Способы распределения риска в гражданском праве Российской Федерации

УДК  347.440.52

Страницы в журнале: 81-86 

А.Г. МАРТИРОСЯН,

ведущий консультант Белгородского областного суда, старший преподаватель кафедры гражданского права и процесса Белгородского университета кооперации, экономики и права, аспирант кафедры семейного и ювенального права Российского государственного социального университета e-mail: amar-t@yandex.ru

Категория риска лежит в основе гражданского права, поскольку риск является свойством гражданско-правовых отношений. Риск может повлечь имущественно невыгодные последствия. По этой причине последствия риска подлежат распределению, регулируемому нормами гражданского права. Для выполнения этой функции гражданское право обладает рядом возможностей, которые и представляют собой способы распределения риска.

Ключевые слова: риск, гражданское право, распределение риска, лица, правоотношения.

Methods of risk distribution in the rf civil law

Martirosyan A.

Risk category underlies the civil law as the risk is a feature of civil law relations. The risk can result in consequences unfavorable for property. Consequences of the risk are subject to distribution by the civil law regulations for this reason. To fulfill this function the civil law possesses a number of opportunities which are the methods of risk distribution.

Keywords: risk, civil law, risk distribution, persons, legal relations.

В  отличие от уголовного (ст. 41 УК РФ) и трудового (ст. 239 ТК РФ) законодательства, которое ограничивает право на риск посредством определения его границ, гражданское право распределяет риск между участниками гражданских правоотношений[1], что закономерно ставит вопрос о способах такого распределения. В основе распределения риска лежат критерии экономической целесообразности и защиты социально значимого интереса. Распределением риска нормами гражданского права создаются оптимальные условия для реализации экономической самостоятельности и защиты наиболее слабой стороны в гражданско-правовых отношениях. Такой результат достигается посредством множества институтов, которые наряду со своими основными целями преследуют также цель распределения риска, а некоторые институты предусматривают распределение риска в качестве основной цели.

В литературе имеются различные представления о способах распределения риска. Так, А.С. Власова пишет о гражданско-правовых средствах регулирования предпринимательского риска, среди которых выделяются договор как средство регулирования риска предпринимательской деятельности и обеспечение исполнения обязательств как способ регулирования такого риска[2]. С приведенным положением следует согласиться. Безусловно, и договор, и способы обеспечения исполнения обязательств регулируют риски. Вместе с тем представляется, что такое понимание способов распределения риска носит ограниченный характер и не позволяет выявить их сущностные характеристики. Кроме того, способы распределения риска не исчерпываются договором и способами обеспечения исполнения обязательств.

Гражданско-правовой риск — это обозначенная законом категория, объясняющая участникам возможные имущественно невыгодные последствия. Риск представляет интерес для субъектов гражданского права, потому что его последствия чреваты убытками. Убытки затрагивают не только интересы лица, которое их претерпевает, т. е. частные интересы, но и интересы публичные в силу органической связи частного и публичного начал в гражданском праве. Одновременно с этим убытки, если они причинены одним лицом другому, подлежат возмещению, поскольку причиненными убытками нарушаются имущественные права лица, которым они причинены. При этом, по общему правилу, убытки подлежат возмещению в полном объеме, т. е. возмещению подлежит как реальный ущерб, так и упущенная выгода (ст. 15 ГК РФ). Сами по себе убытки есть негативное явление для гражданского оборота в целом, поскольку наличие большого объема убытков в глобальном смысле может парализовать гражданский оборот. Известно, что нормы гражданского права (ст. 2 ГК РФ) устанавливают правовое положение участников гражданских правоотношений. Поэтому уже в главах 3 и 4 ГК РФ содержатся нормы о том, каким имуществом отвечают лица, т. е. чем они рискуют, вступая в гражданско-правовые отношения. Думается, что установление правового положения участников гражданских правоотношений в части определения имущества, которым эти лица отвечают, необходимо рассматривать в качестве способа распределения риска.

