Сущность предварительной проверки сообщения о преступлении

УДК  343.140.01 

СОВРЕМЕННОЕ ПРАВО №7 2011 Страницы в журнале: 128-131

А.М. КОРОЛЕВ,

аспирант Московского психолого-социального института

Проведение предварительной проверки первичных материалов о преступлениях регулируется уголовно-процессуальными нормами, а значит, носит процессуальный характер. Совокупность этих норм составляет самостоятельный институт уголовно-процессуального права — институт предварительной проверки.

Ключевые слова: уголовное дело, стадия уголовного процесса, предварительная проверка, преступление, постановление.

Essence of preliminary check messages on a crime

Korolev A.

Carrying out of preliminary check of primary materials about crimes is regulated criminally-legal procedure so, has remedial character. Set of these norms makes independent institute criminally-procedural right — institute of preliminary check.

Keywords: criminal case, a criminal trial stage, preliminary check, a crime, the decision.

Возбуждение уголовного дела — первая и обязательная стадия уголовного процесса. Но так было не всегда. Длительное время эта стадия не была самостоятельной. Некоторые ученые считали, что предварительная проверка не является процессуальной деятельностью, а осуществляется прокурором в порядке общего надзора и лежит за рамками уголовного процесса[1].

По мнению некоторых ученых, сущность возбуждения уголовного дела сводится к составлению единственного процессуального документа — постановления о возбуждении уголовного дела[2].

Между тем институт предварительной (доследственной) проверки вызывает оживленные дискуссии.

В дореволюционной России предварительная проверка являлась одной из форм дознания и проводилась посредством негласных розысков и наблюдений, расспросов, неформального личного удостоверения, собирания письменных и словесных справок, но без производства следственных действий[3].

Полагаем, что такая трактовка предварительной проверки экономила процессуальные средства и ограждала население от необоснованного применения мер процессуального принуждения, а также позволяла рационально использовать силы и ресурсы правоохранительных органов.

После 1917 года сущность термина «дознание» изменилась. Он стал обозначать расследование в форме предварительного следствия. Уголовно-процессуальное законодательство не предусматривало проверочной деятельности до возбуждения уголовного дела. Исходя из смысла норм законодательства того времени, вопрос о производстве предварительного расследования или об отказе в таковом решался по наличию в заявлении признаков состава преступления (статьи 100—101 УПК РСФСР 1922 года). Предусматривалась негласная проверка только анонимных заявлений (ст. 98 УПК РСФСР 1922 года).

УПК РСФСР 1923 года регламентировал фактически аналогичный порядок (статьи 93, 95, 96). Несовершенство законодательства подвергалось справедливой критике. Так, М.А. Чельцов отмечал: «…очень часто бывает так, что заявление кричит о преступлении и даже ссылается на соответствующие статьи Уголовного кодекса, но необходимый юридический анализ показывает следователю, что в действиях, на которые жалуются, нет состава преступления»[4].

Несоответствие закона требованиям реальной жизни привело к тому, что первоначально получаемая информация стала проверяться. Предполагалось, что такое исследование будет состоять из негласных действий без процессуальной формы. Однако зачастую подобная проверка поручалась следователям, в связи с чем получался своеобразный симбиоз предварительного следствия. Для урегулирования и регламентации данного вопроса НКЮ РСФСР и Прокуратурой СССР были изданы совместные циркуляры о запрещении проведения такого инспектирования следователями, предоставив эту возможность при необходимости прокурору[5], который в этих целях использовал средства общего надзора — получение объяснений и истребование материалов.

Ситуация несколько изменилась после принятия УПК РСФСР 1960 года. Право на проведение проверочных действий, направленных на установление признаков преступления, было предоставлено не только прокурору, но и следователю, органу дознания, судье (ст. 109).

Законодательство этого периода не содержало термина «предварительная проверка», а упоминало лишь о том, что по поступившим заявлениям могли быть истребованы необходимые материалы и получены объяснения[6], что породило в теории уголовного процесса различные формулировки этой деятельности: кратковременная проверка[7], дополнительная проверка[8], доследственная проверка[9], первичная проверка[10], специальная проверка[11], проверка[12], предварительная проверка[13], проверочные действия[14].

Несмотря на такое многообразие терминов, суть остается неизменной: перед стадией возбуждения уголовного дела есть еще один этап, где осуществляются определенные действия и затрагиваются права и свободы личности.

Обратимся к опыту Франции. В структуре смешанного уголовного процесса Франции особый интерес представляет его досудебная часть. Учтем при этом, что Франция является родоначальницей классического континентального смешанного процесса, который впоследствии был воспринят почти всеми европейскими государствами, в том числе и Российской империей.

