Сравнительно-правовой анализ основ адвокатской деятельности по Судебным уставам Российской империи 1864 года и Федеральному закону «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»

УДК 347.965(091)

Страницы в журнале:  80-86

О.Н. Савостьянова,

аспирант Российской академии адвокатуры и нотариата, адвокат Коллегии адвокатов «Адвокат»  Россия, Москва osavost@yandex.ru

В целях поиска наиболее эффективных методов решения проблемы правового нигилизма и совершенствования организационно-правовых форм адвокатской деятельности автор проводит сравнительное исследование правового положения дореволюционных и современных адвокатов. В статье содержатся конкретные предложения и меры, которые, по мнению автора, будут способствовать формированию более высокого уровня профессионального группового правосознания адвокатов.

Ключевые слова: адвокаты, присяжные поверенные, дисциплинарная практика, правила адвокатской профессии.

В  эпоху, когда российское общество находится в состоянии духовного кризиса, характеризующегося потерей идеологических ориентиров у большей части населения страны, российская адвокатура обладает схожими чертами: правовым нигилизмом; несоблюдением отдельными адвокатами корпоративных обычаев и традиций; разобщенностью и отсутствием солидарности в адвокатском сообществе; непониманием целей, задач и принципов правозаступничества.

В современной юридической литературе тема формирования правосознания адвокатов освещалась в работах А.Д. Бойкова, С.И. Володиной, А.П. Галоганова, Г.Б. Мирзоева, Г.М. Резника, Е.В. Семеняко, Ю.В. Тихонравова, С.С. Юрьева и др.

Думается, оздоровление адвокатуры может произойти только в случае принятия на законодательном уровне необходимых мер, направленных на совершенствование правосознания членов адвокатской корпорации, а одной разъяснительной работы среди адвокатов явно недостаточно.

На сегодня основополагающим нормативным правовым актом, регулирующим профессиональную деятельность адвокатов, является Федеральный закон от 31.05.2002 № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее — Закон № 63-ФЗ) [13]. Принятый в ходе осуществления судебно-правовой реформы в Российской Федерации, данный закон регулирует отношения, возникающие при функционировании адвокатуры, с целью обеспечения права каждого на получение квалифицированной юридической помощи путем расширения правовых и организационных возможностей адвокатов по ее оказанию гражданам и организациям [2, c. 21].

Правовое положение адвокатов как участников процесса регламентировано соответствующими процессуальными кодексами: Уголовно-процессуальным кодексом РФ, Арбитражным процессуальным кодексом РФ, Гражданским процессуальным кодексом РФ, Кодексом РФ об административных правонарушениях.

Обязательные для каждого адвоката правила поведения при осуществлении адвокатской деятельности, а также основания и порядок привлечения адвоката к ответственности установлены Кодексом профессиональной этики адвоката [6].

Первым законодательным актом, в котором адвокатура получила свое официальное закрепление, стали Судебные Уставы, которые были приняты и утверждены императором Александром II 20 ноября 1864 г. [12] в ходе судебной реформы, которая осуществлялась русским самодержцем в обстановке кризиса политического строя и деформации общественного сознания.

Рождение русской адвокатуры происходило в сложных и противоречивых условиях, и ее представителям предстояло утвердить себя в обществе — доказать, что они выгодно отличаются от прежних ходатаев по чужим делам.

Время показало, что адвокатура справилась со своей задачей. В связи с этим опыт становления отечественной дореволюционной адвокатуры весьма полезен и в наши дни.

Полагаем, утверждению отечественной адвокатуры способствовал прежде всего выработанный адвокатским сообществом на протяжении нескольких десятилетий свод строгих корпоративных обычаев и норм поведения; они должны были неукоснительно соблюдаться  каждым адвокатом, в противном случае он подвергался дисциплинарной и иной ответственности.

До революции 1917 года важная роль в формировании основных начал и принципов адвокатской профессии принадлежала дисциплинарной практике. Нормы поведения адвокатов вырабатывались адвокатским сообществом постепенно, на основе прецедентов, посредством разбора конкретных дисциплинарных дел в отношении того или иного адвоката. Эти нормы составили свод правил адвокатской профессии, которые за небольшими изменениями сохранились до наших дней и вошли в действующее законодательство об адвокатуре и Кодекс профессиональной этики адвоката.

