Сравнительная характеристика содержания красноармейцев и военнопленных в госпиталях Кировской области в годы Великой Отечественной войны

УДК 341.341(47+57)

Страницы в журнале: 136-142

А.А. Юнусов,

доктор юридических наук, профессор кафедры теории государства и права, международного и европейского права Академии права и управления ФСИН России Россия, Рязань abdulzhabar@mail.ru

С.Д. Гуриц,

старший преподаватель кафедры кадровой, воспитательной и психологической работы в УИС Кировского института повышения квалификации работников ФСИН России, адъюнкт Академии права и управления ФСИН России Россия, Киров sergeygurits@mail.ru

Проводится сравнение уровней условий содержания военнопленных и красноармейцев в госпиталях Кировской области в период Великой Отечественной войны. Применяются метод сравнительного анализа и исторический подход. В качестве параметров сравнения используются условия содержания в госпиталях (прибытие, размещение, динамика численности, материально-бытовое положение и медико-санитарное обеспечение), функционирование госпиталей для военнопленных и красноармейцев, положения норм международного гуманитарного права и советского законодательства.

Ключевые слова: военнопленный, красноармеец, спецгоспиталь, Великая Отечественная война, материально-бытовое положение, медико-санитарное обеспечение.

Одним из направлений изучения проблем военных конфликтов является анализ содержания военнопленных. Наша цель — исследовать положение иностранных военнопленных в учреждениях СССР. Для объективности рассмотрим положение не только военнопленных, но и красноармейцев на примере содержания в госпиталях Кировской области в период Великой Отечественной войны.

Проблемы содержания военнопленных исследовались как в общесоюзном, так и в региональном масштабе. Специфика содержания военнопленных в спецгоспиталях рассмотрена на примере госпиталей в Западной Сибири в работе Н.М. Маркдорф, где автор приводит систему управления госпиталями, анализирует численность, работу персонала, характеризует лечебное дело, особенности содержания военнопленных [5, с. 140—147]. Новизной нашего исследования является сравнительная характеристика содержания военнопленных и красноармейцев. Сравнения такого типа возможны только при однородных обстоятельствах, что применимо к институту содержания военнопленных и красноармейцев в госпиталях Кировской области под началом Народного комиссариата здравоохранения СССР (далее — Наркомздрав СССР).

Рассмотрим специфику деятельности учреждений по содержанию военнопленных на территории Кировской области на основе анализа деятельности учреждений по следующим параметрам: становление системы госпиталей в Кировской области, прибытие и размещение, динамика численности и состава, материально-бытовое положение и медико-санитарное обеспечение.

Становление системы госпиталей в Кировской области. В Кировскую область военнопленные стали прибывать с 1943 года в период коренного перелома в Великой Отечественной войне. В соответствии с приказом Народного комиссариата внутренних дел СССР (далее — НКВД СССР) от 17.10.1938 № 00689 (далее — Приказ № 00689) в апреле 1943 года на территории области были созданы лагеря Вятский, Гадовский и Котласский вместимостью 4 и 5 тысяч человек каждый [7, c. 74—75] .

Строительство лагерей должно было начаться в апреле 1943 года, срок завершения строительства был обозначен в приложениях 1 и 2 к Приказу № 00689. В целом помещения — жилые, карантин, прачка, изолятор, подсобные, в том числе бани, кухни, столовая, охранные комплексы, системы коммуникаций и отопления — должны были быть построены за 3 месяца. Всего по Приказу № 00689 количество мест для военнопленных в СССР по сравнению с уже существующими увеличивалось на 500 тыс. Ресурсов для содержания такого количества военнопленных не было (до начала массового пленения в СССР содержалось менее 20 тыс. военнопленных, и состояние их содержания было на низком уровне, что заставило главу НКВД СССР расформировать 2 лагеря, не соответствующих требованиям [4, c. 29]).

Чтобы представить процедуру открытия учреждений в Кировской области, обратимся к архивным документам. Рассмотрим момент создания спецгоспиталя.

Для объективности сравним процедуру создания спецгоспиталя с открытием госпиталя для красноармейцев. Большинство госпиталей для красноармейцев подготавливались задолго до начала Великой Отечественной войны. Создание госпиталей шло планово по всем регионам страны и под контролем Наркомздрава СССР.

