качества и активности трудовых ресурсов страны, повышению степени взаимного доверия и поддержки населением государства и его управляющей части (как формальной — государственного аппарата, так и неформальной — партий, общественных и религиозных движений и т. п.). Принцип обострения межгосударственных противоречий по мере развития капиталистических отношений соответствует и марксистско-ленинскому учению[1], которого придерживаются в своем развитии одна из супердержав современного мира — Китайская Народная Республика (что следует из введения в Конституцию КНР от 4 декабря 1982 г. в последней редакции 2004 года)[2] и большинство современных неолиберальных, неоконсервативных и даже религиозных философских течений (от панисламистских до сионистских)[3]. Причем степень зависимости государственного суверенитета от уровня развития экономики и человеческого фактора возрастает по мере увеличения коэффициента обеспеченности страны на душу населения различными природными ресурсами, как актуальными в настоящее время (земля, природные полезные ископаемые, рекреационные ресурсы и т. д.), так и теми, которые будут востребованы человечеством в недалеком будущем по мере нарастания глобальных мировых проблем (водоемы с чистой питьевой водой, леса, природные объекты, незатронутые цивилизацией).

По мнению многих ученых-экономистов, политологов и философов (и даже религиозных лидеров), человечество стоит на пороге глобальных социально-политических изменений, которые стали логическим следствием стремительной экономической глобализации планеты[4]. В самом ближайшем будущем мир станет ареной столкновения двух принципиально противоположных парадигм социально-политического, экономического, культурно-нравственного развития наций, народов и государств: глобальной, которая будет стремиться к установлению общепланетарной модели глобального неофашизма, основывающегося на пренебрежении широким спектром ныне существующих социальных ценностей (правами и свободами человека, национальным и государственным суверенитетом и т. п.);  национально-государственной, которая, в свою очередь, будет основываться на признании права каждой страны развиваться с учетом национальной, исторической, культурно-нравственной специфики, а центром подобного развития будет признаваться человек, его потребности и создание максимально благоприятных условий для реализации его способностей во благо себя, общества и государства. И если в рамках второй парадигмы развития человечество имеет шанс обуздать свои потребности, согласовав их с объективными экологическими возможностями планеты, и обеспечить устойчивое и возобновляемое развитие Homo sapiens не только как биологического вида, но и как существа социального (индивидуально неповторимой и незаменимой единички общества) на бесконечно долгое будущее, то первая парадигма предполагает лишь возможность замедления наступления коллапса человеческого развития вследствие обострения глобальных катаклизмов за счет радикального  уменьшения потребностей большей части человечества в пользу удовлетворения потребностей его сравнительно небольшой части.

В этой связи представляется, что сохранение и развитие российской государственности возможно лишь при условии поступательной модернизации экономики страны и качественного улучшения уровня жизни  населения России. Достижение указанных целей потребует максимальной мобилизации и объединения усилий общества и государства, что, в свою очередь, обусловит ужесточение и укрепление вертикали власти путем проведения последовательной оптимизации системы исполнительной власти в Российской Федерации.

Немаловажную роль в методологическом и методическом обеспечении указанных процессов оптимизации исполнительной вертикали власти играет изучение положительного опыта построения эффективной системы государственного управления в ряде стран с успешной и развитой экономикой (например, в США, Японии), а также опыта страны, добившейся небывалых успехов как в экономическом развитии, так и в создании уникальных условий для высвобождения и реализации человеческих способностей и потенциала, — Китайской Народной Республики (КНР).

Представляется, что система государственного управления в КНР уникальна и эффективна по ряду причин (в силу чего ее положительный опыт модернизации может быть использован при оптимизации системы исполнительной власти в Российской Федерации).

Во-первых, данная система представляет собой своеобразный симбиоз советской социалистической и либерально-капиталистической модели управления. Этот дуализм присутствует и в том, что в рамках КНР функционируют два различных подхода к организации и деятельности системы государственной власти. Так, если государственная власть основной части Китая (материковой) принадлежит народу и осуществляется, согласно Конституции КНР, Всекитайским собранием народных представителей и местными собраниями народных представителей различных ступеней[5], то власть в Специальном административном районе Сянган (ранее — Гонконг) вполне в духе демократических ценностей разделена на законодательную, исполнительную и судебную ветви[6]. В этой связи был популяризирован лозунг: «Один Китай — две системы»[7]. Кроме того, системе государственного управления в КНР придан китайский национальный и религиозный колорит, замешанный на присущих китайцам упорстве, расчетливости и трудолюбии (так называемый социализм с китайской спецификой)[8].

