Соотношение права на частную жизнь с правами на жизнь, на свободу и личную неприкосновенность

УДК 342.7

Страницы в журнале: 27-33 

А.В. КРОТОВ,

кандидат юридических наук, докторант Российского государственного торгово-экономического университета

Исследуется вопрос соотношения права на частную жизнь, закрепленного в статьях 23 и 24 Конституции РФ, с правами на жизнь, на свободу и личную неприкосновенность, содержащимися в статьях 20 и 22 Конституции РФ. Предпринята попытка построения системы взаимозависимости рассматриваемых конституционных прав, анализируется содержание права на жизнь, права на свободу и личную неприкосновенность с позиции частной жизни как проявления свободы человека.

Ключевые слова: право на частную жизнь; права на жизнь, на свободу и личную неприкосновенность; система прав и свобод, взаимосвязь прав, иерархия прав и свобод в современном демократическом обществе.

Parity of the right to private life with the right to life, freedom and inviolability of person

Krotov A.

In work the question of a parity of the right to the private life, fixed in articles 23, 24 Constitutions of the Russian Federation, and the rights to life, freedom and the inviolability of person, containing in articles 20 and 22 Constitutions of Russia is investigated. The author undertakes attempt of construction of system of interdependence of considered constitutional laws, the maintenance of the right to life, freedom and inviolability of person from a position of private life as displays of freedom of the person is analyzed.

Keywords: right to private life; right to life, freedom and inviolability of person; system of the rights and freedom, interrelation of the rights, hierarchy of the rights and freedom in a modern democratic society.

Вопрос ценности права, иными словами, насколько та или иная норма права способна удовлетворить определенные потребности в процессе регулирования общественных отношений, исследуется в юридической науке достаточно давно[1].

В ходе развития человечества была создана взаимодействующая структура прав и свобод, предусматривающая сложную, изменяющуюся в различные исторические периоды систему взаимного ограничения прав, строящуюся на принципе ограничения одного права другим в целях недопущения абсолютного доминирования одного права над другим (как следствие — полного абсолютизирования доминирующего права).

Несомненно, право на частную жизнь, относящееся к группе основных прав человека, являясь правом комплексным, затрагивает многие стороны человеческого существования, и можно проследить его связь практически со всеми правами и свободами человека, упомянутыми  в конституции.

Конституция РФ содержит  достаточно объемный перечень прав и свобод, среди которых можно выделить некоторые права и свободы, соотношение которых с правом на частную  жизнь приобретает особый интерес и практическую значимость.

Рассмотрим соотношение права на частную жизнь с правами, указанными в статьях 20 и 22 Конституции России.

Статья 20 Конституции России: право на жизнь. В системе прав и свобод человека право на жизнь занимает центральное место. Это право обеспечивает наиболее важную из существующих в природе человека ценностей — жизнь, которой он наделен с момента рождения.  Жизнь — важнейшее и наиболее ценное нематериальное благо, необходимое условие для возникновения у лица всех субъективных прав, условие для обладания как материальными, так и нематериальными благами. Обладать благами и правами можно только будучи живым, и в данном случае «юридическое качество субъекта прав неотделимо от физического бытия человеческой личности»[2]. В отличие от большинства других субъективных прав, право на жизнь возникает лишь однажды и, будучи единожды утраченным, не подлежит ни восстановлению, ни приобретению вновь. Любая жизнь заканчивается смертью, поэтому право на жизнь, к сожалению, носит временный характер, ограниченный рамками конкретной жизни.

При этом право на жизнь — самое хрупкое, незащищенное из всех субъективных прав, так как не существует правовых способов охраны и защиты от заболеваний, увечий, старения и других обстоятельств, влекущих нарушение права на жизнь и в конечном счете смерть человека, который является носителем данного права. В тех случаях, когда нарушение права на жизнь становится результатом неправомерных действий, последствие нарушения — смерть лица — автоматически лишает его возможности требовать применения к нарушителю каких-либо предусмотренных законом санкций (за исключением случаев, когда санкции могут быть применены управомоченными лицами, например, возможно получение компенсации вследствие потери кормильца). Это означает, что право на жизнь — единственное субъективное право, нарушение которого не может быть ни возмещено, ни компенсировано его обладателю. И наконец, занимая центральное место в иерархии всех прав и свобод человека, будучи личным, абсолютным, исключительным и неотчуждаемым, право на жизнь относится к числу личных неимущественных прав, обеспечивающих физическое существование личности[3].

