Судебное толкование как средство реализации принципа правовой определенности

УДК 340.132.626

Страницы в журнале: 36-40

Р.Ш. МИНГАЗОВ,

аспирант кафедры теории и истории государства и права юридического факультета Марийского государственного университета, помощник судьи Арбитражного суда Республики Марий Эл

Рассматривается судебное толкование как средство реализации принципа правовой определенности. Обосновывается вывод о том, что в теоретико-правовой связке «цель—средство—результат» судебное толкование выполняет роль средства в механизме реализации законных ожиданий субъектов права.

Ключевые слова: судебное толкование, цель—средство—результат, судебный запрос, правовая определенность, принципы толкования.

Judicial interpretation as means realizations of a principle of legal definiteness

Mingazov R.

In article attempt to consider judicial interpretation as an implementer of a principle of legal definiteness is undertaken. The author draws a conclusion that in a teoretiko-legal sheaf “purpose—means—result” judicial interpretation carries out a means role in the mechanism of realization of lawful expectations of legal subjects.

Keywords: judicial interpretation, purpose—means—result, judicial inquiry, legal definiteness, interpretation principles. 

Толкование правовых норм судом — традиционная проблема юридической науки и практики, которой уделялось и уделяется большое внимание, поскольку сама природа закона как общего (абстрактного) правила, регулирующего многообразные, конкретные, индивидуальные отношения, предопределяет необходимость толкования. Как справедливо пишет Л.Б. Алексеева, «следует исходить из того, что законодатель все, что хотел, смог, счел нужным сказать, он сказал в законе и в постановлении о порядке его применения и введения в действие закона. Все остальное он отдал в руки судебной власти, полагаясь на ее профессионализм, ответственность и добрую совесть»[1].

Актуальность изучения этого правового явления определяется прежде всего прикладным значением данного института. Так, в соответствии с действующими процессуальными нормами, случаи неправильного истолкования закона (ст. 364 ГПК РФ, ст. 379 УПК РФ, ст. 270 АПК РФ) становятся основанием для отмены либо изменения решения суда. С момента принятия и введения в действие Федерального закона от 22.12.2008 № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации» внимание к качеству принимаемых судами решений существенно возросло, поскольку тексты всех судебных актов, за некоторым исключением, подлежат обязательному размещению в сети Интернет. Следовательно, подлежат опубликованию и те акты, которые основаны на неправильном толковании норм права.

В силу указанных причин изучение института судебного толкования весьма актуально для современной России, требует углубленного и основательного научно-теоретического освещения.

В 1970—90-е годы в теорию толкования внесли существенный вклад ученые А.С. Пиголкин, А.Ф. Черданцев, Н.Н. Вопленко, Б.С. Эбзеев, Т.Я. Хабриева, В.В. Лазарев, С.Г. Ткачева, В.М. Сырых, Б.П. Спасов[2].

В юридической науке термин «толкование» традиционно употребляется в трех значениях. Во-первых, под толкованием понимают умственную деятельность, направленную на уяснение содержания правовой нормы[3]. Во-вторых, толкованием называют разъяснение норм права[4]. И в-третьих, под толкованием понимают уяснение и разъяснение правовых норм[5].

Деятельность по толкованию норм права, как правило, рассматривалась учеными как предпосылка для их применения. Между тем процесс преобразования государства и права, начиная с 1990-х годов, во многом обесценил научно-теоретические исследования прошлых лет, в том числе и по вопросам судебного толкования. Прежние методологические и идеологические установки утратили актуальность, выявилась односторонность исследований в этой сфере. Кроме того, в советское время недостаточно внимания уделялось именно проблемам судебного толкования.

С учетом того что «для объективного познания общественных явлений необходимы такие социальные условия, в которых эти явления достигают наиболее высокой ступени развертывания своей сущности»[6], достоверен вывод: постановка проблем судебного толкования в настоящее время целиком и полностью назрела и объективно предопределена.

По справедливому замечанию В.М. Лебедева, «после того как закон введен в действие, он переходит в иную сферу жизни, в иную сферу власти — правоприменительную. И в этой сфере судебная власть является верховной, достаточно компетентной и ответственной для того, чтобы на нее можно было положиться»[7]. Интересна также позиция Г. Кокса, который полагал, что «само существо судебной власти должно быть определено правом толкования законов»[8]. Именно поэтому, на наш взгляд, изучение судебного толкования представляется весьма актуальным, поскольку суду предоставлена исключительная возможность толковать нормы права; причем соответствующее толкование суда влечет правовые последствия для субъектов права.