В разгар войны число эвакогоспиталей (далее также — ЭГ) для Рабоче-крестьянской Красной Армии стало увеличиваться. Эвакогоспиталь № 2074 прибыл в Кировскую область на ст. Пинюг 24 марта 1942 г. На данной станции не существовало ранее госпиталя, но уже 19 апреля 1942 г. ЭГ принял первую партию раненых и больных. Тринадцать зданий лесозавода были предоставлены прибывшему госпиталю. Здания, предназначенные непосредственно под палаты, были побелены, покрашены, кое-где вырыты колодцы; были оборудованы рентгеновский кабинет, лаборатория, аптека. Построили два пищеблока, в находящейся неподалеку бане оборудовали санпропускник и прачечную, половину помещения гаража отдали под эвакоприемник. В течение нескольких дней госпиталь был полностью загружен. Всего за 11 месяцев принято было 1651 раненых преимущественно с ранениями нижних конечностей [2, л. 16]. Таким образом, создание лагеря для красноармейцев было упорядочено и проходило без сбоев: организация помещений за 1 месяц, организация обслуживания на 500 койкомест, минимальная смертность (менее 1%), но категория раненых не тяжелая.

Через 11 месяцев этот ЭГ стал спецгоспиталем (далее также — СГ). На те же койкоместа прибыли в первой партии 1094 военнопленных. Больные поступили из какого-то распределительного пункта для военнопленных без именных списков и без историй болезни. Люди находились в пути около 2 месяцев, за это время было до 200 смертных случаев, трупы доставлены на ст. Пинюг. Больные следовали без сопровождения медперсонала, и никакого разделения на больных и инфицированных не было. Санитарное состояние вагонов, в которых помещались военнопленные, было очень плохое, вследствие чего среди больных имели место большая завшивленность и загрязненность. Выгрузка больных военнопленных из эшелонов продолжалась до 6 дней.

Несмотря на прибытие большой партии больных, в два раза превышающей штатное число коек, персонал бодро принялся за работу: больных пропустили через баню, выдали им чистое белье. Несмотря на принятые меры уже через 2—3 дня появились случаи сыпного тифа. В результате в первой партии смертельных случаев было свыше 800, что составило 73% состава военнопленных. Бывали ночи, «когда умирало по 20 человек, не успевали хоронить, могилы рылись общие, клали по сто и более человек…» [3, л. 28—30].

Последствия создания эвакогоспиталя и спецгоспиталя в одном и том же учреждении оказались полярными. Сотрудники остались те же, но смертность оказалось в 73 раза выше. Причина заключалась не в деятельности самого СГ. Военнопленные уже прибыли в очень плохом состоянии, часть умерла по пути следования. Очевидна слабая организация процесса этапирования военнопленных из прифронтовых районов, также причина в том, что сдаваться в плен иностранные комбатанты начинали от безысходности в состоянии голода и холода. Но именно такие ситуации с колоссальной смертностью привели к передаче прифронтовых спецучреждений в ведомство Управления по делам военнопленных и интернированных [7, c. 74—75].

Прибытие и размещение. Ситуация в эвакогоспиталях и по данному параметру обстояла немного лучше, но и здесь были серьезные проблемы. Условия размещения госпиталей с точки зрения транспортировки раненых с места разгрузки в корпуса были неудовлетворительными. Сводные данные в этом отношении показывают, что 12 госпиталей находились в 500 м от места разгрузки, 7 — до 1 км, 10 — до 2 км, 11 — от 3 до 5 км, 2 — свыше 10 км, 1 — до 20 км, 3 — до 30 км, 2 — до 40 км, 1 — до 50 км, 3 — до 60 км. Около 30% госпиталей в осенне-зимний период были обречены на полное бездействие из-за тяжелых путей сообщения [6, л. 1].

Точно такое же тяжелое положение было по наполняемости. В 1942 году произошло уплотнение на 20% , число раненых красноармейцев достигло 25 тыс. К концу 1942 года наполняемость достигла 40 тыс. [10, л. 4]. Встречались факты размещения больных по 3 человека на 2 кроватях, на полу, на носилках, диванах и т. п. — следовало принять все необходимые меры для обеспечения госпиталей кроватями и топчанами [11, л. 15].

