Стадия возбуждения уголовного дела: «за» и «против»...

Е.А. КАРЯКИН,

кандидат юридических наук, заведующий кафедрой криминалистики Оренбургского государственного университета

Принятие и вступление в силу Уголовно-процессуального кодекса РФ сопровождалось волной возмущения со стороны как правоведов, так и практиков, предрекавших паралич уголовного процесса. Однако новый закон действует, и работа по его совершенствованию продолжается. По этой причине произошедшие реформы заставляют рассматривать, казалось бы, непоколебимые институты уголовно-процессуального права с учетом перспективы дальнейших преобразований. В связи с этим пристальным объектом внимания процессуалистов является стадия возбуждения уголовного дела.

Утверждение о том, что стадия возбуждения уголовного дела как первоначальная стадия уголовного судопроизводства является необходимой и обязательной частью уголовного процесса, большинство ученых воспринимает как аксиому. «Возбуждение уголовного дела — начальная стадия уголовного процесса. Именно с возбуждения уголовного дела начинается уголовный процесс по каждому конкретному делу... Ни одно уголовное дело не может миновать эту стадию», — отмечает Б.М. Сергеев[1]. «Возбуждение уголовного дела, — пишут Н.С. Манова и Ю.В. Францифоров, — как составная часть досудебного производства в российском уголовном процессе представляет собой урегулированную законом деятельность по получению и оформлению информации о преступлении, в необходимых случаях — по проверке наличия в данной информации оснований для начала предварительного расследования, а также по принятию решения о возбуждении или отказе в возбуждении уголовного дела... Задачей этой первой стадии досудебного производства является установление наличия или отсутствия условий (предпосылок), необходимых для возбуждения уголовного дела»[2]. Логический анализ приведенных, а также подобных им формулировок вынуждает задуматься: не является ли данная стадия кантовской «вещью в себе»? Каков смысл весьма трудоемкого «получения и оформления информации о преступлении» с той лишь целью, чтобы принять решение о возбуждении уголовного дела и вновь получать и оформлять ту же информацию о преступлении, но уже в рамках уголовного дела?..

Ю. Деришев в связи с этим абсолютно верно замечает: «...чем больше приходит понимание предложенного законодателем и накапливается практика правоприменения, тем очевиднее становится впечатление о некоторой формальности (“бумажности”) возбуждения уголовного дела как самостоятельной стадии уголовного судопроизводства»[3]. Автор говорит, что дореволюционный уголовный процесс подобной особой стадии не знал. Статьи 297 и 298 Устава уголовного судопроизводства Российской империи 1864 года называли лишь «законные поводы к начатию следствия» и обязывали судебного следователя «о всяком начатом им следствии доводить до сведения прокурора». О специальном барьере, каким является сейчас постановление о возбуждении уголовного дела и за которым начинается предварительное расследование по делу, указаний в Уставе не было [4].

И действительно: первое упоминание о возбуждении уголовного дела как о стадии уголовного процесса встречается в Положении от 30.09.1919 «О военных следователях»[5], а позднее — в Циркуляре Прокуратуры УССР № 103 «О порядке ведения дознания и следствия по делам о финработниках»[6].

Апологеты ответят: мол, еще С.А. Голунский писал, что «если бы возбуждение уголовного дела никем не оформлялось, если бы любой орган расследования мог в любую минуту, по своему усмотрению, производить обыски у кого ему угодно, доставлять к себе приводом любое лицо и т.п., такое положение открыло бы путь для недопустимого произвола»[7]. Безусловно, стадия возбуждения уголовного дела в период действия УПК РСФСР призвана была в первую очередь препятствовать проведению следственных действий до принятия соответствующего решения и тем самым оградить личность от незаконного нарушения ее прав. В соответствии с парадигмой действующего уголовно-процессуального законодательства данная стадия является в большей степени «атавизмом», или, по мнению Ю. Деришева, — реликтом «социалистической законности». В обоснование данного тезиса представляется возможным привести следующие доводы.

Во-первых, после того как УПК РФ реализовал конституционную норму о получении разрешения суда на производство следственных действий, наиболее ограничивающих права и законные интересы граждан, можно говорить о расширении судебного контроля на досудебное производство, что должно рассматриваться как серьезная гарантия прав личности.

