Содержание понятия «терроризм» и необходимость закрепления в законодательстве характерных признаков терроризма

Е.С. ЩЕБЛЯКОВ,
старший преподаватель Сибирского государственного аэрокосмического университета им. академика М.Ф. Решетнева
 
Современный терроризм — сложное, многоаспектное и крайне негативное социально-правовое явление, вышедшее за рамки национальных границ отдельных государств и превратившееся в масштабную угрозу для безопасности всего мирового сообщества. Не случайно в последнее время проводится множество международных конференций, посвященных поиску эффективных методов и форм борьбы с этим поистине глобальным злом, в которых принимают участие руководители государств, специальных служб и правоохранительных органов, представители общественных организаций и средств массовой информации. 
 
На этих форумах неоднократно констатировалось, что для эффективного противодействия терроризму нужна международная система борьбы с ним. При этом меры борьбы с терроризмом должны носить комплексный характер, для чего требуется создание адекватной, единой скоординированной системы антитеррора, функционирование которой основывалось бы на базе хорошо налаженного механизма всестороннего обеспечения: правового, организационного, информационно-прогностического и психологического. Следует также отметить, что ввиду крайней сложности проблема борьбы с терроризмом должна носить общегосударственный характер. Предупреждение терроризма должно включать самый широкий круг социальных, политических, экономических, юридических и иных преобразований на основе тщательно проработанных с криминологической точки зрения и всесторонне обоснованных решений. Важным аспектом является международное сотрудничество в борьбе с терроризмом. Борьба с терроризмом побуждает мировое сообщество к поиску путей проведения совместной, скоординированной деятельности и выработки единой концепции борьбы с терроризмом. Объединение усилий правоохранительных органов и служб безопасности заинтересованных государств, в свою очередь, предполагает обмен опытом такой борьбы, выявление наиболее эффективных ее форм, взятие на вооружение каждой национальной спецслужбой важных стратегических решений, тактических приемов, конкретных методик, выработанных и опробованных зарубежными правоохранительными органами и спецслужбами. Однако практическое решение этой задачи затрудняется рядом обстоятельств, среди которых не последняя роль отводится сущностным признакам терроризма. Определения терроризма, содержащиеся в УК РФ, Федеральном законе от 06.03.2006 № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» и законодательстве других государств, несколько разнятся, что приводит к возникновению проблем в правоприменительной практике и невозможности выработки единой концепции борьбы с терроризмом.
Согласно С.И. Ожегову террор — это устранение своих политических противников, выражающееся в физическом насилии, вплоть до уничтожения (фашистский террор, индивидуальный террор); терроризировать — устрашать методами террора, запугивать чем-нибудь, держа в состоянии постоянного страха; террорист — это участник или сторонник актов индивидуального террора.
По определению «Энциклопедического словаря» террор — это политика устрашения, подавления политических противников насильственными мерами (вплоть до физического уничтожения).
В «Российской криминологической энциклопедии» дается определение терроризма не только как состава преступления, предусмотренного ст. 205 УК РФ, но и как социального явления. Терроризм — это любой акт насилия (убийства, увечья, захвата зданий, транспортных средств, заложников) или угроза таких действий, совершенных различными способами, против политических противников или других лиц с целью запугивания, создания в обществе атмосферы страха, ужаса, паники, растерянности. Формы и разновидности терроризма многообразны и могут быть классифицированы по различным основаниям: объекту преступного посягательства (индивидуальный и безадресный), целям и мотивам (политический, уголовный или криминальный, религиозный). В литературе встречаются такие термины, как «воздушный терроризм», «морской терроризм», «ядерный терроризм», «телефонный терроризм», «международный терроризм», «внутригосударственный терроризм». Поэтому терроризм — собирательное понятие.
В «Военном энциклопедическом словаре»  находим следующее определение терроризма: «Терроризм — политика устрашения и подавления классовых и политических противников всеми средствами, вплоть до физического уничтожения. Формы терроризма: необъявленные войны, экспорт контрреволюции во всех формах, политические убийства, взятие заложников, угоны самолетов и др.»[1].
Различие подходов в понимании и оценках терроризма обусловливает и несовпадение определений, даваемых этому социально-правовому явлению.
Среди ученых России и стран СНГ (как и среди зарубежных исследователей) нет единства в определении сущности терроризма.
Известный исследователь А. Шмидт подошел к проблеме понятия терроризма путем рассмотрения различных точек зрения на определение феномена терроризма. В своем исследовании Шмидт проанализировал определения 100 ученых и экспертов в этой области, рассмотрел целый ряд насильственных действий, включая политический терроризм, преступления и убийства. Он занимался поиском точек соприкосновения, надеясь в итоге получить детальное определение. Шмидт пришел к следующим выводам:
1) терроризм — это абстрактное понятие без содержания;
2) единственное определение не может исчерпать все возможные определения термина;
3) различные определения имеют одинаковые элементы;
4) смысл терроризма и значение террористического акта определяются целями и жертвами.