Данное право признается за человеком всеми правовыми системами с древних времен, даже если оно не было сформулировано. В предыдущие исторические эпохи его признание выражалось в том, что предусматривались те или иные формы ответственности за лишение жизни другого человека.

В настоящее время право на жизнь закреплено в международных нормативных правовых актах: в ст. 3 Всеобщей декларации прав человека 1948 года,  провозгласившей право каждого человека на жизнь, свободу и  личную неприкосновенность. В Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 года дано более развернутое определение: «Право на жизнь есть неотъемлемое право каждого человека. Это право охраняется законом. Никто не может быть произвольно лишен жизни» (ч. 1 ст. 6). Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 1950 г.) (далее — Конвенция 1950 года) в ст. 2 «Право на жизнь» установила следующее:

«1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть намеренно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как совершенное в нарушение данной статьи, если оно является результатом применения силы, не более чем абсолютно необходимой:

а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного ареста или предотвращения побега лица, задержанного на законных основаниях;

с) в случае действий, предусмотренных законом, для подавления бунта или мятежа».

Сегодня в рамках цивилизованного общества жизнь рассматривается в качестве абсолютной социальной ценности высшего приоритета, которая должна гарантироваться и охраняться правом[4]. 

Право на жизнь имеет сложную структуру и содержание, детерминированные сущностью самой охраняемой ценности, т. е. человеческой жизни. Содержание права на жизнь складывается из правомочия на сохранение жизни (индивидуальности) и правомочия на распоряжение жизнью.

Правомочие на сохранение жизни (индивидуальности) проявляется в возможности самостоятельно решать вопросы (давать или не давать согласие) об изменении пола, о пересадке органов и тканей животных. Правомочие на сохранение жизни слабоумных и душевнобольных, лиц, находящихся в летаргическом сне, детей, воспитанных животными в природной среде, должно обеспечиваться дополнительными мерами со стороны обязанных лиц (специальное обучение, медицинское обслуживание, уход и пр.).

Правомочие на распоряжение жизнью состоит в возможности подвергать себя значительному риску (например, проведение опасного опыта на здоровом человеке-добровольце) и возможности решать вопрос о прекращении жизни (в частности, отказ от ампутации конечности при гангрене, приводящей к смертельному исходу).

Для защиты права на жизнь характерны превентивные способы, т. е. гражданин вправе требовать пресечения действий, создающих угрозу нарушения этого права. Если неизлечимая болезнь возникла по вине других лиц (например, неосторожное заражение вирусом иммунодефицита человека при переливании крови), то потерпевший может взыскать компенсацию морального вреда.

Интересно мнение В.М. Танаева, который представляет право на жизнь состоящим из трех блоков: собственно право на жизнь, право на риск и право на прекращение жизни (право на смерть). Первый блок, по мнению автора, включает в себя: право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на благоприятную окружающую среду, право на достаточный жизненный уровень и право на защиту жизни. Думается, что вышеназванные права очень тесно связаны с правом на жизнь, но их отождествление ведет к размыванию границ самого исследуемого права. Что же касается права на смерть, то это юридический нонсенс, его формальное закрепление в рамках права на жизнь компрометирует сущность права, направленного на защиту жизни[5].

Н.В. Кальченко описывает право на жизнь как состоящее из трех элементов: правомочия на неприкосновенность жизни, правомочия по распоряжению жизнью, правомочия по спасению жизни[6].

Интерпретируемое в широком смысле право на жизнь включает в себя все общественные отношения, позволяющие человеку не только существовать в качестве биологической особи, но и социализироваться.

В современном обществе момент возникновения права на жизнь все более отождествляется с моментом зачатия человека[7]. Эта позиция отражается в процессе развития законодательства, в частности, в постановлении Правительства РФ от 11.08.2003 № 485 «О перечне социальных показаний для искусственного прерывания беременности», значительно сократившем указанный перечень.

Право на жизнь является одним из прав, по поводу ограничения которого, и тем более в связи с лишением которого,  не прекращаются самые ожесточенные споры.

Например, в тексте  Конвенции 1950 года не содержится ограничений на применение смертной казни, если такая мера наказания предусмотрена за преступление законом и назначена по приговору суда. Непосредственное отношение к вопросу о смертной казни имеет дополнительный (к Конвенции 1950 года) Протокол № 6, который формулирует положения в этой сфере, принципиально новые не только для

европейского права, но и для международного права в целом. По сути дела, это первое обязательное для исполнения международное соглашение об отмене смертной казни за преступления, совершенные в мирное время.