Известно, что во Франции была создана конструкция предварительного следствия, в центре которой находилась фигура следственного судьи. Российская империя тогда заимствовала этот опыт, а потому российский судебный следователь в определенном роде своим происхождением обязан французскому опыту. Почему бы не учесть это сегодня и не обратить внимание на схему досудебных стадий французского уголовного процесса? Надо иметь в виду то, что французское законодательство за этот период также претерпело значительные изменения, и сегодня можно заключить, что во Франции нет такой стадии процесса, как возбуждение уголовного дела, как нет и этапа предварительного расследования.

Уголовно-процессуальный кодекс Франции 1958 года дознанию посвящает главу вторую «Дознание и проверка личности». В обязанности судебной полиции входит установление фактов нарушения уголовного закона, собирание о них доказательств и розыск лиц, их совершивших, пока не начато следствие.

Л.В. Головко в своей работе «Дознание и предварительное следствие в уголовном процессе Франции» приводит определение дознания, которое дает Ги Денис: «Дознание — это совокупность предварительных исследований, предпринимаемых должностным лицом судебной полиции, обязанным установить обстоятельства дела прежде, чем собственно публичный иск будет предъявлен в юрисдикцию»[15]. Далее Л.В. Головко обращает внимание на то, что не следует из этого делать вывод, что якобы на этой стадии действует одна лишь судебная полиция. Последняя, являясь помощником органов судебной власти, функционирует под руководством прокурора республики и под непосредственным наблюдением генерального прокурора.

Таким образом, во Франции первая стадия уголовного процесса — это дознание. Она имеет место до возбуждения уголовного преследования (публичного иска). И надо отметить, что здесь не существует процессуального акта, обозначающего начало дознания, и, соответственно, начало уголовного процесса. В литературе высказывается мнение, что уголовный процесс во Франции в собственном смысле начинается лишь после возбуждения уголовного преследования.

Полагаем, что термин «предварительная проверка» наиболее подходит к деятельности, осуществляемой до возбуждения уголовного дела, которое в принципе может быть и не возбуждено. В русском языке слово «предварительный» означает «предшествующий, предварительный чему-либо основному, главному, производимый впредь до чего-либо окончательного, подготовительный»[16].

При изучении материалов судебной практики того периода времени мы нашли подтверждение тому, что судебная инстанция поддерживала такое же мнение, используя данный термин для обозначения деятельности, предшествующей решению о возбуждении уголовного дела[17].

Предварительная проверка проводится не во всех случаях. Она не требуется, когда присутствуют очевидные признаки преступления. Однако зачастую при отсутствии необходимости проведения доследственной проверки она все равно проводится. Так, при обнаружении трупа с признаками насильственной смерти прибывшая на место следственно-оперативная группа фиксирует следы, расположение трупа и опрашивает очевидцев, чтобы потом допросить их уже в качестве участников уголовного судопроизводства. Это связано, например, с тем, что следователь, во-первых, руководит действиями членов следственно-оперативной группы, во-вторых, зачастую сам составляет первый процессуальный документ — осмотр места происшествия. Входящий в состав следственно-оперативной группы работник уголовного розыска, не являясь субъектом уголовно-процессуальных отношений (за исключением случаев, когда он уполномочен на то следователем, вынесшим постановление о производстве отдельных следственных действий, оперативно-разыскных и иных мероприятий), производить допрос не вправе.

Кроме того, проведение допросов требует значительных временных затрат, в частности из-за разъяснения прав и обязанностей допрашиваемых, с более подробным изложением интересуемых фактов, а на месте происшествия важна оперативность, скорость получения необходимой для раскрытия преступления информации, а также закрепление имеющихся следов, обстановки и т. д.

Нельзя не учитывать и то, что проведение предварительной проверки без учета ее надобности прежде всего отрицательно сказывается на последующем расследовании преступления. Иногда в результате длительной и неумелой проверки преждевременно становятся широко известными отдельные сведения о преступлении, которыми располагает компетентное должностное лицо, и это дает возможность заинтересованным субъектам скрыть следы преступления, помешать расследованию.

Наиболее весомым аргументом процессуальной сущности предварительной проверки, на наш взгляд, является то, что часть способов, которыми она может проводиться, закреплены в уголовно-процессуальном законе.

Так, в соответствии с ч. 1 ст. 144 УПК РФ при проверке сообщения о преступлении орган дознания, дознаватель, следователь и прокурор вправе требовать производства документальных проверок, ревизий, исследований документов, предметов, трупов и привлекать к участию в этих проверках, ревизиях, исследованиях специалистов.

Однако этот перечень не является исчерпывающим. Ведь основной способ проведения предварительной проверки — получение объяснений. Данная форма общения между гражданами и правоохранительными органами законодательно никак не регламентирована, что влечет за собой определенные правовые последствия — лица, дающие объяснения, в процессуальном положении одинаковы независимо от степени их участия в деле. В связи с этим ни на кого из них не может быть возложена обязанность давать показания, как, допустим, на свидетеля, никто не может быть привлечен к уголовной ответственности за отказ от дачи показаний или за дачу заведомо ложных показаний. В результате чего, на наш взгляд, нарушается целый ряд прав человека и гражданина, закрепленных Конституцией РФ.