В условиях обеспечения стабильности правового регулирования судебное толкование есть не только процесс по уяснению и разъяснению нормы права, а деятельность, основная цель которой — устранение ее неопределенности. Посредством судебного толкования абстрактное содержание юридических норм переводится на более определенный уровень.

По мнению В.М. Сырых, любая деятельность представляет собой целостную систему, составными частями которой выступают: цели, средства, результат, сам процесс деятельности[9].

А.В. Малько рассматривает деятельность через связку «цель—средство—результат». По утверждению ученого, правовые средства как юридическая категория связывают идеальное (цель) с реальным (результатом)[10].

На наш взгляд, в теоретико-правовой связке «цель—средство—результат» судебному толкованию отводится роль средства, поскольку цель это вынесение законного и обоснованного решения суда, а результат — обеспечение правовой определенности и разумных ожиданий субъектов права.

Судебное толкование не является самоцелью, ибо только достижение социально значимых целей и их последующая реализация имеют решающее значение в механизме правового регулирования. Именно поэтому судебное толкование можно рассмотреть с точки зрения средства реализации принципа правовой определенности. Однако далеко не всякое судебное толкование является таким средством, а только то, которое отвечает неким критериям.

Так, В.Е. Годик приходит к выводу, что «для выработки унифицированного толкования правовых норм при вынесении решений необходимы как общие, законом установленные, правила толкования норм, так и специальные акты разъяснения». По утверждению автора, «правила интерпретации нормативных актов, а также разъяснения к нормативным актам должны быть сами представлены в виде нормативных актов, прежде всего — законов. Тогда можно говорить о неправильном (незаконном) толковании правовых норм»[11].

Вместе с тем право есть самодостаточная и постоянно развивающаяся система, поэтому в нем самом непосредственно заложен механизм преодоления сомнений, противоречий и неясностей, следовательно, выработка правил толкования представляется, на наш взгляд, излишней. Сами правила также нуждаются в толковании. Необходимо учесть, что выработка правил толкования не позволяет разрешить методологическую проблему понимания текста права, поскольку неясно, каким конкретно правилом необходимо руководствоваться, применяя какую-либо правовую норму с учетом фактических обстоятельств.

Правило может быть сужено или расширено в зависимости от принципа или подхода, избранного судьей, поскольку его выбор самим правилом не детерминирован.

Представляется методологически верным выделить принципы судебного толкования, следование которым обеспечивает определенность в праве. Под принципами мы пониманием в данном случае основные начала, которые должны реализоваться в самом познавательном процессе, причем независимо от того, какой именно акт подвергается толкованию. Выделим принципы единообразного толкования, логической обоснованности толкования, непосредственного применения Конституции РФ.

Принцип единообразного толкования. Единообразность — ключевая характеристика судебного толкования, поскольку различное толкование закона обессмысливает сам закон.

Однозначное толкование закона это гипотеза, при введении которой только и возможно действие права.

Существует теоретическая проблема конфликта между тем пониманием закона, которое есть у судьи, и тем пониманием, которое устанавливает вышестоящий суд. Имеет ли судья право отстаивать собственное мнение? Некоторые исследователи считают, что нижестоящий суд не может в своем решении перечить вышестоящему. Например, Д.Б. Абдушенко утверждает, что «судебное усмотрение как свобода выбора одного из вариантов решения неприменимо к толкованию норм, за исключением решений высших судебных инстанций, поскольку любой правоприменитель, решения которого могут быть отменены вышестоящей инстанцией, не обладает возможностью по своему усмотрению определять смысл применяемых им норм»[12].

Согласно процессуальному законодательству, указания арбитражного суда кассационной инстанции, в том числе на толкование закона, изложенные в его постановлении об отмене решения, постановления суда первой, апелляционной инстанций, обязательны для арбитражного суда, вновь рассматривающего данное дело (п. 15 ч. 2 ст. 289 АПК РФ).

Однако вышестоящие инстанции тоже ошибаются, поэтому проблема единообразия судебного толкования не может быть решена только путем его иерархии.

По мнению А.Ф. Черданцева, «постановления высших судебных инстанций не обязательны для суда в тех случаях, когда тот считает, что в постановлении явно неправильно истолкован нормативный акт, который по своей юридической силе выше данного постановления»[13].