Шмидт также предложил многомерное определение терроризма. После проведения эмпирического анализа он нашел 22 элемента, общих для большинства определений, и создал определение, содержащее 13 из этих элементов. Шмидт рассматривал терроризм как метод борьбы, в котором жертвы служат символической целью; террористы в состоянии создавать постоянное чувство страха путем использования насилия против нормативного поведения, что создает аудиторию вне непосредственной жертвы и оканчивается изменением отношений и действий со стороны общества.
Подобный подход предлагает несколько вариантов решения проблемы по определению понятия терроризма:
1) объединение определений;
2) разграничение определяемого от неопределяемого;
3) агитационный (манифестаторский) подход;
4) игнорирование проблемы определения, так как все знают, что такое терроризм.
«Круглый стол» (декабрь 1994 года), организованный редакцией журнала «Государство и право» и посвященный психологическим корням и правовым оценкам терроризма, подтвердил, что среди российских ученых нет согласия в определении понятия «терроризм». Так, выступая на «круглом столе», профессор А.Э. Жалинский отметил, что в предыдущих выступлениях прозвучало неоднозначное понимание терроризма, и предложил ограничить понимание терроризма теми случаями, когда в основе соответствующих насильственных действий лежит стремление изменить существующий правопорядок. Ему возразил профессор С.А. Эфиров, считающий, что «...терроризм точнее было бы определить не как действия, направленные на изменение существующего правопорядка, что предложено А.Э. Жалинским, а как политически мотивированные действия. В противном случае нельзя будет оценить как терроризм такое, например, преступление, как угон самолета лицом, желающим получить политическое убежище в другой стране»[2].
С.А. Эфиров предложил не искать универсальное определение терроризма, а ограничиться некоторыми его признаками:
— политическая мотивация насильственных действий, квалифицируемых как терроризм. Здесь пролегает своего рода демаркационная линия между терроризмом и уголовной преступностью, хотя эта линия становится все более условной;
— терроризм — это насильственные акты, цель которых не простое устранение какого-либо лица, взрыв, угон самолета и т. п., но создание определенного социально-политического климата, дестабилизация положения, запугивание масс, правительств, социальных групп, партий, организаций и др. Именно этим терроризм отличается от единичных политических убийств, хотя и здесь различие условно;
— отсутствие необходимой связи с вооруженной конфронтацией. Данный признак проводит границу между терроризмом и войной, хотя последней может сопутствовать террор против населения захваченных территорий, военнопленных и т. п.
Конечно, эти признаки далеко не исчерпывающие и не решают проблему во всей ее сложности. Как, например, быть с такими распространенными и все более распространяющимися у нас явлениями, как экономический или криминальный терроризм, которые могут не иметь политических мотивов и не преследовать цели массового запугивания или дестабилизации ситуации?
Примером таких форм терроризма могут, по мнению С.А. Эфирова, служить убийства бизнесменов, взрывы в коммерческих магазинах, банках, угон самолетов и захват заложников с корыстными целями.
Попытку идентифицировать терроризм по совокупности его сущностных элементов предпринял П. Сингх, возглавлявший в прошлом Службу безопасности Пограничных сил Индии. Выступая в Москве на конференции «Международный терроризм: новые измерения» (1997), он высказал мнение, что к террористическим проявлениям следует относить те, которые обладают следующими признаками:
— политическая мотивация;
— совокупность определенных насильственных устрашающих действий (убийство, взрыв, захват заложников) или угроза совершения таковых;
— объектом непосредственного воздействия являются отдельные лица, однако в качестве конечного объекта выступают народ или органы власти;
— акции насилия сопровождаются выдвижением к властям или социальным группам требований совершить те или иные действия, выгодные террористам;
— каждая акция терроризма готовится конспиративно, ее реализация является неожиданностью для общественности и властей;
— как правило, организаторы акции объявляют об ответственности за ее совершение для рекламирования группы и ее целей и нагнетания страха);
— акции терроризма предполагают существование некоего внешнего спонсора, предоставляющего финансовую, материальную или техническую поддержку, убежище и т. п.
Американский исследователь С. Сигеллер перечисляет 12 отличительных признаков терроризма:
1) тактическая цель терроризма состоит в том, чтобы привлечь внимание к проблеме, стратегическая — добиться коренных социальных изменений, будь то свобода, независимость или революция;
2) предполагается применение той или иной формы насилия;
3) орудием воздействия служит психологический шок, порождаемый осознанием того, что и в дальнейшем насилие будет хладнокровно применяться;
4) не признаются никакие законы или ограничения;
5) расчет делается на эффект неожиданности;
6) предполагается «политическое вымогательство», поэтому терроризм не связан со стихийными восстаниями и выступлениями населения;
7) нуждается в незамедлительном удовлетворении выдвигаемых требований. В ином случае использует эскалацию насилия;
8) дает о себе знать лишь при наличии организации;
9) используется организациями любой политической окраски;
10) всегда берет на себя ответственность за совершенные акты насилия, которые являются лишь средством достижения цели, а не самоцелью;
11) представляет собой антитезу политического убийства. Терроризму чужда селективность. Личность жертвы значения не имеет;
12) важно произвести впечатление на людей в целом или конкретную группу лиц.