Общим правилом является возложение убытков на то лицо, которое их причинило. Известно, насколько стара для гражданского права проблема ответственности за причинение вреда, которой противостоит идея о вине как об основании гражданско-правовой ответственности. От наличия или отсутствия вины в качестве условия наступления ответственности зависит риск наступления имущественно невыгодных последствий у соответствующей стороны. Посредством установления вины как обязательного условия наступления гражданско-правовой ответственности возможно ограничить риск наступления имущественно невыгодных последствий у должника, соответственно повысив риск имущественно невыгодных последствий у кредитора. Посредством же исключения вины из условий наступления ответственности увеличивается риск наступления имущественно невыгодных последствий у должника и снижается риск имущественно невыгодных последствий у кредитора. Таким образом, установление или исключение вины в качестве условия наступления гражданско-правовой ответственности должно рассматриваться как один из способов распределения риска имущественно невыгодных последствий[3].

Далеко не все юридически равные субъекты гражданского права равны фактически в силу различных причин[4]. Само существование слабой стороны в договоре связано с объективно существующим фактическим неравенством возможностей отдельных субъектов по созданию и воздействию на динамику договорных отношений[5]. Именно поэтому одним из способов распределения риска следует назвать ограничение законом или договором возмещения убытков в полном объеме.

 Такие случаи предусмотрены законом в рамках гражданско-правовой ответственности и именуются ограниченной ответственностью. Общая норма об этом содержится в п. 1 ст. 400 ГК РФ, согласно которому по отдельным видам обязательств и по обязательствам, связанным с определенным родом деятельности, законом может быть ограничено право на полное возмещение убытков (ограниченная ответственность). ГК РФ содержит также норму об исключительной неустойке, которая делает вовсе невозможным взыскание убытков. Так, в соответствии с п. 1 ст. 394 ГК РФ законом или договором могут быть предусмотрены случаи, когда допускается взыскание только неустойки, но не убытков. Таким образом, ограничение ответственности относительно гражданско-правового риска служит способом распределения последствий риска исходя из фактического неравенства участников гражданских правоотношений. Ответственность уязвимой стороны ограничивается с целью перераспределения риска и возложения части имущественно невыгодных последствий на сильную сторону в обязательстве.

Последствия риска в виде убытков могут возникнуть  в результате действий не только других лиц, но и самого лица или вследствие объективных обстоятельств, не зависящих от лица. В данном случае проблема распределения риска разрешается двумя способами. Возможно ограничить риск на какую-то конкретную денежную сумму, как это имеет место, к примеру, с участниками общества с ограниченной ответственностью (п. 1 ст. 87 ГК РФ). При этом сумма (при желании участника общества с ограниченной ответственностью) не возрастает, как это происходит, к примеру, в случае с неустойкой, которая может возрасти в зависимости от срока неисполнения или ненадлежащего исполнения, или в случае с ограниченной ответственностью, которая тоже не является фиксированной и зависит от суммы реального ущерба. Вместе с тем, даже если указанная сумма является фиксированной, она все-таки может быть утрачена в результате допущенного риска. При этом само по себе существование риска ограничением суммы убытков не нивелируется. Так или иначе, кто-то ощущает на себе имущественно невыгодные последствия: в случае с ограниченной ответственностью часть убытков (реальный ущерб) несет сторона, нарушившая обязательство, а часть (упущенную выгоду) — сторона, чье право нарушено.

Объективное существование имущественно невыгодных последствий риска породило новые институты, которые призваны вовлекать в процесс распределения риска третьих лиц, не являющихся сторонами обязательства. Представляется, что полное или частичное возложение последствий риска в виде убытков на это третье лицо, есть еще один общецивилистический способ распределения риска. Общий характер этого способа заключается в том, что он реализуется посредством различных гражданско-правовых институтов. Речь идет о таких институтах, как субсидиарная ответственность, поручительство, банковская гарантия, страхование. Эти совершенно разные институты, призванные служить разным потребностям гражданско-правового регулирования, в аспекте настоящей статьи объединены одним: возложением риска имущественно невыгодных последствий на третье лицо, не являющееся стороной в обязательстве. Таким образом, общая идея этих институтов гражданского права в контексте распределения риска заключается в расширении субъектного состава лиц, на которых возлагаются последствия допущенного риска. Не случайно страхование ответственности и поручительство имеют настолько общие черты, что есть мнение об исключении нормы о страховании ответственности из ГК РФ, т. е. о ее избыточности[6]. С таким мнением нельзя согласиться хотя бы потому, что страхование ответственности по сравнению с поручительством является способом распределения риска только в том случае, если это предусмотрено законом (п. 1 ст. 932 ГК РФ).