Само по себе формулирование этих правил отражает становление института присяжных поверенных как социально-профессиональной группы. Их строгость и принципиальность свидетельствует о достаточно высоком уровне правосознания присяжных адвокатов на уровне корпорации.

В первую очередь отметим, что по сравнению с нынешним временем до революции круг лиц, по жалобам которых могло быть возбуждено дисциплинарное производство, был значительно шире. Руководствуясь положениями пунктов 2 и 8 ст. 367 Учреждения судебных установлений (один из разделов Судебных уставов), советы присяжных поверенных принимали к своему рассмотрению наравне с жалобами доверителей и присяжных поверенных жалобы тех лиц, против которых присяжный поверенный вел дела; одного присяжного поверенного на другого; помощников на присяжных поверенных и наоборот; сообщения из присутственных мест и от должностных лиц о замечаниях или о дошедших до их сведения неправильных действиях или упущениях присяжных поверенных и их помощников и др.  [7, c. 248—249].

Основанием для истребования от присяжного поверенного объяснений и дальнейшего обсуждения его поступков могли служить всякого рода сведения, независимо от того, каким путем таковые дошли до Совета  [7, с. 248].

Сегодня круг лиц, по жалобам или представлениям которых в отношении адвоката мо-жет быть возбуждено дисциплинарное производство, значительно уже. Так, согласно п. 1 ст. 20 Закона № 63-ФЗ поводами для возбуждения дисциплинарного производства являются жалоба, поданная в адвокатскую палату другим адвокатом, доверителем адвоката либо лица, обратившегося за оказанием бесплатной юридической помощи; обращение суда (судьи), рассматривающего дело, представителем (защитником) по которому выступает адвокат, в адрес адвокатской палаты; представление, внесенное в адвокатскую палату органом государственной власти, уполномоченным в области адвокатуры; представление, внесенное в адвокатскую палату вице-президентом адвокатской палаты либо лицом, его замещающим.

Возможно, именно этим различием в основаниях возбуждения дисциплинарных дел и обусловлен более высокий процент производств в отношении адвокатов в ХIХ веке по сравнению с сегодняшним днем. В частности, судя по данным статистического отчета Московского совета присяжных поверенных за 1885—1886 гг., опубликованного в «Юридическом вестнике», из общего числа присяжных поверенных (328 человек), подведомственных Московскому совету присяжных поверенных в 1886 году, 31 поверенному (9,45%) были вынесены дисциплинарные взыскания. Всего же за отчетный период было возбуждено 137 дисциплинарных производств [3, с. 138—140].

Для сравнения: в 2013 году в отношении Совета Адвокатской палаты г. Москвы было возбуждено 180 дисциплинарных производств. Из общего числа адвокатов (10 055 человек), входящих в Адвокатскую палату г. Москвы по состоянию на конец 2013 года, 79 адвокатам (0,79%) были вынесены дисциплинарные взыскания [10, с. 19].

Однако, с нашей точки зрения, довольно оптимистичное, на первый взгляд, процентное соотношение, говорящее в пользу современной адвокатуры, еще не свидетельствует о более высоком профессиональном правосознании нынешних адвокатов, поскольку не только круг лиц, по жалобам которых в Российской империи могло быть возбуждено дисциплинарное производство, был шире, но и самих поводов к возбуждению дисциплинарных дел было гораздо больше.

Например, к одному из достоинств дореволюционной адвокатуры, по нашему мнению, относится правило о недопустимости требования адвокатом гонорара от лиц, которых он был обязан защищать по назначению Совета присяжных поверенных (т. е. лиц, пользующихся правом бедности) или по назначению председателя судебного места (по уголовным делам). Например, Харьковским советом присяжных поверенных дисциплинарному взысканию был подвергнут адвокат (защищавший по назначению лицо, пользующееся правом бедности), который в записке, обращенной к доверителю, напомнил ему о необходимости произвести денежную уплату за свой труд [11, с. 172].