По мнению С. Сигеллера, суть явления терроризма заключается в приобретении власти страха для выдвижения и отстаивания политических требований, которые не могут быть удовлетворены иным образом.
В то же время другой американский ученый — В. Уог — в монографии «Международный терроризм: как народы отвечают террористам» выделяет только четыре признака терроризма, указывая, что они упоминаются большинством специалистов:
— особо жестокие формы насилия;
— формулирование целей, не связанных с конкретным проявлением насилия;
— оказание психологического воздействия на широкие слои населения;
— выбор жертв на основе критерия их символической ценности.
Рассмотрев различные подходы к определению сущности терроризма, нельзя не признать справедливости утверждения, к которому пришли участники «круглого стола» «Терроризм в современной России: состояние и тенденции», организованного и проведенного Отделением философии, социологии, психологии и права Российской академии наук и Центром конфликтологии Института социологии РАН в 2001 году: «К сожалению, мы пребываем на том этапе познания терроризма и борьбы с ним, когда даже очевидные признаки его идентификации подвергаются зряшной критике и ревизии, когда, скажем, вовсе игнорируется принуждение, а устрашение воспринимается только в теоретике — психологической плоскости. И это ведет к нежелательным результатам, основным из которых является недостаточная определенность, научная и практическая размытость столь актуального понятия... Выработка адекватных и единообразных представлений об особенностях и основных параметрах террористических действий продолжает оставаться актуальной»[3].
Приведенные точки зрения свидетельствуют об исключительной сложности, а может быть, даже невозможности выработки общеприемлемого, универсального определения терроризма, как во внутреннем, так и в международном праве, и о том, что в любом случае такое определение не будет отражать всего явления в целом.
Следовательно, необходимо очертить круг сущностных признаков терроризма, которые признаются всеми странами мирового сообщества. Это позволит решить проблему определения понятия «терроризм». Данная точка зрения основывается на двух принципиальных посылках. Во-первых, слишком разнятся, слишком политизированы и идеологизированы подходы к оценкам террористических проявлений. Во-вторых, вряд ли можно втиснуть в прокрустово ложе единого определения весь широчайший спектр террористических проявлений, тем более что формы и тактика последних постоянно трансформируются, видоизменяются. При этом останется проблема, как в последующем при таких условиях реализации ответственности за терроризм не допустить произвола со стороны государств.
Приведенные различные толкования понятия «терроризм» позволяют выделить содержащиеся в них общие признаки, комплекс которых, на наш взгляд, способен дать достаточно объективное представление о социально-правовом феномене терроризма. Эти признаки заключаются в следующем:
1) в отношении противостоящей стороны применяется насилие в той или иной форме либо угроза использования такового;
2) угроза насилия или само насилие сопровождаются устрашением, направленным на частичную или полную деморализацию объекта воздействия;
3) двойственный характер объекта террористического воздействия:
— непосредственный объект — общественная безопасность, через которую может быть оказано воздействие на конституционный строй либо один из его элементов (территориальная целостность, порядок управления, экономическая мощь и т. д.);
— дополнительный объект, которым могут быть материальные объекты, некоторые категории граждан, иностранные граждане, лица без гражданства, определяемые по политическому, социальному, национальному, религиозному или иному принципу (статусу) либо заранее конкретно не определенные случайные люди.
По уголовному законодательству терроризм должен иметь определенный характер и четкие границы. Указанное требование вытекает из формальности права и необходимости установления достаточных оснований для привлечения к уголовной ответственности. Как известно, в уголовном праве таким основанием является совокупность признаков состава преступления, которая однозначно и недвусмысленно должна характеризовать конкретное общественно опасное деяние как преступление. При этом отличие деяния и состава преступления состоит в том, что деяние — это форма преступного поведения, а состав преступления — это юридическая модель, включающая описание в законе конкретных признаков преступления.
Таким образом, указанные признаки должны быть отражены в ст. 205 «Терроризм» УК РФ. Потребует изменения и ст. 63 УК РФ, где к обстоятельствам, отягчающим наказание, нужно добавить «совершение преступления террористического характера».
Вполне естественно, что по мере уточнения в рамках отдельных стран сущностного наполнения понятия «терроризм», шлифовки и деполитизации в определении его компонентов можно будет постепенно сблизить и сами подходы к оценке террористических проявлений.
Это позволит решить такую проблему, когда в одно и то же понятие вкладывается разное содержание. Поэтому определения терроризма как социального явления могут быть различными и по содержательным характеристикам, и по объему в зависимости от сферы проявления и поставленных целей. Однако терроризм как уголовно-правовое явление должен иметь более определенный характер и четкие границы, что позволит точнее определить сущность терроризма. В противном случае границы его будут беспредельно размыты. Ясно, что такого рода «безразмерные» составы — путь к произволу и беззаконию в правоприменительной практике. Это обеспечит возможность эффективного взаимодействия между государствами в борьбе с терроризмом и выработки единой концепции.
 
Библиография
1 Военный энциклопедический словарь. — М., 1984.
2 Государство и право. 1995. № 4. С. 23.
3  Терроризм в современной России; состояние и тенденции («круглый стол») // Социологические исследования. 2001. № 5.