В статье 1 Протокола № 6 сказано: «Смертная казнь отменяется. Никто не может быть приговорен к смертной казни или казнен». Государствам-участникам в соответствии со ст. 2 данного Протокола разрешено введение смертной казни за преступления, совершенные во время войны либо в условиях, когда грозит ее приближение.

Если рассматривать жизнь в широком смысле, то практически все  защищаемые конституцией блага являются той или иной стороной жизни человека.

Не является исключением и частная жизнь человека. Можно с уверенностью сказать, что без жизни, без реализации права на жизнь не может быть и частной жизни человека. Право на частную жизнь проявляется как в правомочии на сохранение жизни, так и в правомочии на  распоряжение жизнью. Не может человек, источник частной жизни, распоряжаться своей частной жизнью, инициировать возникновение различных составляющих права на частную жизнь, не обладая при этом таким обязательным признаком, как наличие жизни, не реализовывая принадлежащее ему право на жизнь.

Таким образом, в любом случае частная жизнь человека возникает только при реализации субъектом права на жизнь. Однако важно подчеркнуть, что право на частную жизнь человека может существовать и после его смерти, т. е. после прекращения права на жизнь. Разумеется, такое право существует в усеченном виде. Объектом правового регулирования в таком случае будут отдельные результаты реализации действий человека в области его частной жизни. Информация о действиях лица в его жилище, тайна содержания его почтовых отправлений (в случае, если такая информация относится к частной жизни человека),  семейные тайны — все эти составляющие права частной жизни субъекта не прекращаются в момент его смерти. Здесь в качестве примера можно привести результаты интеллектуальной деятельности человека, правовая защита которых, согласно ГК РФ, не прекращается после смерти автора.

Распоряжение этими правами в данном случае может производиться некоторыми субъектами, которые в силу закона имеют отношение к указанным проявлениям частной жизни человека, право на жизнь которого прекратилось. Например, член семьи умершего имеет полное право защищать информацию о его частной жизни в объеме, установленном правом. Если же вести речь о частной жизни группы лиц, в связи с совокупностью действий которых и возникла частная жизнь, охраняемая посредством права на частную жизнь и присущих ему правовых механизмов защиты (например, семейные отношения), любой член этой группы имеет право защищать частную жизнь, даже в случае если одного из субъектов-правообладателей уже не существует.

Статья 22 Конституции России: право на свободу и личную неприкосновенность. Право на свободу и личную неприкосновенность, несомненно, можно назвать одним из основных прав, характеризующих современное положение человека в демократическом обществе, его статус по отношению к другим людям и государству.

Обоснованием места и роли права на свободу в жизни общества занимались многие видные ученые. В Америке еще в XVIII веке Томас Джефферсон писал: «Мы признаем, что наши дети рождаются свободными; что эта свобода  — дар природы, а не тех, кто их зачал... <...>

И так как ребенок никогда не является собственностью своего отца, то когда он становится взрослым человеком, он становится самостоятельным субъектом права, получая право использовать по своему усмотрению свои физические и духовные силы и плоды своих трудов» (из письма «Человек рожден свободным», 1813 г.). «Если мы в какой-то степени созданы для других, то в гораздо большей — созданы для самих себя. <...> Ничто другое не способно столь далеко увести нас от этой свободы, как утверждение мнения о том, что государство имеет вечное и  бесконечное право требовать услуг и службы от всех своих граждан» (из письма Т. Джефферсона к Дж. Монро, 1782 г.)»[8].

Именно из права на свободу, которое изначально подразумевалось как право на обеспечение физической (личной) неприкосновенности, развились многие права и свободы, которые в современном обществе подразумеваются в качестве необходимых, должных, присутствующих практически в любой системе права. Уважение к эмоциям человека привело к расширению рамок личной неприкосновенности человека за пределы его физической неприкосновенности. Стали приниматься в расчет репутация и статус человека. Интенсивная интеллектуальная и эмоциональная жизнь, наступление цивилизации привели к пониманию того, что боль, наслаждения и выгоды не всегда связаны лишь с физическими вещами. Мысли, эмоции и ощущения потребовали в новом обществе, с новыми ценностными ориентирами, юридического признания.