Заметим, что случаи, когда присяжные поверенные, обязанные защищать подсудимых по назначению судебного места, требовали от своих подзащитных гонорар, были нередки. И всегда за этим следовала дисциплинарная ответственность. Так, С.-Петербургский совет присяжных поверенных разъяснил, что «в интересах всего сословия взять за правило, что защитник по назначению суда не вправе до разрешения дела по существу получить гонорар или обязательство о платеже гонорара от клиента. По мнению Совета, это устранит всякие сомнения на будущее время в том, что способ ведения защиты может зависеть от того обстоятельства, вознаграждаема ли она или не вознаграждаема» [7, с. 382—383].

После этого, разрешая одно дисциплинарное дело, С.-Петербургский совет признал одного присяжного поверенного виновным в том, что он: истребовал вознаграждение за защиту подсудимого, которого обязан был защищать безвозмездно по назначению суда;  приняв от этого подсудимого в счет упомянутого вознаграждения вексель и получив по нему деньги, не засчитал их в уплату; передал другому лицу вышеупомянутый вексель и, получив сам по этому документу деньги, не принял никаких мер к тому, чтобы эти уплаты были зачтены векселедержателем. Находя все эти действия предосудительными и несоответствующими званию присяжного поверенного, Совет принял решение об исключении данного присяжного поверенного из сословия. Однако впоследствии это решение С.-Петербургского совета ввиду его излишней строгости было заменено Судебной Палатой на предостережение  [7, с. 383—384].

В конце концов правило о недопустимости поверенного по назначению требовать от своего подзащитного гонорар прочно вошло в практику и стало общеобязательным.

Действующее законодательство не содержит подобных ограничений и способствует тому, что отношения защитника, назначенного судом или органами предварительного расследования, после знакомства со своим подзащитным могут перерастать в отношения по соглашению. Не исключены и различные злоупотребления со стороны следователей или адвокатов, которые могут практически принуждать подзащитного к заключению соглашений, сопровождая эти «уговоры» откровенными угрозами, запугиванием, обещаниями скорейшего освобождения из-под стражи и др. По некоторым оценкам, практически в каждом отделении полиции существуют «свои» (так называемые карманные) адвокаты, которые, в надежде на получение от следователя «перспективного» дела, готовы подписывать любые документы, даже в ущерб своему доверителю.

Органы корпоративного надзора пытаются предотвращать такие ситуации. Так, в решении Совета Адвокатской палаты г. Москвы от 25.03.2004 № 8 «Об определении порядка оказания юридической помощи адвокатами, участвующими в качестве защитников в уголовном судопроизводстве по назначению» содержатся рекомендации о том, что запрос об оказании юридической помощи по назначению направляется не конкретному адвокату, а в адвокатское образование, которое выделяет адвоката в порядке очередности и при незанятости в делах по соглашению. Указанное положение направлено на недопущение участия конкретных адвокатов, назначаемых следователями (дознавателями), исходя из собственных соображений удобства работы с ними, их принципиальности, квалификации и иных обстоятельств  [8, с. 59].

Полагаем, что выходом из этой ситуации может быть только установление государством достойной оплаты труда защитника по назначению и одновременно — правила о недопустимости требования адвокатом по назначению гонорара от подзащитного.

Другой отличительной чертой дореволюционной адвокатуры было то, что присяжный поверенный должен был уклониться от ведения дела, если иск был формально правый, но безнравственный  [4, с. 508].

В наши дни ни законодатель, ни сложившаяся дисциплинарная практика не предъявляют к адвокату столь жестких требований, при которых он обязан оценивать дело с точки зрения его нравственной стороны. Как представляется, такой подход является наиболее рациональным, поскольку в противном случае адвокат вместо защитника может превратиться в судью своих доверителей.