Следующим не менее важным аргументом процессуальной сущности предварительной проверки является ее проведение в сроки, установленные уголовно-процессуальным законом. Этот срок в соответствии с ч. 1 ст. 144 УПК РФ составляет 3 суток. Руководитель следственного отдела, начальник органа дознания в соответствии с ч. 3 ст. 144 УПК РФ вправе по мотивированному ходатайству соответственно следователя, дознавателя продлить его до 10 суток; при необходимости проведения документальных проверок, ревизий, исследования документов, предметов, трупов руководитель следственного органа по заявлению следователя, а прокурор — дознавателя вправе продлить этот срок до 30 суток с обязательным указанием на конкретные, фактические обстоятельства, послужившие основанием для такого продления. Дальнейшее продление срока предварительной проверки недопустимо.

О процессуальной сущности предварительной проверки свидетельствует также и то, что по ее результатам принимаются процессуальные решения. Предусмотренные уголовно-процессуальным законом решения могут быть итогом лишь процессуальной деятельности. В соответствии со ст. 145 УПК РФ по итогам предварительной проверки должно быть принято одно из следующих решений: о возбуждении уголовного дела, об отказе в возбуждении уголовного дела или о передаче сообщения по подследственности.

Если указанные постановления являются процессуальными актами, то нет причины считать непроцессуальными действия по установлению фактических обстоятельств, прямым результатом которых выступают эти акты. В противном случае пришлось бы признать, что процессуальная форма постановления о возбуждении уголовного дела либо об отказе в таковом прикрывает собой непроцессуальные действия.

Подводя краткий итог, отметим, что проведение предварительной проверки первичных материалов о преступлениях регулируется уголовно-процессуальными нормами, а значит, носит процессуальный характер. Совокупность этих норм составляет самостоятельный институт уголовно-процессуального права — институт предварительной проверки.

Таким образом, на основе изложенного можно дать следующее определение предварительной проверки первичных материалов о преступлениях, осуществляемой на стадии возбуждения уголовного дела: предварительная проверка — это процессуальная деятельность уполномоченных на то законом правоохранительных органов по сбору и изучению дополнительных сведений, необходимых для принятия законного и обоснованного процессуального решения по поступившему первичному материалу о преступлении.

Библиография

1 См.: Тадевосян В.С. Прокурорский надзор в СССР. — М., 1956. С. 116—117.

2 См.: Чельцов М.А. Советский уголовный процесс. — М., 1962. С. 231.

3 См.: Устав уголовного судопроизводства. 1864. Ст. 254 // Российское законодательство X—XX вв. Т. 8. — М., 1991.

4 Чельцов М.А. Уголовный процесс. — М., 1948. С. 352.

5 См.: Сборник циркуляров и разъяснений НКЮ РСФСР. — М., 1934. С. 219—220; Сборник приказов Прокуратуры СССР. — М., 1939. С. 148—149, 154, 164.

6 Там же.

7 См.: Буторин Л.А. Процессуальные гарантии прав личности и принуждение в стадии возбуждения уголовного дела // Уголовно-процессуальное принуждение и ответственность, их место в решении задач предварительного расследования. — Волгоград, 1987. С. 95.

8 См.: Михайленко А.Р. Возбуждение уголовного дела в советском уголовном процессе. — Саратов, 1975. С. 122; Кузнецов Н.П. Доказывание в стадии возбуждения уголовного дела: Дис. … канд. юрид. наук. — Воронеж, 1980. С. 34.

9 См.: Чельцов М.А. Советский уголовный процесс. — М., 1962. С. 218—219.

10 См.: Васильев А.Н. Введение в курс советской криминалистики. — М., 1962. С. 21.

11 См.: Мальков В.В. Советское законодательство о жалобах и заявлениях. — М., 1967. С. 59.

12 См.: Уголовный процесс России. Лекции-очерки / Под ред. проф. В.М. Савицкого. — М., 1997. С. 141.

13 См.: Шурухнов Н.Г. Предварительная проверка заявлений и сообщений о преступлениях в стадии возбуждения уголовного дела (процессуальные и организационные вопросы): Дис. … канд. юрид. наук. — М., 1982.

14 См.: Чувилев А.А. Дознание в органах внутренних дел: Учеб. пособие. — М., 1986. С. 30.

15 Головко Л.В. Дознание и предварительное следствие в уголовном процессе Франции. — М., 1995. С. 118.

16 Толковый словарь русского языка / Под ред. Б.М. Волина, А.Н. Ушакова. — М., 1939. Т. 3. С. 219—220.

17 См.: Постановление Пленума ВС РСФСР от 25.09.1979 № 4 «О практике рассмотрения судами жалоб и дел о преступлениях, предусмотренных ст. 112, ч. 1 ст. 130 и ст. 131 УК РСФСР» // Бюллетень ВС РФ. 1997. № 1. (Утратило силу.)