Споры о возмещении вреда, причиненного ненадлежащим врачеванием:  необходимость дополнительной законодательной регламентации

УДК 347.56:614.25 

Страницы в журнале: 125-128

С.А. БАРИНОВ,

кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права и процесса Смоленского гуманитарного университета barinovsa@mail.ru

Рассматривается необходимость расширения спектра возможностей пациента в спорах с медицинскими организациями по поводу возмещения вреда, причиненного его здоровью. Предлагаются конкретные изменения действующего законодательства.

Ключевые слова: защита прав, пациент, медицинская организация, распределение бремени доказывания, слабый и сильный субъект обязательства.

Disputes About Compensation of the Harm Caused by Improper Treatment: the Need for Additional Legal Regulation

Barinov S.

The need  of expansion of a range of opportunities of the patient for disputes with the medical organizations concerning compensation of the harm done to its health is considered. Concrete changes of the current legislation are proposed.

Keywords: protection of the rights of the patient, the medical institution, the distribution of the burden of proof, weak and strong subject of the obligation.

Наряду с иными категориями гражданских дел к одной из самых трудных в практической юриспруденции относится рассмотрение споров с медицинскими организациями (частнопрактикующими врачами) о возмещении вреда, причиненного здоровью ненадлежащим врачеванием. Их сложность обусловлена несколькими причинами.

Во-первых, неравномерным распределением между сторонами бремени доказывания, что в некоторых случаях препятствует реализации права пациента на получение эффективной защиты.

Так, согласно ч. 1 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации 2002 года (далее — ГПК РФ) каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. В свою очередь для привлечения медицинской организации к гражданско-правовой ответственности за причиненный ее действиями вред, исходя из положений ст. 401, 1064, 1095 ГК РФ, необходимо установить как минимум следующие юридические факты материально-правового характера: собственно наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинно-следственную связь между действиями причинителя вреда и причиненным вредом. Указанная совокупность юридически значимых фактов образует усеченный состав гражданского правонарушения в делах о возмещении вреда здоровью в случае ненадлежащего лечения, на что справедливо обращается внимание в юридической литературе[1].

Принимая во внимание приведенную норму процессуального права (ст. 56 ГПК РФ), то обстоятельство, что пациент, обращаясь к медицинской организации с иском о возмещении вреда, обязан с позиции п. 5 ч. 1 ст. 131 ГПК РФ указать обстоятельства, на которых он основывает свои требования, кроме того, доказательства, подтверждающие эти обстоятельства, можно заключить, что обязанность по доказыванию обстоятельств, входящих в предмет доказывания по данной категории споров, ввиду отсутствия иного правила, сформулированного в законе, возлагается на истцовую сторону (пациента). В случае непредставления соответствующих доказательств она несет риск возникновения для себя неблагоприятных последствий в виде отказа в удовлетворении заявленных исковых требований.

Такое неравномерное распределение доказательственной нагрузки по рассматриваемой категории дел, как было указано, не способствует обеспечению эффективной защиты пациента в случае нарушения его прав.

Во-вторых, специфика обозначенных споров обусловлена тем, что оппонент по делу (медицинская организация), а также привлекаемые  эксперты и специалисты используют специальную медицинскую терминологию, которая не всегда понятна иным участникам гражданского процесса. Это вызывает определенные сложности в восприятии информации не только пациентом, но и юристом-профессионалом, участвующим в споре.

В-третьих, как правило, пациент по отношению к учреждению здравоохранения в спорном гражданском правоотношении является более слабой стороной. Аналогичные утверждения также встречаются в юридической печати[2].

Это проявляется в том, что у лечебной организации имеется значительный экономический потенциал, административный ресурс, возможность организации юридической службы и привлечения специалистов, обладающих достаточными знаниями в области медицинской науки, превышающими степень осведомленности самого пациента (эффект так называемой асимметрии информации), что позволяет ей лучше ориентироваться в проблеме (в некоторых случаях скрыть возможные нарушения, которые могли быть допущены при лечении больного), сюда также можно отнести «правила корпоративной этики», препятствующие получению максимально объективной и достоверной информации от специалистов соответствующей профессии о неправильных действиях медицинской организации, наличия у такого лица необходимой документации (например, «истории болезни»), являющейся основным доказательством по делу в случае возникновения соответствующего спора, и т. п. При этом пациент во многом лишен указанных возможностей, наоборот, у него, как правило, присутствуют болезненные ощущения, наблюдается подавленное психическое состояние

и т. д. Такой перевес сил делает необходимым отступление от принципа юридического равенства сторон с целью реальной, фактической возможности осуществления защиты более слабой стороны в гражданском правоотношении. Как отмечает Е.В. Вавилин, «выравнивание положения сторон возможно как с позиции одностороннего усиления прав одной стороны (слабого субъекта в обязательстве), так и с позиции усиления гражданско-правовой ответственности или увеличения обязанностей другой стороны (сильной стороны в обязательстве)»[3].