Вместе с тем как до революции, так и сегодня прямой обязанностью адвоката является (перед принятием на себя поручения) необходимость удостовериться в законности требований доверителя с учетом природы спора, его подведомственности, подсудности, урегулированности возникшего отношения правовыми нормами и т. п. В частности, Советом Адвокатской палаты г. Москвы неоднократно обращалось внимание на то, что адвокат не должен вселять в доверителя необоснованные надежды на возможность благоприятного разрешения дела в случае его бесперспективности. Нарушение адвокатом этого правила чревато дисциплинарным взысканием, вплоть до прекращения статуса  [9, с. 49—55].

Многим принципам, выработанным сословием присяжных поверенных за полувековой период своего существования, адвокаты следуют и поныне. В частности, это правило о том, что обязанность по конкретизации предмета соглашения лежит на адвокате как на более профессиональной стороне договора; требование о неукоснительном соблюдении адвокатом обязанности защищать по назначению; обязанность адвоката своевременно разъяснять права своему доверителю; обязанность адвоката сообщать доверителю сведения о положении дела; запрет на приобретение прав своих доверителей по их спорам; недопустимость проявлений оскорбительного поведения в отношении своих доверителей, суда, правоохранительных органов и др.

Вместе с тем можно констатировать, что в царской России существовали более высокие требования по отношению к нравственным качествам адвоката.

Так, наблюдение Совета за присяжными поверенными простиралось на частную жизнь членов сословия и на их поведение вне профессиональной деятельности, а именно на все вообще поступки, которые могли бы иметь влияние на степень доверия к ним общества  [5, с. 173]. Причем дисциплинарное производство могло быть возбуждено в отношении присяжного поверенного даже при наличии малейшего повода для возможного обвинения его в бесчестности поступков.

Такой уровень требовательности является несомненным достоинством дореволюционной адвокатуры. При этом контроль советов присяжных поверенных не распространялся на частную, домашнюю и хозяйственную жизнь, если только в ней адвокат не совершал ничего преступного или предосудительного настолько, что это лишало бы его доверия, свойственного званию [11, с. 339].

Добавим, что весьма эффективным с точки зрения формирования состава сословия адвокатов являлось предоставленное Совету присяжных поверенных право при приеме в адвокаты руководствоваться не только формальными, но и нравственными (неформальными) критериями.

В частности, Совет мог отказать в приеме в звание присяжного поверенного по мотивам нравственного свойства. При этом, принимая в звание поверенных, органы адвокатского самоуправления могли собирать сведения о прежней службе кандидатов и их образе жизни.

Заметим, что данное право Совета присяжных поверенных было закреплено законодательно: ст. 380 Учреждения судебных установлений было предусмотрено, что Совет присяжных поверенных, рассмотрев документы кандидата в звание и «приняв в соображение все сведения, которые он признает нужным, постановляет или о принятии просителя в число присяжных поверенных, о чем выдается ему надлежащее свидетельство, или же об отказе в принятии» [12, с. 234].

Поступком, несовместимым с высоким статусом присяжного поверенного, считалось также ведение адвокатом дел недозволительными средствами. По данным отчета Дисциплинарного суда Московского совета присяжных поверенных, в 1885—1886 гг. присяжные поверенные подвергались взысканию за следующие проступки, несовместимые со статусом адвоката: совмещение функций адвоката и управляющего; неустойчивость в воззрениях и образе действий; принятие на себя обязанностей, выходящих за границы профессиональной деятельности; передачу третьему лицу прав из договора о гонораре и др. [3, с. 153—155, 158, 160, 163, 166—167].

Аналогичной практики придерживались Петербургский и Харьковский советы, полагая, что поступок присяжного поверенного, сам по себе безнравственный, противозаконный и неправильный, не мог быть оправдан даже тем, что он совершен согласно пожеланию и воле, а также в интересах доверителя. Даже защита интересов своих отца и матери не снимала с него ответственности за его действия  [11, с. 83—88].

С большой щепетильностью адвокатское сословие относилось и к способам приобретения дел адвокатами. Неприемлемым способом привлечения клиентов являлись самореклама в присутственных местах, в печати; выставление вывесок на стенах домов, где проживают адвокаты; печатание и распространение объявлений, носящих рекламный характер; печатание специальных карточек, с указанием фирм своих доверителей; зазывание к себе доверителей навязчивыми предложениями и др. [11, с. 83—88].