Были и крайне неудовлетворительные ситуации по размещению красноармейцев в госпиталях. Санитарное состояние госпиталя № 1733 для раненых и больных красноармейцев не соответствовало минимальным требованиям лечебного учреждения: клопы крысы, единичные случаи вшивости, сырость, плесень, холод в палатах и коридорах. Для согревания прибегали к использованию шубных одеял, которые трудно поддаются частой гигиенической обработке, а ими пользовались без пододеяльников. Нательное и постельное белье грязное, особенно простыни — дырявые, истонченные, застиранные (3 и 4 категории). Полотенца (недомерки) редко менялись, некоторые раненые лежали на подушках без наволочек. В палатах не было никакого уюта: не было салфеток на тумбочках, скатертей, столы покрыты застиранными простынями, имевшими весьма неприглядный вид. Оконные ниши покрыты почерневшей плесенью, на подоконниках влага, в палатах, а также в коридорах холодно, стены мокрые, поверх одеял на раненых халаты. Скученность палат и коридоров приводила к частым случаям их засорения. В уборных мокро, темно, холодно, некоторые без решеток, часть унитазов разбита [1, л. 119].

Размещение военнопленных было в таком же критичном состоянии. Помещений для госпиталей в Кировской области и в самом Кирове, где были бы системы вентилирования, канализации, отопления, не существовало. Военнопленные размещались с уплотнением; вентиляция не использовалась или отсутствовала. Палатное и постельное белье в крайнем недостатке, каждая пара нательного белья использовалась на 2 военнопленных, что крайне затрудняло санобработку и снижало ее качество; в результате – наличие распространившейся вшивости. Дезокамера имелась, но из-за небольшой мощности была малоэффективной. В 2 отделениях имелись санпропускники. Кроме того, использовалась городская баня с хорошей дезокамерой с пропускной способностью до 75 человек [12, л. 10].

Исследование процесса размещения военнопленных выявило стабильно низкое качество размещения людей в спецгоспиталях из-за их скученности и плохого состояния внутренних помещений. Но точно такие же условия были и для красноармейцев в 1942—1943 годах из-за большого потока раненых и больных.

Динамика численности и состава. Динамика по эвакогоспиталям в целом по эвакопункту № 22 Кировской области за январь 1942 года выглядит следующим образом: «Всего по 44 эвакогоспиталям выписано в воинскую часть ранбольных — 4677, уволено в отпуск — 156, уволено вовсе из Красной Армии — 690, умерло — 71, эвакуировано — 3196» [10, л. 127].

Статистика по эвакогоспиталям за I полугодие 1942 года выглядит следующим образом: «Смертность от различных видов болезни представлена в следующем порядке: умершие от острых желудочно-кишечных заболеваний — 1,7%, от заболеваний органов пищеварения — 8,7%, от туберкулеза в различной форме — 141 человек (это 36% от всех умерших), от гриппа — 0,79%, заболеваний органов дыхания — 6,1%, органов кровообращения — 6,7%, от болезней крови и органов кровотечения — 1%, мочеполовых органов — 3%». Общее количество умерших от различных заболеваний за отчетный период по эвакогоспиталям г. Кирова и области составило 388 человек, что составляет 2,8 % от числа находившихся на излечении [6, л. 1].

В ЭГ № 1952 «…за три года войны на лечении находилось более 16 тыс. раненых, контингента РККА. Из них было возвращено по выздоровлении в армию — 70,8%, умерло — 0,9% и отпущено в запас — 28%» [2, л. 61].

Статистика работы СГ № 3007 за 1944 год:

— на 1 января 1944 г. состояло на лечении — 721 человек;

— поступило за год — 3333;

— направлены в лагеря НКВД готовых к труду — 1487;

— переведены в другие лечебные учреждения — 455;

— умерли в течение отчетного периода — 870.

Среди причин высокой смертности необходимо отметить тяжесть состояния поступающего контингента больных; перегрузку госпиталя: при наличии нарной системы имелось всего 1,1 кв. м на 1 человека, чем вызывалось кислородное обеднение и биологическая тьма, т. е. отсутствие ультрафиолетовых лучей; отсутствие достаточного количества медикаментов [5, л. 127—130].