Американские правоведы Сэмьюэл Уоррен и Луис Д. Брендейс в конце XIX века писали: «Политические, социальные и экономические изменения требуют признания новых гарантий. Частное право, как вечно юный живой организм, растет и развивается вместе с запросами общества. Так, вначале закон защищал лишь от физического посягательства на жизнь и собственность, от причинения вреда с применением силы. В те стародавние времена “право на жизнь” служило лишь для защиты субъекта от различных видов побоев; “свобода” означала свободу от физического принуждения, а право собственности обеспечивало индивиду его земли и скот. Позднее пришло признание духовной природы человека, его чувств и интеллекта...»[9]

Вследствие преобразования мировоззрения общества образовались права на защиту чести и доброго имени, на неприкосновенность жилища, на семью и пр. Именно из статуса человека как свободного существа и, соответственно, из его права на свободу, которое обеспечивается в том числе с помощью государственных органов, развилось в дальнейшем право на частную жизнь, которое содержит обеспечение как физической, так и психологической неприкосновенности частной жизни человека.

По сути своей, право на частную жизнь непосредственно защищает ключевые гуманитарные ценности — свободу и человеческое достоинство. Символически это право олицетворяет ценностный смысл прав человека и все права человека в совокупности. Оно наиболее тесно пересекается с сущностью свободы и защищает личную свободу и человеческое достоинство, определяя возможности полноценного развития личности. 

С философской точки зрения свобода  — это реальная возможность (не только право) любого человека делать (или не делать) все, что он захочет. Естественно, с точки зрения правасвобода не может быть безграничной. Именно поэтому ст. 22 Конституции РФ связывает свободу с личной неприкосновенностью. А предел личной неприкосновенности человека ограничивается арестом, заключением под стражу и содержанием под стражей.

В России толкование права на свободу дал Конституционный суд РФ в постановлении от 13.06.1996 № 14-П «По делу о проверке кон-

ституционности части пятой статьи 97 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.В. Щелухина», указав следующее: «Провозглашенное в статье 22 (часть 1) Конституции Российской Федерации право на свободу включает, в частности, право не подвергаться ограничениям, которые связаны с применением таких принудительных мер, как задержание, арест, заключение под стражу или лишение свободы во всех иных формах, без предусмотренных законом оснований, санкции суда или компетентных должностных лиц, а также сверх установленных либо контролируемых сроков. Вместе с тем, будучи неотчуждаемым и принадлежащим каждому от рождения, право на свободу в силу статьи 22 (часть 2) Конституции Российской Федерации может быть правомерно ограничено при аресте, заключении под стражу и содержании под стражей».

Личную неприкосновенность в настоящее время можно разделить на два подвида:  физическая неприкосновенность и психическая неприкосновенность. Физическая неприкосновенность характеризуется прежде всего отсутствием какого-либо физического контакта с человеком против его воли, а психическая неприкосновенность — отсутствием контакта, подавляющего сознание, мысли, волю человека и оказывающего принудительное воздействие на его поведение[10].

В юридической науке советского периода развития России в конструкции личной безопасности выделяли три разновидности неприкосновенности: «физическую (жизнь, здоровье, физическая целостность), нравственную (честь, достоинство), духовную (возможность на основе свободы волеизъявления располагать своими поступками, не подвергаться незаконному принуждению)»[11]. Данное положение долгое время служило объяснением и теоретическим обоснованием того, что право на жизнь прямо не закреплялось в конституциях советского периода.

Значимость права на свободу и личную неприкосновенность подчеркивает его закрепление в ряде международных правовых актов.

Всеобщая декларация прав человека 1948 года установила следующее: «Каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность» (ст. 3). В статье 9 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года дано более расширенное толкование: «1. Каждый человек имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть подвергнут произвольному аресту или содержанию под стражей. Никто не должен быть лишен свободы иначе, как на таких основаниях и в соответствии с такой процедурой, которые установлены законом.

2. Каждому арестованному сообщаются при аресте причины его ареста и в срочном порядке сообщается любое предъявленное ему обвинение.

3. Каждое арестованное или задержанное по уголовному обвинению лицо в срочном порядке доставляется к судье или к другому должностному лицу, которому принадлежит по закону право осуществлять судебную власть, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение. Содержание под стражей лиц, ожидающих судебного разбирательства, не должно быть общим правилом, но освобождение может ставиться в зависимость от представления гарантий явки на суд, явки на судебное разбирательство в любой другой его стадии и, в случае необходимости, явки для исполнения приговора.

