Субъективное и объективное право: единство терминологии

И.Н. ВАСЕВ,

аспирант юридического факультета Алтайского государственного университета, ассистент кафедры теории и истории государства и права

Статья посвящена проблеме соотношения понятий «право», «объективное право» и «субъективное право». Автор высказывает мысль, что различная природа объективного и субъективного права не позволяет безоговорочно представить их как видовые понятия родовой категории «право».

Ключевые слова: право, объективное право, субъективное право.

Equitable and objective right: unity of terminology.

I. Vasev.

The article is sacred to the problem of correlation of concepts "right", "objective right" and "equitable right". An author offers an idea, that different nature of objective and subjective right does not allow unreservedly to present them as specific concepts of family category "right".

Keywords: right, objective right, equitable right.

Тезис о вторичности и производности субъективного права по отношению к объективному, утвердившийся в советской правовой науке и воспринятый современным отечественным правоведением, предопределил и решение вопроса о возможности обозначения субъективного и объективного права единым понятием — «право». Российская правовая мысль, начиная с середины XX века, не склонна связывать два данных понятия одним родовым. Однако не стоит однозначно утверждать, что дореволюционная наука безоговорочно признавала единое понятие права. Правовая мысль того времени скорее благоволила к идее объединения объективного и субъективного права в одно понятие — «право» или, во всяком случае, относилась к этой мысли без пренебрежения. Конечно же, и тогда были противники такого подхода. Так, Г.Ф. Шершеневич писал, что «определение понятия о праве должно быть направлено всецело на объективное право»[1].

Но существование подобной точки зрения было именно исключением. Так, В.Н. Дурденевский называл Г.Ф. Шершеневича «русским отрицателем субъективных прав»[2], на основе чего можно заключить, что подобных идей в отечественном правоведении больше никто не высказывал.

Таким образом, можно констатировать тот факт, что дореволюционная правовая мысль в подавляющем большинстве случаев признавала единое понятие для объективного и субъективного права. На данное обстоятельство указывала и советская наука. Так, Н.И. Матузов отмечал: «В двух указанных значениях (имеются в виду объективное и субъективное право. — И.В.) термин “право” употребляли с давних времен»[3].

Иная ситуация сложилась в советском правоведении. На протяжении определенного времени сохранялась традиция обозначения субъективного и объективного права одним понятием. Так, А.А. Пионтковский, защищая данный подход, писал, что отсутствие общего понятия «мешает разработке проблемы субъективного права, в результате чего последнее ставится на второй план... заслоняется проблемой юридических норм»[4]. Данная точка зрения позже подверглась критике А.В. Мицкевичем: «Нам представляется, что позиция, занятая А.А. Пионтковским, не только не указывает верного пути к решению вопроса, но и вносит путаницу в один из коренных вопросов правовой теории — вопрос о соотношении объективного и субъективного права (курсив мой. — И.В.)»[5]. А.В. Мицкевич следующим образом аргументировал свою мысль: «Советская юридическая наука, строящая свои выводы на основе марксистско-ленинского учения, установила, что наличие субъективного права у лица обусловлено наличием правовой нормы, установленной государством. Без нормы не может возникнуть и субъективного права...»[6] Отсюда А.В. Мицкевич заключал: «Если норма права является необходимой предпосылкой субъективного права, то очевидно, что общее определение для нормы и субъективного права означает попытку отказаться от указанного выше соотношения объективного и субъективного права (курсив мой. — И.В.)»[7]. На два десятилетия ранее данную мысль сформулировал Г. Кельзен: «...словом “право” и его иноязычными эквивалентами обозначаются столь различные предметы, что никакое общее понятие не может охватить их все»[8].

Идея о невозможности объединения объективного и субъективного права одним родовым понятием прочно утвердилась в советском правоведении последних десятилетий, а оттуда была заимствована и современной российской наукой. Давая определение понятию «право», многие ученые учитывают только объективное право, субъективное же рассматривается не как равноправная составляющая единого понятия права, а как производная от системы объективных норм. Например, у В.И. Леушина находим: «Право — это система общеобязательных формально-определенных норм, выражающих меру свободы человека, принятых или санкционированных государством и охраняемых им от нарушений»[9]. Казалось бы, субъективное право также включается в такое определение. Но принципиальная разница в том, какое место ему здесь отводится. Схематически понятийную конструкцию, где объективное и субъективное право как видовые понятия объединялись бы единой категорией, можно изобразить следующим образом:

Такой, ныне господствующий, подход в вопросе о едином понятии права устраняет субъективное право из числа видовых, по отношению к родовому, понятий. Собственно видовым считается только объективное право, а поскольку оно остается единственным видовым понятием, происходит отождествление права и объективного права, так как видовое понятие полностью заполняет собой родовое.

Читать статью полностью