Заслуживают уважения и принципы, на которых должны были строиться взаимоотношения между присяжными поверенными внутри корпорации. В частности, не следовало высказывать своему оппоненту (присяжному поверенному) в присутствии посторонних лиц мнение о недобросовестности поддерживаемых им требований, в особенности когда это мнение основывалось лишь на одностороннем знакомстве с делами [7, с. 506].

За грубые и оскорбительные выходки против своих товарищей члены сословия присяжных поверенных подвергались дисциплинарной ответственности. Особенная осмотрительность требовалась в выборе выражений для оценки таких действий товарища, которые относились к его деятельности как поверенного «противной» стороны по делу [7, с. 506].

Резюмируя вышеизложенное, можно предложить следующие меры, которые будут способствовать совершенствованию правосознания адвокатов (их необходимо закрепить законодательно или внедрить в дисциплинарную практику):

— предоставить советам адвокатских палат право при приеме в адвокаты собирать сведения о прежней работе кандидатов и их образе жизни;

— предоставить советам адвокатских палат право возбуждать дисциплинарное производство по собственной инициативе в случаях совершения адвокатом действий, не совместимых с высоким статусом адвоката, а равно поступков, которые могли бы иметь влияние на степень доверия к адвокатуре общества (в частности, к таким действиям следует отнести ведение адвокатом дела недозволительными средствами, совершение аморальных поступков, в том числе и вне адвокатской деятельности, и т. п.).

Кроме того, весьма желательно закрепление на законодательном уровне правила о недопустимости требования адвокатом по назначению от своего подзащитного гонорара. Однако данная мера может быть введена лишь при условии установления государством достойной оплаты труда защитника по назначению.

Список литературы

1. Адвокатская палата города Москвы. URL: www.advokatymoscow.ru (дата обращения: 31.12.2014).

2. Адвокатура России: учеб. / под. ред. С.С. Юрь-ева.  М.: Юрайт, 2011.

3. Дисциплинарный суд Московского Совета присяжных поверенных в 1885—1886 году // Юридический вестник. М.: Типография А.И. Ма-монтова и К., 1887. Кн. 1. Т. ХХV.

4. Из отчетов о деятельности Советов присяжных поверенных за 1889 год // Юридическая летопись. М., 1890. № 8.

5. История русской адвокатуры. Сословная организация адвокатуры / под ред. М.Н. Гернет. М.: Советы присяжных поверенных, 1916. Т. 2. 1864—1914.

6. Кодекс профессиональной этики адвоката: принят первым Всероссийским съездом адвокатов 31.01.2003 // Российская газета. 2005. 5 окт.

7. Макалинский П.В. С.-Петербургская присяжная адвокатура. Деятельность С.—Петербургских совета и общих собраний присяжных поверенных за 22 года (1866—1888 гг.).  СПб.: Тип. Н.А. Лебедева, 1889.

8. Обзор дисциплинарной практики // Вестник Адвокатской палаты г. Москвы. 2012. № 4, 5, 6 (102, 103, 104).

9. Обзор дисциплинарной практики // Вестник Адвокатской палаты г. Москвы. 2013. № 8, 9, 10 (118, 119, 120).

10. Отчет Совета Адвокатской палаты г. Москвы о работе за 2013 г. // Вестник Адвокатской палаты г. Москвы. 2014. № 1 (123).

11. Правила адвокатской профессии в России: Опыт систематизации постановлений Советов присяжных поверенных по вопросам профессиональной этики / сост.: Воробьев А.В., Поляков А.В., Тихонравов Ю.В.; отв. ред. Ю.В. Тихонравов. М.: Статут, 2003.

12. Судебные Уставы 20 ноября 1864 года, с изложением рассуждений, на коих они основаны, изданные Государственной канцелярией. 2-е изд., доп.  СПб., 1867. Ч. 1.

13. Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации: федер. закон от 31.05.2002 № 63-ФЗ // Российская газета. 2002.  5 июня.