На наш взгляд, предпочтителен вариант, когда конфликт толкования разрешают вышестоящие суды в момент рассмотрения дела. Так, в проекте федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с необходимостью оптимизации нагрузки на судей Российской Федерации», подготовленном ВАС РФ, содержится положение, согласно которому в случае отсутствия определенности в применении или толковании нормы права арбитражный суд, рассматривающий дело, может обратиться с судебным запросом в ВАС РФ, т. е. просить разъяснений о толковании и применении норм права[14].

Принцип логической обоснованности толкования. Насколько логика значима для процесса толкования и для правоприменения в целом, ясно выразил Г.Ф. Шершеневич: «Применение закона представляет силлогизм, в котором большую посылку составляет юридическая норма, а малою посылкою является данный случай»[15].

Наличие однозначного общеобязательного толкования возможно только при строгой логической форме закона. В таком случае различное толкование судами одной и той же нормы предполагает наличие неверного толкования, поскольку при логическом толковании противоречий быть не может[16].

По мнению В.Е. Годика, «в судебных решениях, как правило, толкование норм права происходит имплицитно; разъяснение нормы не должно обязательно содержаться в тексте решения, должны быть указаны лишь статьи, которые применяются при вынесении решения»[17].

Указанная позиция, по нашему мнению, нуждается в уточнении, поскольку судебное решение должно быть не только законным и обоснованным, но и мотивированным. Причем полное отсутствие мотивировочной части судебного акта лишает норму качества правовой ясности, доступности, а следовательно, правовой определенности.

Очень точно охарактеризовал суть противоречия в судебном решении Ганс Кельзен. По его мнению, «если конфликт существует внутри одного судебного решения, то наличествует бессмысленный акт, значит, вообще нет никакой действительной нормы»[18]. Следовательно, соблюдение правил формальной логики при осуществлении правосудия — неотъемлемый критерий судебного толкования.

Принцип непосредственного применения Конституции РФ. Нормы Конституции РФ провозглашаются непосредственно действующими (ст. 15), поэтому все субъекты могут защищать в судах свои конституционные права, опираясь напрямую на положения Конституции, даже если нет соответствующего федерального закона.

Однако как должен поступать судья, если федеральный закон явно нарушает права граждан либо его толкование весьма неопределенно? Предлагаем подход к судебному толкованию нормы права, основанный на непосредственном применении Конституции РФ. Рассмотрим этот тезис на следующем примере из судебной практики.

По одному из дел[19], рассматриваемых в порядке кассационного производства в Верховном суде Республики Марий Эл, был применен абзац второй п. 14 ст. 15 Федерального закона от 27.05.1998 № 76-ФЗ «О статусе военнослужащих» (далее — Закон о статусе военнослужащих), согласно которому «при невозможности обеспечить жилыми помещениями граждан, уволенных с военной службы, которые до 1 января 2005 года были приняты органами местного самоуправления на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях, и совместно проживающих с ними членов их семей ежемесячно выплачивать им денежную компенсацию за счет средств федерального бюджета в порядке и размерах, которые определяются Правительством Российской Федерации», в таком истолковании, при котором военнослужащему было отказано в выплате компенсации за наем жилого помещения только по тому основанию, что он не успел уволиться с военной службы до 1 января 2005 г. Отменяя решение суда первой инстанции (которым иск военнослужащего был удовлетворен в полном объеме), Верховный суд Республики Марий Эл указал, что «дата 1 января 2005 года имеет отношение не только к моменту постановки на учет военнослужащего в качестве нуждающегося в улучшении жилищных условий, но и к его увольнению с военной службы, поэтому толкование судом первой инстанции норм материального права является ошибочным». Кроме того, судебная коллегия Верховного суда Республики Марий Эл пришла к выводу, что абзац второй п. 14 ст. 15 Закона о статусе военнослужащих на соответствие Конституции РФ не проверялся, в установленном порядке неконституционным не признан.

Мог ли военнослужащий предположить, что продолжение службы будет являться препятствием для реализации права на получение компенсации за наем жилого помещения после увольнения? Если да, то, скорее всего, он бы уволился с военной службы до 1 января 2005 г. Мог ли гражданин предугадать такое понимание нормы права судами? Наверное, нет. И только Конституционный суд РФ поставил в этом деле точку, восстановив права военнослужащего[20].