Выявленные и другие причины препятствуют достижению положительного результата стороной истца в делах о возмещении вреда, причиненного здоровью ненадлежащим врачеванием, соответственно, затрудняют получение должной защиты пациентом. В качестве возможного выхода из ситуации юридической теорией и практикой по таким спорам рекомендовано проведение судебно-медицинской экспертизы. Вместе с тем ее осуществление не всегда способствует получению истинного, объективного знания об имевшихся в действительности фактах, более того, сопряжено с еще большими трудностями[4].

Сказанное, как видно, требует изменения существующего подхода к разрешению споров, возникающих между пациентом и медицинской организацией по поводу ненадлежащего врачевания, в том числе посредством совершенствования законодательства в указанной сфере. Беря за основу идею о «выравнивании положения сторон», высказанную Е.В. Вавилиным, можно указать следующие варианты.

Первое предложение касается необходимости перераспределения бремени доказывания в спорах с медицинскими организациями (частнопрактикующими врачами) о возмещении вреда, причиненного здоровью пациента ненадлежащим врачеванием.

Очевидно, что доказывание наличия причинно-следственной связи между действиями медицинской организации и причиненным пациенту вредом возлагается на последнего. Вместе с тем с точки зрения практической юриспруденции аргументация данного обстоятельства являет собой одну из трудоемких и довольно сложных процедур. При этом отсутствие соответствующих доказательств может служить самостоятельным основанием отказа в удовлетворении исковых требований пациента.

Как отмечал профессор М.К. Треушников, в ряде законов содержатся исключения из общего правила, продиктованные интересами защиты прав стороны, поставленной в более трудные условия доказывания, тем самым перелагается обязанность доказывания факта или его опровержения не на ту сторону, которая о нем утверждает, а на противоположную сторону (презумпция). Презумпция — это предположение о существовании факта или его отсутствии, пока не доказано иное. В процессуальном контексте презумпции именуют частными правилами распределения обязанностей по доказыванию[5].

Стоит отметить, что практика перераспределения бремени доказывания обстоятельств, входящих в предмет доказывания, с успехом инкорпорирована законодателем и применяется в делах о защите чести, достоинства, деловой репутации; о восстановлении на работе; об оспаривании решения, действия (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего и т. д.

Анализируя указанное, следует предложить в делах о возмещении вреда, вызванного ненадлежащим врачеванием, возлагать обязанность доказывания отсутствия причинно-следственной связи между действиями врача и вредом, причиненным здоровью пациента, на медицинскую организацию, осуществлявшую лечение больного. Такие изменения, на наш взгляд, будут способствовать реальной, фактической возможности получения защиты пациентом.

Вместе с тем также стоит обратить внимание и на то, что предлагаемая новация может иметь и обратный эффект. Так, пациент в случае введения обозначенной выше презумпции при малейшей недоработке врача будет искать соответствующей защиты в суде, ибо шансы добиться положительного решения по делу (в случае неудовлетворительной работы оппонента в споре) могут оказаться очень высокими. Такое злоупотребление правом на обращение за судебной защитой крайне негативно отразится на системе здравоохранения в целом.

В целях пресечения явно необоснованных исков пациентов следует рекомендовать обращать внимание на положения ст. 99 ГПК РФ, допускающей взыскание компенсации за потерю времени со стороны, недобросовестно заявившей неосновательный иск или спор относительно иска. Размер такой компенсации является величиной относительной и может зависеть от различных факторов.

Второе предложение касается того, что в дела о возмещении вреда, причиненного здоровью пациента ненадлежащим врачеванием, следует привлекать государственные органы, в компетенцию которых входит контроль в сфере здравоохранения, в целях дачи заключения по делу. С учетом того, что сотрудники таких учреждений, как правило, являются специалистами в области медицины, это поможет нивелировать случаи, когда медицинская организация, пользуясь неосведомленностью пациента, может исказить картину развития заболевания, завуалировать свои ошибки, тем самым затруднить поиск истины по делу.

Стоит отметить: гражданским процессуальным законодательством необходимые предпосылки для этого уже созданы (ст. 47 ГПК РФ). Однако для того, чтобы такое предложение заработало в полной мере, как вытекает из положений приведенной нормы процессуального права, требуется принятие соответствующего федерального закона.

Реализация высказанных инициатив требует значительной корректировки действующих законодательных актов Российской Федерации. В этой связи видится две возможные альтернативы:

1) внесение изменений и дополнений в существующие нормативные правовые акты (в данном случае речь идет о Федеральном законе от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее — Закон № 323-ФЗ))[6]. Например, положения, посвященные защите прав пациента, специальные правила, направленные на распределение бремени доказывания в делах о ненадлежащем врачевании, порядок привлечения компетентных лиц для дачи заключения по таким спорам, особенные способы защиты прав пациента в случае их нарушения могут быть освещены в отдельной, дополнительной главе 12.1 «Защита прав субъектов правоотношений в сфере здравоохранения» Закона № 323-ФЗ[7].