4. Каждому, кто лишен свободы вследствие ареста или содержания под стражей, принадлежит право на разбирательство его дела в суде, чтобы этот суд мог безотлагательно вынести постановление относительно законности его задержания и распорядиться о его освобождении, если задержание незаконно.

5. Каждый, кто был жертвой незаконного ареста или содержания под стражей, имеет право на компенсацию, обладающую исковой силой».

Сходные понятия свободы и личной неприкосновенности содержатся в ст. 5 Конвенции 1950 года:

«1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

а) законное содержание лица под стражей на основании признания его виновным компетентным судом;

b) законный арест или задержание лица за невыполнение законного решения суда или с целью обеспечения выполнения любого обязательства, предписанного законом;

c) законный арест или задержание лица, произведенные в целях передачи его компетентному судебному органу по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что задержание необходимо для предотвращения совершения им правонарушения или чтобы помешать ему скрыться после его совершения;

d) задержание несовершеннолетнего лица на основании законного постановления для воспитательного надзора или его законное задержание для передачи лица компетентному органу;

e) законное задержание лиц с целью предотвращения распространения инфекционных заболеваний, а также душевнобольных, алкоголиков, наркоманов или бродяг;

f) законный арест или задержание лица с целью предотвращения его незаконного въезда в страну или лица, против которого принимаются меры по его высылке или выдаче.

2. Каждому арестованному сообщаются незамедлительно на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявленное ему обвинение.

3. Каждое арестованное или задержанное в соответствии с положениями подпункта (с) пункта 1 данной статьи лицо незамедлительно доставляется к судье или к другому должностному лицу, уполномоченному законом осуществлять судебные функции, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может ставиться в зависимость от предоставления гарантии явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы путем ареста или задержания, имеет право на разбирательство, в ходе которого суд быстро решает вопрос о законности его задержания и выносит постановление о его освобождении, если задержание незаконно.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или задержания в нарушение положений данной статьи, имеет право на компенсацию».

В приведенной статье речь идет в большей степени о физической неприкосновенности человека, которая является видом личной неприкосновенности.

Нарушения права на свободу практически часто подразумевают также и нарушения права на частную жизнь.

Например, ограничение права человека свободно передвигаться и располагать собой по собственному усмотрению обусловливает ограничение его права на частную жизнь, включая такие права, как право на уединение, право на семью и пр.

К числу посягательств на физическую неприкосновенность лица, кроме посягательств на жизнь и здоровье, могут быть отнесены также посягательства на половую неприкосновенность лица: изнасилование, мужеложство, лесбиянство и иные сексуальные действия[12]. Это также влечет за собой нарушение права на частную жизнь.

Мы убедились в прочной взаимосвязи права на свободу и личную неприкосновенность с правом на частную жизнь. Однако такая взаимосвязь строится на основе подчиненности права на частную жизнь праву на свободу и личную неприкосновенность. Вычленение права на частную жизнь из права на свободу и личную неприкосновенность влечет за собой наличие тесной связи, зависимости права на частную жизнь от права доминанта.

Некоторые ограничения права на свободу и личную неприкосновенность легитимны, их легитимность проецируется и при ограничении права на частную жизнь. Вместе с тем само право на частную жизнь несколько ограничивает процесс регулирования права на свободу и личную неприкосновенность. 

Например, в США считается, что наиболее радикальным ограничением права на свободу является арест[13]. Однако арест применяется лишь в ограниченном количестве случаев: когда есть основания для предположения о том, что происшествие носит криминальный характер. Между тем на практике нередки ситуации, когда ограничение свободы личности продиктовано задачами более высокого уровня — необходимостью поддержания общественного порядка, в частности, когда полицейские останавливают человека на улице, задерживают его на непродолжительное время, чтобы исполнить возложенные на них обязанности по поддержанию общественного порядка. При условии, что такое задержание кратковременно и заканчивается здесь же, на улице, оно не считается арестом. Так, в деле Ситца Верховный суд США признал правомерным задержание полицией нескольких лиц. Они были задержаны на не-