Вместе с тем положение п. 1 ст. 932 ГК РФ о том, что страхование риска ответственности за нарушение договора допускается в случаях, предусмотренных законом, вызывает возражения. Не ясно, из каких соображений договор страхования ответственности возможно заключить в подобных случаях. Понятно, что этот вид страхования для предпринимателей можно заменить страхованием предпринимательского риска, однако для лиц, не осуществляющих предпринимательскую деятельность, это ограничение обойти легальным путем нельзя. Именно поэтому арбитражной практикой страхование ответственности, которая предполагает ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение договорного обязательства, заменяется страхованием ответственности за причинение вреда (ст. 931 ГК РФ)[7]. Однако столь серьезное сужение действия указанного вида страхования негативно отражается на качестве правового регулирования рисков. В связи с этим было бы рациональным исключить указанную норму из ст. 931 ГК РФ и тем самым сделать страхование ответственности доступным для всех участников гражданского оборота.

Кроме того, представляется обоснованной мысль, что банковская гарантия рассматривается как вид поручительства, который предлагается применять при регулировании банковской гарантии в субсидиарном порядке нормы о поручительстве[8].

В целом вопрос о расширении субъектного состава лиц, на которых возлагаются имущественно невыгодные последствия, всегда находился в центре внимания исследователей. Как отмечает Б.М. Гангало, составители проекта Гражданского уложения Российской империи исходили из правила, что нельзя искать обеспечения на своем собственном имуществе и на своих собственных действиях, что реальное обеспечение может дать лишь чужое имущество и действия третьих лиц, помимо должника[9]. Известно, что эта идея в определенной степени воплощена и в ГК РФ. Естественно, что включение третьего лица в круг субъектов, на которых возлагается имущественно невыгодное последствие риска, во многом снижает гражданско-правовые риски неуплаты, ибо появляется другое имущество, не принадлежащее должнику и кредитору по основному обязательству.

Другим общецивилистическим способом распределения риска следует назвать установление очередности в исполнении обязательства. Такой способ распределения риска также применяется в рамках различных институтов гражданского права. Об очередности погашения требований кредиторов, а следовательно, и поочередном распределении риска можно говорить при несостоятельности (банкротстве) предпринимателя. В соответствии с п. 3 ст. 25 ГК РФ требования кредиторов индивидуального предпринимателя в случае признания его банкротом удовлетворяются за счет принадлежащего ему имущества в порядке и в очередности, которые предусмотрены законом о несостоятельности (банкротстве). Этот же способ распределения риска применяется и при ликвидации юридических лиц. Согласно п. 2 ст. 63 ГК РФ выплата денежных сумм кредиторам ликвидируемого юридического лица производится ликвидационной комиссией в порядке очередности, установленной ст. 64 ГК РФ, в соответствии с промежуточным ликвидационным балансом, начиная со дня его утверждения, за исключением кредиторов третьей и четвертой очередей, выплаты которым производятся по истечении месяца со дня утверждения промежуточного ликвидационного баланса. ГК РФ содержит и другие положения о распределении риска путем установления очередности исполнения обязательства (статьи 319, 855, 864). Сущность такого способа распределения риска заключается в его законодательном распределении посредством очередности исполнения с учетом социально-экономических критериев. Сама по себе очередность погашения требований свидетельствует о наличии потенциального риска имущественно невыгодных последствий.

Следующим способом распределения рисков, который имеется в арсенале норм гражданского права, является разложение риска в равных долях. Примером такого разложения может служить институт солидарного исполнения обязанности (ответственности) (ст. 322 ГК РФ). В данном случае следует обратить внимание на то обстоятельство, что солидарный способ распределения риска распространяет свое действие на отношения, регулируемые как в рамках гражданско-правовой ответственности, так и в рамках простого исполнения обязанности, когда имеется множественность лиц на стороне должника. Такой вывод следует прежде всего из положений ст. 322 ГК РФ, согласно которым законодатель наряду с солидарной обязанностью называет также солидарную ответственность. Солидарность распределения риска презюмируется равной, если иное не предусмотрено законом или договором. Солидарность предполагает разложение риска имущественно невыгодных последствий среди лиц, которые так или иначе причастны к исполнению обязательства. При этом посредством солидарного исполнения также расширяется субъектный состав лиц, несущих имущественно невыгодные последствия риска, однако, в отличие от возложения риска на третье лицо, в данном случае солидарность предполагает, что лица, несущие солидарную обязанность перед кредитором, являются должниками по обязательству, т. е. дополнительного обеспечительного обязательства не имеется.