Статистика содержания военнопленных в СГ № 2074 с 15 марта 1943 г. по июнь 1944 года: поступили в госпиталь — 2546 военнопленных; выписаны в лагерь — 1856 человек; умерли — 1002 [3, л. 42].

Приведенная статистика указывает на низкую смертность среди красноармейцев, которая не превышает несколько процентов. Для спецгоспиталей статистика всегда показывает высокий уровень смертности, но большинство смертных случаев приходилось на начальный период пребывания военнопленных в СГ в силу слабости их от голода, отсутствия ухода в момент передвижения из прифронтовых районов. Также серьезной причиной смертности были эпидемии. Распространение болезней происходило также во время этапирования, где не было карантинных мероприятий и должной гигиены. Число летальных исходов в период адаптации этапированных намного меньше.

Таким образом, качество предоставляемых госпитальных услуг было одинаковым для красноармейцев и военнопленных, но в силу объективных обстоятельств, по сути не зависящих от администрации СГ, показатели смертности для военнопленных в двух СГ в несколько раз выше. В остальных СГ динамика смертности невысокая.

Материально-бытовое положение и медико-санитарное обеспечение. Важнейшими показателями материально-бытового положения являются состояние жилых помещений, снабжение медикаментами, питание, возможность излечиться.

Снабжение основными продуктами питания (мясо, сахар, овощи, мука, молочные продукты) в рассматриваемый период осуществлялось со значительными перебоями [6, л. 66].

Для оказания нормальной медицинской помощи не хватало наркотических веществ (эфир, гексенал), препаратов сердечной группы (кофеин, адреналин), сульфанидных препаратов, салициловых препаратов, в госпиталях почти полностью отсутствовала вата, наблюдался недостаток марли и гипса. Ощущалась острая нужда в рентгено-пленках и химикалиях для рентгеновских и химических лабораторий, в материалах для работы зубопротезных мастерских, в хирургических перчатках и предметах ухода (подкладных кругах, грелках). Не хватало аппаратуры для физиотерапии, особенно в эвакогоспиталях района, инструментария для оказания специализированной помощи, особенно нейрохирургического и урологического характера.

В части хозяйственного обеспечения также многого не хватало: электрических лампочек, бланков, бумаги для статистики, мыла, топлива, электричества. Не были решены вопросы организации прачечных и ремонта зданий, в частности водопровода и канализационной системы [6, л. 92].

Одним из подтверждений отсутствия препаратов служит письмо Кировского областного отдела здравоохранения от 16.02.1942 № 34с «Всем начальникам эвакогоспиталей», в котором отмечалось, что обследование эвакогоспиталей обнаружило большой расход перевязочного материала, значительно превышающий нормы, что необходимо организовать систематическую стирку перевязочного материала и шире внедрять пользование перевязочным клеем, изготовление которого на месте вполне доступно. «Клей для перевязок готовится по следующей прописи: канифоли — 50 частей; эфиру — 100 частей; льняного масла — 1,5 части. Канифоль и льняное масло имеется на складе Кировского отделения ГАПУ, используйте наркозный эфир, негодный для наркоза. Контролируйте лично и через ведущего хирурга госпиталя рациональное расходование материала для перевязки, не допуская расточительства, без ущерба для лечения раненых» [11, л. 18].

Рассмотрим процесс снабжения военнопленных на примере СГ № 3007. Согласно отчетам недоснабжение госпиталя продуктами имело перманентный характер, особенно не хватало молочных продуктов и мяса. Первые два года госпиталь, имевший хирургический профиль на 600 коек, в основном был оснащен всеми необходимыми медсредствами. Аппаратуры, инструментария, предметов ухода было достаточно, также не было значительных перебоев в снабжении медикаментами. Но сразу стал чувствоваться дефицит гипса и перевязочного материала, что конечно сказалось отрицательно на организации медпомощи.

Обслуживание больных военнопленных стало значительно хуже в 1944 году, когда отсутствие дефицитных медикаментов зачастую срывало лечебную работу.