Во-вторых, процессуальная форма осуществления стадии возбуждения уголовного дела является субъективным барьером в деятельности стороны обвинения, о чем неоднократно поднимался вопрос в юридической печати. Так, Н.А. Голубев прямо отмечает: «Уголовно-процессуальный закон должен устанавливать и регламентировать реально и действенно процесс привлечения лица, совершившего уголовное преступление, к справедливой ответственности. <...> Даже по явному (очевидному) преступлению возбуждение уголовного дела для его законного расследования возможно только с согласия прокурора... В данном случае нарушаются положения Конституции РФ, в которых государство гарантирует своим гражданам: право на жизнь, охрану здоровья, неприкосновенность частной собственности...»[8]. Ему вторит Б. Гаврилов: «...за последние 5 лет количество отмененных прокурорами постановлений следователей органов внутренних дел о возбуждении уголовного дела составило 0,3% от числа возбужденных уголовных дел. Во втором полугодии 2002 года прокурорами на основании положений ч. 4 ст. 146 УПК РФ отказано в даче согласия на возбуждение уголовного дела по 0,5% вынесенных следователями постановлений о возбуждении уголовных дел (чуть более 3 тыс. дел). В первом полугодии 2003 года количество отказов прокуроров в даче согласия на возбуждение уголовного дела сократилось до 0,4% (2631 дело)»[9]. Исходя из принципа равноправия и состязательности сторон, необходимо ликвидировать препятствия для нормального хода уголовно-процессуальной деятельности.

В-третьих, среди процессуалистов давно ведется спор по поводу перечня следственных действий, которые можно проводить до возбуждения уголовного дела. Одни правоведы ратовали за максимальное расширение перечня следственных действий, допустимых на этой стадии, поскольку это обеспечивает, на их взгляд, быструю и качественную предварительную проверку и достоверность ее результатов. Другие категорически против этого возражали, поскольку такое расширение ведет, по их мнению, к стиранию грани между стадиями возбуждения уголовного дела и предварительного расследования и, в конечном счете, может сделать первую вообще не нужной[10]. Отказ от стадии возбуждения уголовного дела поможет безболезненно решить данную проблему и избежать ситуаций, когда для решения вопроса о возбуждении уголовного дела следователь вынужден инициировать «предварительные исследования», а затем дублировать их уже в рамках уголовного дела.

И наконец, в-четвертых, предложение о ликвидации стадии возбуждения уголовного дела, каким бы радикальным оно ни казалось, позволяет заложить предпосылки для решения другого, не менее острого вопроса: об использовании результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании и исключить «эквилибристику» правоприменителей, вынужденных рассматривать таковые то в качестве вещественных доказательств, то в качестве «иных документов».

Исходя из сказанного, вопрос о целесообразности стадии возбуждения уголовного дела следует вынести на широкое обсуждение. Представляется возможным обратиться к опыту Устава уголовного судопроизводства Российской империи 1864 года и рассматривать досудебное производство в аспекте двух частей: 1) полицейского дознания, осуществляемого, помимо прочего, и в порядке оперативно-розыскной деятельности, 2) предварительного следствия.

Библиография

1 Сергеев Б.М. Процессуальные и организационные вопросы отказа в возбуждении уголовного дела в уголовном процессе России: Дис. ... канд. юрид. наук. — Челябинск, 2003. С. 10.

2 Манова Н.С., Францифоров Ю.В. Проблемные аспекты стадии возбуждения уголовного дела по новому УПК РФ // Рос. судья. 2003. № 5. С. 21.

3 Деришев Ю. Стадия возбуждения уголовного дела — реликт «социалистической законности» // Рос. юстиция. 2003. № 8. С. 34.

4 См. там же.

5 См.: История законодательства СССР и РСФСР по уголовному процессу и организации суда и прокуратуры: Сб. документов / Под ред. С.А. Голунского. — М., 1955. С. 104.

6 См.: Бюллетень НКЮ УССР. 1924. № 28.

7 Голунский С.А. Возбуждение уголовного дела. — М., 1939. С. 18.

8 Голубев Н.А. К вопросу о применении нового УПК РФ // Рос. следователь. 2003. № 11. С. 37.

9 Гаврилов Б. Новеллы уголовного процесса на фоне криминальной статистики // Рос. юстиция. 2003. № 10. С. 7.

10 См.: Орлов Ю. Возможно ли производство судебной экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела? // Законность. 2003. № 3. С. 20.