В числе способов распределения риска следует назвать локализацию риска на конкретном лице гражданского права. Так, в соответствии со ст. 696 ГК РФ ссудополучатель несет риск случайной гибели или случайного повреждения полученной в безвозмездное пользование вещи, если вещь погибла или была испорчена в связи с тем, что он использовал ее не в соответствии с договором безвозмездного пользования или назначением вещи либо передал ее третьему лицу без согласия ссудодателя. Ссудополучатель несет также риск случайной гибели или случайного повреждения вещи, если с учетом фактических обстоятельств мог предотвратить ее гибель или порчу, пожертвовав своей вещью, но предпочел сохранить свою вещь.

Важно отличать локализацию риска неисполнения на одной из сторон от возложения риска на третье лицо, не являющееся стороной в основном обязательстве. В соответствии с п. 1 ст. 993 ГК РФ комиссионер не отвечает перед комитентом за неисполнение третьим лицом сделки, заключенной с ним за счет комитента, кроме случаев, когда комиссионер не проявил необходимой осмотрительности в выборе этого лица либо принял на себя ручательство за исполнение сделки (делькредере). При делькредере риск за неисполнение возлагается на комиссионера. Согласно позиции Высшего Арбитражного Суда РФ ручательство комиссионера за исполнение сделки третьим лицом не является разновидностью поручительства; к ручательству не могут применяться сроки, установленные п. 4 ст. 367 ГК РФ.

Так, индивидуальный предприниматель (комитент) обратился в арбитражный суд с иском к закрытому акционерному обществу (комиссионеру) и обществу с ограниченной ответственностью (покупателю) о взыскании долга за поставленный товар солидарно с обоих ответчиков.

В договоре комиссии закреплено условие о ручательстве комиссионера за исполнение сделки третьим лицом, с которым комиссионер заключит сделку.

Во исполнение договора комиссии состоялся договор купли-продажи нефтепродуктов, принадлежащих комитенту, по условиям которого комиссионер поставил покупателю нефтепродукты, а покупатель обязался их оплатить по истечении 30 дней с момента отгрузки. Неоплата товара в согласованный срок послужила основанием для предъявления иска.

Комиссионер возражал против иска, ссылаясь на п. 4 ст. 367 ГК РФ, поскольку срок действия делькредере в договоре не установлен, а настоящий иск заявлен по истечении года со дня наступления срока исполнения обязательства, обеспеченного ручательством комиссионера. По мнению комиссионера, ручательство за исполнение сделки третьим лицом является разновидностью поручительства, что означает необходимость руководствоваться правилами, предусмотренными ГК РФ для данного способа обеспечения исполнения обязательств.

Суд удовлетворил требования комитента и взыскал сумму долга с комиссионера, указав, что правила о поручительстве не применяются в случае ручательства комиссионера за своего контрагента (покупателя) ввиду отсутствия прямого указания закона на это, а также по причине различия в природе отношений, возникающих при поручительстве и делькредере. В последнем случае комиссионер является единственным должником комитента, обязанным произвести исполнение договора в полном объеме, что вытекает из п. 1 ст. 993 ГК РФ[10].

Изложенное выше характеризует способы распределения риска в обязательственных правоотношениях, так называемой динамике гражданского оборота. Известно, что предмет гражданского права не ограничивается указанными отношениями, а включает в себя также вещные правоотношения, ядро которых составляет право собственности. Право собственности, как отношение лица к вещи, подвержено риску, а точнее, риску утраты этого права. Задача норм гражданского права в данном срезе отношений — ограничение риска утраты права собственности, поскольку целью защиты от риска в вещных правоотношениях является недопущение необоснованного вмешательства в осуществление права собственности. Эта цель наряду с вещно-правовыми исками (виндикационным, негаторным и др.) достигается посредством таких институтов, которые призваны обеспечить незыблемость права собственности. Речь идет о государственной регистрации прав на недвижимое имущество, государственной регистрации сделок с недвижимым имуществом (ст. 131 ГК РФ), нотариальной регистрации сделок (например, требования к форме договора ренты — ст. 584 ГК РФ), об исковой давности (ст. 181 ГК РФ), приобретательской давности (234 ГК РФ), особых требованиях к форме завещания (ст. 1124 ГК РФ).