Очевидно, что множество реальных юридических толкований, которые осуществляются в повседневности, не соответствуют принципам, изложенным выше. Как справедливо заметил С.В. Пахман, «недостатки закона ни в чем не сказываются столь убедительно и ясно, как при разрешении отдельных случаев на практике»[21]. Рассмотренные принципы — это то, чем должны руководствоваться суды при выяснении содержания нормы права. Именно поэтому, на наш взгляд, представляется справедливым утверждение Т.Н. Нешатаевой, доктора юридических наук, профессора, судьи ВАС РФ, о том, что «только судьи делают принципы действующими правовыми нормами»[22]. Реализация принципа правовой определенности возможна только через применение и толкование норм права судом.

Библиография

1 Алексеева Л.Б. Судебная власть в правовом государстве. — М., 1991. С. 25.

2 Пиголкин А.С. Толкование норм права и правотворчество: проблемы соотношения // Закон: создание и толкование. — М., 1998; Черданцев А.Ф. Вопросы толкования советского права. — Свердловск, 1972; Вопленко Н.Н. Официальное толкование норм права. — М., 1976; Лазарев В.В. Применение советского права. — Казань, 1972; Спасов Б.П. Закон и его толкование. — М., 1986; Хабриева Т.Я. Толкование Конституции Российской Федерации: теория и практика. — М., 1998; Ткачева С.Г. Конкретизация закона и его судебное толкование: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — М., 1973; Эбзеев Б.С. Толкование Конституции Конституционным судом РФ: теоретические и практические проблемы // Государство и право. 1998. № 5; Сырых В.М. Теория государства и права. — М., 1998.

3 См.: Денисов А.И. Социалистическое право. — М., 1955. С. 58; Вильнянский С.И. Толкование и применение гражданско-правовых норм // Метод. материалы ВЮЗИ. Вып. 2. 1948. С. 42; Теория государства и права. — М., 1949. С. 419; Щетинин Б.В. Проблемы теории советского государственного права. — М., 1969. С. 33.

4 См.: Голунский С.А., Строгович М.С. Теория государства и права. — М., 1940. С. 240; Ткаченко Ю.Г. Толкование юридических норм в СССР: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — М., 1950. С. 6.

5 См.: Александров Н.Г. Применение норм советского социалистического права. — М., 1958. С. 25; Вопленко Н.Н. Указ. соч. С. 5—6; Венгеров А.Б. Теория государства и права. Ч. 2: Теория права. — М., 1997. Т. 2. С. 79.

6 Гносеологичекая природа и методологическая функция научной теории. — Новосибирск, 1990. С. 245.

7 Лебедев В.М. Становление и развитие судебной власти в Российской Федерации. — М., 2000. С. 207.

8 Цит. по: Градовский А.Д. Начала русского государственного права: В 2 т. (Русское юридическое наследие) / Под ред. и с предисл. В.А. Томсинова. —  М., 2006. Т. 1: О государственном устройстве. С. 65.

9 См.: Сырых В.М. Логические основания общей теории права. — М., 2004. Т. 1: Элементный состав. С. 115.

10 См.: Малько А.В. Правовые средства как общетеоретическая проблема // Правоведение. 1999. № 2. С. 4.

11 Годик В.Е. Толкование норм права в судебных решениях в Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. — М., 2006. С. 10—11.

12 Абдушенко Д.Б. Судебное усмотрение в гражданском и арбитражном процессе. — М., 2003. С. 102.

13 Черданцев А.Ф. Толкование советского права. — М., 1979. С. 164.

14 URL: http://www.arbitr.ru/vas/presidium/prac/35111.html

15 Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. — М., 1995. С. 48

16 См.: Годик В.Е. Указ. раб. С. 111.

17 Там же. С. 74, 76.

18 Цит. по: Теория чистого права Г. Кельзена. Вып. 2. — М., 1987. С. 86.

19 Решение Йошкар-Олинского городского суда от 02.06.2008; Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Марий Эл от 08.07.2008 // Архив Йошкар-Олинского городского суда за 2008 год.

20 Постановление КС РФ от 03.02.2010 № 3-П «По делу о проверке конституционности абзаца второго пункта 14 статьи 15 Федерального закона “О статусе военнослужащих” в связи с жалобой гражданина С.В. Глушкова» // Российская газета. 2010. 12 февр. № 30. (Автор настоящей статьи, будучи студентом, занимался данным делом и составлял жалобу в КС РФ.)

21 Пахман С.В. О современном движении в науке права. — Спб., 1882. С. 33.

22 Нешатаева Т.Н. Уроки судебной практики о правах человека: европейский и российский опыт. — М., 2007.