Что касается предложения о привлечении к участию в деле государственных органов для дачи заключения, соответствующие полномочия органов, осуществляющих государственный контроль в сфере охраны здоровья, дополнительно следует прописать в ст. 86 Закона № 323-ФЗ, посвященной вопросам их компетенции;

2) принятие отдельного специального федерального закона, регулирующего исключительно вопросы защиты прав субъектов правоотношений в сфере здравоохранения. В данном случае стоит отметить, что в юридической литературе длительное время обсуждаются вопросы принятия законов о правах пациентов, о государственных гарантиях медицинской помощи, о частной медицинской деятельности и некоторых других[8]. Кроме того, о назревшей необходимости принятия отдельного закона, регулирующего вопросы обеспечения прав граждан на охрану здоровья, прямо указывает приказ Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 17.12.1997 № 374 «О мерах по стабилизации и развитию здравоохранения и медицинской науки в Российской Федерации».

Обращаясь к зарубежному опыту, можно указать, что сравнительно недавно парламентом Республики Молдова был принят Закон о правах и ответственности пациента (Monitorul Oficial от 30.12.2005 № 176-181/867), который вступил в законную силу с 1 июля 2006 года. Как отмечается специалистами, такая законодательная инициатива «является шагом вперед по сравнению с Законом Республики Молдова об охране здоровья от 28 марта 1995 года, его исполнение обеспечивает более надежную защиту прав пациентов от противоправных врачебных посягательств на их жизнь, здоровье, имущество»[9].

Последнее предложение, обусловленное необходимостью принятия отдельного специального федерального закона, посвященного вопросам защиты прав субъектов правоотношений в сфере здравоохранения, на наш взгляд, является более предпочтительным.

Подводя итоги, считаем возможным сделать следующие выводы.

С учетом того, что в гражданском правоотношении, слагающемся по поводу возмещения вреда, причиненного здоровью ненадлежащим врачеванием, пациент по отношению к учреждению здравоохранения является более слабой стороной, необходимо отступление от принципа юридического равенства сторон с целью реальной, фактической возможности осуществления защиты более слабой стороны в гражданском правоотношении. Исходя из этого, предлагаем перераспределить бремя доказывания в спорах о возмещении вреда, причиненного здоровью пациента при оказании медицинской услуги, а также привлекать к участию в деле государственные органы для дачи заключения.

В этой связи необходимо либо принять отдельный, специальный закон, либо внести соответствующие изменения в существующую нормативно-правовую базу, в частности закрепить в Законе № 323-ФЗ отдельной главой 12.1 «Защита прав субъектов правоотношений в сфере здравоохранения», которая бы учитывала рекомендуемые инициативы.

Библиография

1 См.: Панов А.В. Потребности правосудия по гражданским делам о причинении вреда здоровью при оказании медицинских услуг: выбор применимой нормы права // Юридический мир. 2009. № 10.

2 См., например: Похабова С.С. Правовая природа договора оказания платных медицинских услуг // Гражданское право. 2007. № 3.

3 Вавилин Е.В. Осуществление и защита гражданских прав. — М., 2009.

4 Ограничение объема настоящей статьи, к сожалению, не позволяет подробно остановиться на проблемах, связанных с назначением и проведением судебно-медицинской экспертизы в делах о возмещении вреда, причиненного здоровью пациента ненадлежащим врачеванием. Вместе с тем в юридической литературе обозначенные вопросы обсуждаются достаточно давно (см., например: Галюкова М. Особенности компенсации морального вреда вследствие некачественного оказания медицинской помощи // Мировой судья. 2009. № 6; Козьминых Е.В. Судебная практика как высший уровень правового регулирования в здравоохранении // Медицинское право и этика. 2003. № 2; Козьминых Е.А. Судебная экспертиза по «врачебному делу» // Российская юстиция. 2002. № 3; Мнацканян А.С. Гражданско-правовая ответственность исполнителя медицинских услуг: автореф. … канд. юрид. наук. — Краснодар, 2008; Мохов А.А. Проблемы судебного разбирательства дел о возмещении вреда, причиненного здоровью или жизни гражданина при оказании медицинской помощи // Медицинское право. 2005. № 4; Мыльникова И.С. Медицинское право в России: опыт применения на практике // Медицинское право и этика. 2004. № 1; Плаксин В.О., Таболин В.А., Ростошинский Э.Н. Судебно-медицинская экспертиза в связи с профессиональными правонарушениями врачей-педиатров // Судебно-медицинский эксперт. 1994. № 2. С. 3—5; Холодова Т. Судебные и досудебные способы защиты прав граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь // Социальное и пенсионное право. 2006. № 3 и т. д.).

5 См.: Гражданский процесс: учеб. / под ред. М.К. Треушникова. — М., 2007.

6 СЗ РФ. 2011. № 48. Ст. 6724.

7 Предложение о необходимости закрепления соответствующей главы в  № 323-ФЗ нами уже было озвучено ранее (см.: Баринов С.А. Сообщение о нарушении прав пациента как возможный способ его защиты // Современное право. 2012. № 12. С. 94).

8 См.: Григорьев Ю.И. Некоторые аспекты правового регулирования медицинской деятельности // Медицинское право. 2006. № 1.

9 См.: Флоря В.Н. Закон о правах и ответственности пациента — надежная защита от противоправных посягательств // Медицинское право. 2006. № 4.