Аналогичные способы регулирования риска можно обнаружить и в нормах, регламентирующих отношения в сфере интеллектуальной собственности. Так, согласно ст. 1232 ГК РФ регистрации подлежат результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации. Кроме того, предъявляются особые требования к договорам об отчуждении исключительного права. Эти договоры заключаются в письменной форме и в определенных законом случаях подлежат государственной регистрации (п. 2 ст. 1234 ГК РФ).

В корпоративных отношениях, которые также составляют предмет регулирования гражданского права, существуют риски. Эти риски прежде всего угрожают отношениям контроля над корпорацией, т. е. фактически отношениям собственности. Основной целью, которую должны преследовать нормы гражданского права при регулировании риска в корпоративных отношениях, является ограничение недобросовестного, несправедливого установления контроля над корпоративным имуществом. Эти риски существуют в силу искусственной природы юридических лиц, где возможность принятия решения зависит от доли имущественного участия того или иного лица в уставном капитале или количества принадлежащих тому или иному лицу акций. Выделяют средства минимизации корпоративных рисков, среди которых называются: формирование оптимальной структуры уставного капитала юридического лица, формирование оптимальной структуры владения активами организации, формирование системы владения акциями, предотвращающей их хищение или массовую скупку, формирование системы контроля над кредиторской задолженностью и др.[11]

Таким образом, к способам распределения риска следует отнести:

— установление правового положения участников гражданских правоотношений в части определения имущества, которым они отвечают;

— установление вины в качестве обязательного условия наступления гражданско-правовой ответственности;

— ограничение размера ответственности реальным ущербом;

— возложение убытков на третье лицо, не являющееся стороной в обязательстве;

— установление очередности в исполнении обязательства;

— разложение последствий риска среди должников;

— возложение последствий риска на одну из сторон в обязательстве;

— государственная регистрация права (права собственности и прав на результаты интеллектуальной собственности и средства индивидуализации);

— требование к форме сделок, опосредующих переход права, и их государственная регистрация (письменная форма, нотариальное удостоверение).

Библиография

1 См.: Мартиросян А.Г. О методологии исследования категории риска в гражданском праве Российской Федерации // Современное право. 2010. № 8. С. 46—52.

2 См.: Власова А.С. Гражданско-правовые средства регулирования риска предпринимательской деятельности [Электронный ресурс] // Нотариус. 2007. № 5. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

3 См.: Мартиросян А.Г. Соотношение вины и риска в гражданском праве // Вестник ВАС РФ. 2010. № 7. С. 42—53.

4 Подробнее о причинах неравенства см.: Романец Ю.В. Принцип справедливого равенства субъектов правоотношения между собой // Журнал российского права. 2010. № 7. С. 46—54; Мечетин Д.В. Слабая сторона в договоре присоединения // Гражданское право. 2010. № 2. С. 39—40.

5 См.: Славецкий Д.В. Принцип защиты слабой стороны гражданско-правового договора: дис. … канд. юрид. наук. — Самара, 2004. С. 30.

6 См.: Федоров М.М. Банковская гарантия как разновидность поручительства: дис. … канд. юрид. наук. — Казань, 2006. С. 163.

7 Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 22.12.2009 № 09АП-24683/2009-ГК по делу № А40-75582/ 09-13-610; Постановление ФАС Северо-Западного округа от 21.09.2009 по делу № А21-8556/2008; Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 29.09.2008 № Ф08-5495/2008 по делу № А32-25335/2007-65/402.

8 Там же.

9 См.: Гангало Б.М. Учение об обеспечении исполнения обязательств. — М., 2002. С. 10.

10 Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 17.11.2004 № 85 // Вестн. ВАС РФ. 2005. № 1.

11 См.: Лавров М.В. Риск в сфере корпоративного контроля: гражданско-правовые аспекты: автореф. дис. … канд. юрид. наук. — Волгоград, 2006. С. 17—18.