Во-вторых, укрепление властной вертикали позволило Китаю в последние годы продемонстрировать  впечатляющий экономический рост, духовное и нравственное обновление страны, опровергая утверждения многих либеральных идеологов, что любой цивилизации присущи стадии становления, развития, подъема, расцвета, кризиса, деградации и упадка. Этот аргумент любят приводить также и в обоснование той точки зрения, что Россия, как старая цивилизация, вступает в стадию упадка и у нее нет шансов возродиться в качестве супердержавы[9].

В-третьих, в рамках исполнительной вертикали власти в КНР построена эффективная система стимулирования активности государственных служащих, ориентирования их на достижение высоких результатов в организации и деятельности государственного аппарата. Эта система базируется на сложном механизме мотивации, в оптимальном соотношении сочетающем моральные и материальные методы поощрения служащих органов власти[10].

В-четвертых, в стране был сформирован многоуровневый контроль эффективности деятельности органов государственной власти (так называемый аудит эффективности), суть которого состоит в сопоставлении и оценке эффективности деятельности органов исполнительной власти и иных организаций по выполнению государственных функций, по использованию государственных ресурсов, а также в принятии рекомендаций по совершенствованию их работы, причем главной целью такого контроля является повышение эффективности управления общественными ресурсами[11].

В-пятых, государственный механизм КНР добился впечатляющих успехов в борьбе с коррупцией, казнокрадством, хищениями социалистической собственности. Так, по данным судебных органов Китая, ежегодно выявляются десятки тысяч преступлений, совершенных государственными служащими органов власти различных уровней[12]. В отношении виновных применяются жесткие меры уголовного наказания: конфискация имущества осужденных, их пожизненное заключение и даже расстрел (причем, согласно уголовному законодательству КНР, за счет имущества расстрелянного преступника либо имущества его родственников оплачивается даже пуля, используемая при смертной казни)[13].

В-шестых, в государственном аппарате КНР существует чрезвычайно жесткая система взаимных сдержек и противовесов, когда деятельность любого органа власти становится предметом тщательных перекрестных проверок десятков иных органов власти, причем эти звенья подвержены постоянной ротации с целью минимизировать образование коррупционных сообществ в сфере государственного аппарата[14].

Успехи властной вертикали в КНР особенно видны в ряде областей государственного управления.

Прежде всего, значительны достижения  Китая в области планирования развития народного хозяйства. Так, по статистическим данным, средний рост ВВП в КНР в течение последних двух десятилетий составлял более 9,3% в год, а доходная часть совокупного бюджета страны росла еще большими темпами, составляя 11,7% ежегодно[15]. Приведенные цифры говорят о том, что системе государственного управления КНР удалось увеличить степень централизации валового дохода и его концентрации в руках государства с последующим плановым инвестированием полученных доходов в экономику страны.

Кроме того, в КНР накоплен уникальный опыт в части противодействия хищению государственной (общественной) собственности и неэффективному использованию бюджетных средств и государственной собственности. Так, по оценке американских экспертов, объем коррупционных доходов в 2008 году в Китае был в 1,9 раза меньшим, чем в Российской Федерации, в то время как уровень ВВП КНР превышал ВВП России более чем в 3,5 раза[16].

Более того, система государственного управления в КНР продемонстрировала значительные результаты в части укрепления властной вертикали, повышения исполнительской дисциплины и эффективного использования бюджетных средств. Одна единица государственных инвестиций в экономику Китая приводит к росту ВВП, большему в 1,7 раза, чем при аналогичных государственных инвестициях в США, и в 5,3 раза, чем в Российской Федерации[17].