Оснащение и организация снабжения хозинвентарем было в целом удовлетворительным, нехватки твердого инвентаря не ощущалось. Мягкий инвентарь был в дефиците как при обслуживании красноармейцев (госпиталь ранее работал как эвакогоспиталь), так и при обслуживании военнопленных, но при военнопленных дефицит стал острее ощущаться в 1944 году: госпиталь принял 1500 человек, а комплектов белья и постельных принадлежностей 2 и 3 категории было на 600 человек [4, л. 127—130].

На примере работы СГ № 3007 можно сделать вывод, что снабжение как красноармейцев в ЭГ, так и военнопленных в СГ осуществлялось равномерно, за исключением мягкого инвентаря (вещевого довольствия), который для военнопленных не изготавливали. Военнопленные использовали свое обмундирование, которое подвергалось дезинфекции вместе с вещами умерших, выдаваемых вновь прибывающим военнопленным.

Приведенные показатели содержания в госпиталях военнопленных и красноармейцев в Кировской области указывают на подготовленность к принятию в госпиталях красноармейцев и высокую динамику выздоровления и возвращения их в строй. Для военнопленных госпитали формировались в краткие сроки, процесс зависел от обстоятельств, от необходимости быстрого реагирования на ситуацию. Условия размещения, уровень оказания врачебной помощи, наличие лекарств, нормы питания были одинаковы для красноармейцев и военнопленных. Таким образом, условия содержания красноармейцев и военнопленных по нормам обеспечения были сопоставимы, но изначально военнопленные прибывали в учреждения в ослабленном состоянии, что провоцировало высокую смертность.

Список литературы

1. Акт проверки эвакогоспиталя 1733 для раненых и больных красноармейцев / Материалы из Государственного архива Кировской области (ГАКО) // Фонд № Р-2248. Опись № 6. Ед. хр. № 211. Л. 119.

2. История эвакогоспиталя № 1952 / ГАКО // Фонд № Р-2248. Опись № 6. Ед. хр. № 234. Л. 16, 61.

3. История эвакогоспиталя № 2074 1941—1944 / ГАКО // Фонд № Р-2248. Опись № 6. Ед. хр. № 194. Л. 28—30, 36, 42.

4. Истории эвакогоспиталя № 3007 / ГАКО // Фонд № Р-2248. Опись № 6. Ед. хр. № 248. С. 29, л. 127—130.

5. Маркдорф Н.М. История становления лечебного дела в спецгоспиталях Народного комиссариата внутренних дел — Министерства внутренних дел СССР Западной Сибири: 1942—1950-е гг. // Известия Алтайского государственного университета. 2009. № 4—1. С. 140—147.

6. Медицинский отчет местного эвакопункта 22 и облздравотдела за 1-е полугодие 1942 года / ГАКО // Фонд № Р-2248. Опись № 6. Ед. хр. № 110. Л. 1, 66, 92, 162.

7. О расширении существующей сети и строительстве новых лагерей НКВД для военнопленных и спецконтингента: приказ НКВД СССР от 09.04.1943 № 00689 // Военнопленные в СССР. 1939—1956. Документы и материалы / сост. М.М. Загорулько, С.Г. Сидоров, Т.В. Царевская / под ред. М.М. Загорулько. М.: Логос, 2000. С. 74—75.

8. Перечень лагерей НКВД для содержания военнопленных и спецконтингентов, подлежащих расширению или организации вновь в 1943 году, с производством строительных работ НКВД СССР: приложение № 1 к приказу НКВД СССР № 00689// Военнопленные в СССР. 1939—1956. Документы и материалы. С. 75—76.

9. Перечень лагерей НКВД для содержания военнопленных и спецконтингента, подлежащих расширению или организации вновь с производством работ другими наркоматами: приложение № 2 к приказу НКВД СССР № 00689// Военнопленные в СССР. 1939—1956. Документы и материалы. С. 76—78.

10. Списки госпиталей / ГАКО // Фонд № Р-2248. Опись № 6. Ед. хр. № 96. Л. 127.

11. Списки эвакогоспиталей. Переписка с наркоматом, соцорганами и партийными органами / ГАКО // Фонд № 2248. Опись 6. Ед. хр. 129. Л. 15, 18.

12. Справка о медико-санитарном состоянии спецгоспиталей / ГАКО // Фонд № Р-2248. Опись № 6. Ед. хр. № 211. Л. 1—14.