сколько минут в ходе выборочной проверки, проводимой на автотрассе для выявления случаев управления автомобилями в состоянии интоксикации. На практике возможны также ситуации, когда само поведение лица, не дающее, однако, достаточных оснований для производства ареста, наводит все-таки на подозрения. Наблюдая такое поведение, сотрудник полиции, руководствуясь своим опытом, может заключить, что замышляется преступление или даже что оно «пришло в движение». Хотя у полицейского нет полномочий производить обыск и арест без достаточных к тому оснований, он имеет возможность проверить возникшие подозрения. Нельзя отрицать, что обязанность защищать граждан и общество существует у правоохранительных органов и тогда, когда достаточных оснований для ареста нет, но есть неопределенные подозрения. Вместе с тем меры, предпринимаемые сотрудником полиции для проверки возникших у него подозрений, не должны отличаться такой же степенью вторжения в privacy, которая присуща аресту и обыску. Как правило, такие меры сводятся к так называемому stop and frisk. Stop and frisk — жаргон, означающий право полиции остановить человека на улице, расспросить его и «обхлопать» (pat down) его одежду с целью выявления оружия. Если stop and frisk даст основания считать, что человек совершил преступление, полицейский приобретает право произвести арест и полноценный обыск обвиняемого. Классическим примером ситуации stop and frisk является дело Terry v. Ohio. Детектив, имевший большой опыт в патрулировании улиц, заметил трех странных людей, которые, как ему показалось, замышляли ограбление. В ходе stop and frisk детектив нащупал в кармане одного, а затем и другого пистолеты. Все трое были арестованы и доставлены в полицейский участок[14].

Также, например, именно защита права на неприкосновенность жилища, как одного из ряда прав, составляющих право на частную жизнь, повлекло следующие выводы Верховного суда США. «Сущность IV поправки, которую органы уголовного преследования зачастую не понимают, заключается не в том, что она отрицает за правоприменительными органами способность приходить к выводам, которые здравомыслящие люди делают из доказательств, — говорится в решении по делу Джонсона. — Ее значение как гарантии личных прав состоит в требовании, чтобы эти выводы были сделаны нейтральным и независимым судьей, вместо того, чтобы о них судил чиновник, постоянно вовлеченный в состязательный процесс раскрытия преступлений. Всякое предположение, что доказательства, достаточные для того, чтобы получить беспристрастное решение судьи о выдаче приказа, оправдает органы уголовного преследования в их действиях, связанных с производством обыска без ордера, сведет правило, закрепленное в IV поправке, к нулю и предоставит охрану права каждого на жилище только усмотрению полиции»[15].

Наличие подчиненности права на частную жизнь праву на свободу и личную неприкосновенность подтверждается и научными разработками французских ученых-правоведов, в соответствии с выводами которых именно из свободы личности было сконструировано право на частную жизнь.

Библиография

1  Wertenbruch W. Versuch einer kritischen Analise der Rechtslehre Rudolf von Iherings. — Berlin, 1955;  Goldschmidt V. Der Aufbau der juristischen Welt. — Wiesbaden, 1963. S. 151.

2  Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. — М., 1998. С. 120.

3 См.: Красавчикова Л.О. Понятие и система личных, не связанных с имущественными, прав граждан (физических лиц) в гражданском праве Российской Федерации. — Екатеринбург, 1994. С. 53.

4 См.: Тюменева Н.В. Право на жизнь как объект теоретико-правового исследования: Дис. ... канд. юрид. наук. — Саратов, 2008. С. 10—11.

5 См.: Танаев В.М. Право на смерть // Вестн. Гос. ун-та. Серия «Право». — Екатеринбург, 1999. № 1. С. 39.

6 См.: Кальченко Н.В. Право человека на жизнь. — Волгоград, 2003. С. 90.

7 См.: Предложение о внесении поправок в ГК РФ в части, касающейся возникновения и прекращения правоспособности физических лиц // Нотариус. 2004. № 2. С. 45—48.

8 Джефферсон Т. О демократии. — М., 1992. С. 27

9 Уоррен С., Брендейс Л. Право на приватность // URL: http://privacy.hro.org/about/advanced/brandeis.php (2004.)

10 См.: Писарев А.В. Производство следственных действий, ограничивающих право граждан на личную неприкосновенность: Автореф. дис. …  канд. юрид. наук. — Омск, 2002.

11  Рудинский Ф.М. Личность и социалистическая законность. — Волгоград, 1976. С. 76.

12 См.: Кузнецова О.В. Возмещение морального вреда: Практ. пособие. — М., 2009.

13 См.: Гольцов А.Т. Арест в уголовном судопроизводстве США // Журнал российского права. 2007. № 6.

14 Michigan Dept. of State Police v. Sitz, 496 U.S. 444 (1990). Terry v. Ohio, 392 U.S. 1 (1968).

15 Johnson v. United States, 333 U.S. 10, 14 (1948).