Однако система государственного управления в КНР имеет ряд проблем и недостатков, а именно:

— сильное социальное расслоение, отсутствие власти у граждан, обладающих значительной собственностью («новых китайцев»), нестабильность и волнения в регионах компактного проживания национальных меньшинств Китая может привести к расшатыванию социалистических устоев КНР и «сползанию» страны в своем политическом развитии на путь деградации и центробежных тенденций в государственном управлении (что в конце 1980-х годов испытал СССР) с последующим распадом либо развалом страны на ряд самостоятельных государств. Кроме того, определенную опасность представляет то обстоятельство, что в Китае все еще находится в стадии развития процесс образования единой китайской нации, усиленно подрываемый западными спецслужбами и ростом влияния западной культуры на широкие массы китайского общества;

— несмотря на жесткое подавление в системе государственного аппарата КНР коррупции, клановости, казнокрадства, по мнению Верховного суда КНР, государство переживает бурный и неконтролируемый рост коррупции, что не только создает реальную опасность для поступательного роста экономики Китая, но и подрывает саму морально-этическую, правовую и нравственную основу организации власти в стране[18];

— многолетние заигрывания, а порой и прямая опека  верхушкой государственного аппарата и спецслужбами КНР китайской организованной преступности вне пределов Поднебесной для достижения различных политических и экономических целей (в частности, обеспечения контроля финансовых и производственных активов за рубежом, изменения этнокультурного баланса в ряде стратегически важных для усиления влияния КНР в Азиатско-Тихоокеанском регионе стран за счет усиленной миграции китайского населения), что на деле обусловило непонятную  взаимозависимость и сращивание части государственного и партийного аппарата с  «китайскими триадами», новой китайской буржуазией, а также с промышленниками и финансистами за пределами КНР. Все это вполне может послужить реальной «пятой колонной» при проведении с подачи Запада компрадорской революции в стране и смене режима[19];

— усиление зависимости политической стабильности в стране от динамики ее экономического роста. Запущенная с подачи государственного и партийного аппарата глобальная ломка хозяйственного уклада и экономики КНР привела к массовой внутренней миграции сельских жителей в города. Кроме того, миллионы горожан уже привыкли к постоянному и устойчивому повышению уровня жизни. Падение объемов китайской экономики, а отчасти даже замедление темпов экономического роста может обнажить огромное число проблем в управлении, чреватых серьезными политическими катаклизмами;

— нарастание технологического отставания Китая от США, стран Евросоюза. Причем, по мнению ряда ведущих экономистов, речь идет не только о технологическом простое КНР и о его неспособности к научному рывку в области ВПК и качественного обновления структуры и боеспособности Вооруженных сил (НОАК). КНР не обладает новыми технологиями глобального моделирования социальных процессов[20].

Для устранения указанных недостатков в системе государственного управления КНР следует провести ряд последовательных модернизационных мероприятий:

— прежде всего следует построить систему, обеспечивающую постоянную и неуклонную борьбу с коррупцией. Такая система должна базироваться на частой ротации управленческих кадров государственного аппарата, а также на смене современного подхода в комплектовании Всекитайского собрания народных представителей и местных собраний народных представителей различных ступеней путем выборов по месту жительства избирателей[21] избранием

депутатов по месту их работы (подобный опыт формирования представительных органов власти имел СССР до принятия Конституции 1936 года), что демократизирует выборный процесс и защитит власть от любых попыток развала и контрреволюции;

— укреплению эффективности системы государственного управления в КНР будут способствовать снижение социальной напряженности в обществе, рост имущественного благосостояния граждан и ревизия крупных состояний «новых китайцев» на предмет законности их формирования. Это позволит, с одной стороны, выявить и наказать лиц, наживших огромные состояния с нарушением законодательства, а с другой — значительно уменьшить имущественную мотивацию деятельности коррупционеров;

— руководству страны следует уделить большое внимание поэтапной и полной ликвидации «китайских триад» — своеобразного китайского троянского коня, который может разрушить китайскую национально ориентированную государственность;

— значительными темпами и в минимальный период времени необходимо переориентировать мощности китайской экономики на внутренний рынок (что уже активно предпринимает руководство страны с начала глобального экономического кризиса). Это, с одной стороны, обеспечит полную независимость политических решений руководства КНР от экономических расстановок на мировых рынках, а с другой — подорвет экономическое благосостояние западных стран за счет сокращения дешевого китайского экспорта;

— в системе государственного управления КНР следует ужесточить  требования к исполнительской дисциплине (особенно на низовых уровнях), обеспечив единый всесторонний аудит эффективности деятельности государственного аппарата и его служащих. Для этого необходимо модернизировать систему государственного, народного и партийного контроля, предоставив вновь образованным органам широкие полномочия по борьбе с коррупцией, особенно в рядах партийных, советских органов и внутри спецслужб[22].

Представляется, что в процессе оптимизации системы исполнительной власти в Российской Федерации может быть использован положительный опыт развития системы государственного управления в КНР:

— во-первых, в части построения эффективной системы оценки и контроля результативности деятельности органов исполнительной власти и их должностных лиц, особенно использования бюджетных средств и государственной (муниципальной) собственности;

— во-вторых, в области планирования экономического развития государства, привлечения инвестиций, модернизации экономики, а также эффективного осуществления инвестиций за счет средств государственных и муниципальных бюджетов;

— в-третьих, в части построения эффективной системы борьбы с коррупцией, казнокрадством и клановостью, включающей в себя меры как по ужесточению ответственности в отношении государственных служащих, совершивших должностные преступления, так и по созданию механизма стимулирования правомерного поведения служащих;

— в-четвертых, в области построения эффективного диалога с обществом и бизнесом в целях стимулирования предпринимательской активности граждан.

Однако следует остерегаться слепого копирования китайского опыта оптимизации системы государственного управления по ряду причин, а именно:

— вследствие кардинального отличия ряда принципов организации и деятельности органов государственной власти в Российской Федерации и в КНР. Так, например, в Китае все еще конституционно закреплена советская модель государственного управления, основанная на всевластии советов и ведущей руководящей роли Коммунистической партии Китая[23];

— в силу слабого состояния и неконкурентоспособности ряда отраслей российской экономики ошибки в государственном управлении экономикой невозможно компенсировать развитием внутреннего рынка;

— Россия, в отличие от КНР, не обладает столь огромным населением, мощным военно-промышленным комплексом. Именно поэтому открытость российского рынка и вхождение во Всемирную торговую организацию будет способствовать лишь деградации экономики и краху оборонно-промышленных технологий;

— Российская  Федерация обладает более уникальным опытом опережающего роста в бытность СССР;

— наши страны серьезно отличаются менталитетом граждан. В частности, россиянам не свойственно длительное выполнение монотонных действий, в силу чего ставка должна быть сделана на наукоемкие производства и технологии[24].

Библиография

1 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 18.

2 Конституция Китайской Народной Республики от 4 декабря 1982 г. (в пятой редакции 2004 года) // [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.xinhuanet.com

3 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.wikipedia.ru

4  [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.delyagin.ru

5 Конституция Китайской Народной Республики от 4 декабря 1982 г. (в пятой редакции 2004 года) // [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.xinhuanet.com

6 Основной закон Специального административного района Сянган Китайской Народной Республики: принят в 1990 г. сессией ВСНП // [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.xinhuanet.com

7 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.xinhuanet.com

8 Государственный строй Китайской Народной Республики. — М., 1988.

9 См.: Тойнби А. Цивилизация перед судом истории: Сб. — М., 1995. С. 39.

10 См.: Как управляется Китай: эволюция властных структур Китая в 80—90-е гг. XX века.  — М., 2001.

11 См.: Цуциев М. Внешний финансовый контроль — необходимый атрибут государства (интервью с Н. Столяровым, ответственным секретарем Ассоциации контрольно-счетных органов России (АКСОР) // Бюджет. 2007. № 7.

12 См.: Верховный суд Китайской Народной Республики: Исполнительная власть Китая подвержена коррупции // [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://vz.ru//news/2009/10/29/343015.html

19 См.: Ахметшин Х.М., Ахметшин Н.Х., Петухов А.А. Современное уголовное законодательство КНР. — М., 2000.

14 См.: Как управляется Китай: эволюция властных структур Китая в 80—90-е гг. XX века. Указ. изд.

15 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.wikipedia.ru

16 Там же.

17 Там же.

18 См.: Верховный суд Китайской Народной Республики: Исполнительная власть Китая подвержена коррупции // [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://vz.ru//news/2009/10/29/343015.html

19 См.: Андреева Г., Титова Т. КНР и китайская диаспора: правовой аспект взаимоотношений // Информ.-аналит. бюл. Ин-та стран СНГ.  2001.  № 42.

20 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.delyagin.ru; Режим доступа: http://www.kurginyan.ru

21 См.: Правовые системы стран мира: Энциклопедический справочник. 3-е изд., перераб. и доп. // Отв. ред. д-р юрид. наук проф. А.Я. Сухарев. — М., 2003.

22 См.: Огнева И.А., Чупанов А.С. Конституционные преобразования: Россия и Китай // Современное право. 2006. № 3. С. 79—81.

23 Китайская Народная Республика. Законодательные акты 1984—1988 гг. — М., 1989.

24 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.delyagin.ru