Теоретико-правовые аспекты соотношения международного правопорядка и наднационального права

УДК 341.1.01 

Страницы в журнале: 138-142

Р.В. Шмаков,

аспирант юридического факультета кафедры теории и истории государства и права Московского государственного открытого университета имени В.С. Черномырдина Россия, Москва Shmakov_roman@mail.ru

Исследуется международный правопорядок как сложный правовой феномен, природа которого до настоящего времени окончательно не изучена не только в теории права, но и в международном праве. Процесс регулирования отношений нормами так называемого наднационального права, которое в действительности носит международный характер, требует детальной проработки. Проводится анализ проблемы существования наднационального правопорядка, идея которого сформулирована в концепции «acquis communautaire», с указанием на ее политические и правовые аспекты.

Ключевые слова: международный правопорядок, наднациональное право, международная правовая система, внутригосударственное право, правовая система.

В   настоящее время мировое сообщество приходит к осознанию необходимости усиления роли международного права как универсального регулятора международных отношений, способного стать эффективным инструментом, обеспечивающим мир и безопасность. Но эти теоретические идеалы оказываются труднодостижимыми на практике. Основными субъектами мировой политики по-прежнему остаются государства, считающие себя самостоятельными и независимыми от воли других участников международных отношений, и даже такие влиятельные в современном обществе субъекты, как международные организации, напрямую зависят от их воли. Такая ситуация осложняется и тем, что международные организации распространяют свои действия на традиционные суверенные сферы государств. Становится непонятным, как это скажется на дальнейшем существовании традиционных участников международных правоотношений. Международное право — это не просто комплекс норм, регулирующих межгосударственные отношения в наиболее важных отраслях деятельности мирового сообщества, это полноценная правовая система, дифференцируемая по предметам и областям регулирования на отрасли, которая имеет не только самостоятельный предмет правового регулирования, но и специфических субъектов. При этом общетеоретические конструкции правовой системы характеризуют международное право вполне однозначно. В последние десятилетия стала актуальной и другая проблема, а именно определение места права крупных международных организаций, именуемых наднациональными, в рамках этой системы. И если доктринальный анализ на основе положений общей теории права позволяет сделать вывод о наднациональном праве как составной части международной правовой системы и о международном характере норм этой системы, то непонятным представляется вопрос о соотношении международного правопорядка, проистекающего от международного права, и наднационального права. А именно неясно, образует ли наднациональное право самостоятельный правопорядок, либо это только элемент международного правопорядка, не имеющий примечательных характеристик.

Отметим, что решение данного вопроса необходимо начинать непосредственно с изучения природы такого феномена, как международный правопорядок. Как справедливо отмечает Н.Е. Тюрина, проблемами правопорядка в основном занимаются специалисты в области общей теории права, но среди них нет единого подхода к определению данного феномена. Все точки зрения по данному вопросу можно условно поделить на несколько групп [7, с. 10]. Первая рассматривает правопорядок как состояние упорядоченности, урегулированности общественных отношений [1, с. 307]. Вторая группа говорит о правопорядке как о системе общественных отношений, урегулированных правом [6, с. 67—68]. Согласно третьей позиции правопорядок представляет собой реализацию норм права, право в действии [9, с. 8, 23, 16, 17]. Существует и четвертая точка зрения, определяющая правопорядок как совокупность правоотношений [5, с. 125]. Судя по времени написания указанных работ, проблема установления природы рассматриваемого феномена представляется не новой для юридической науки. Но единого мнения так и не сформулировано до настоящего момента. А современный этап развития научной мысли породил больше вопросов, нежели ответов.

Попытаемся определить природу понятия «правопорядок», проанализировав ряд существующих точек зрения на данный вопрос. Интересной представляется идея Г. Кельзена, утверждающего: порядок — это система норм, имеющих общее основание действительности, представляющее собой базовую норму, из которой выводится действительность всех норм, относящихся к этому порядку. При этом автор предлагает рассматривать само право как порядок человеческого поведения [11, с. 110]. Таким образом, понятия «порядок» и «право» находятся в неразрывной взаимопроникающей связи, и практически не представляется возможным их существование по отдельности. При этом в теории права можно встретить и другую позицию, суть которой сводится к тому, что «правовой порядок — завершающий этап всех юридических форм и процессов» [2, с. 217]. Представленная позиция указывает на динамичность правореализационных процессов, говоря о том, что достижение состояния урегулированности общественных отношений и есть главная цель существования права.

В последнее время в правовой науке появилась и развивается отдельными авторами позиция, согласно которой правопорядок — это поведение конкретных индивидов, через которое воспроизводится система права. Но при этом само понятие урегулированности этих отношений не уходит из представлений о правовой реальности, основанием правопорядка является норма, а содержанием — само поведение индивида [8, с. 476]. Важно отметить, что авторы склонны рассматривать правопорядок исключительно в рамках государственного права, не учитывая характерные особенности международных правоотношений. Он представляется как предпосылка и сам процесс правового воздействия на общественные отношения и возникает с момента появления человеческой активности, так называемого акта экстернализации. Таким образом, правопорядок связывается с индивидами, а действия других субъектов, таких как юридические лица на государственном уровне, государства и межправительственные организации на международном, формально под это понятие не подпадают. Такая трактовка часто не устраивает многих специалистов в области международного права в части определения природы международного порядка.

В связи со сказанным важным представляется и вопрос относительно границ правопорядка. Классическая теория права рассматривает правопорядок как государственно-правовое явление, возникающее и существующее при наличии государственной власти [2, с. 218]. При этом в качестве одного из основных элементов выделяется воля государства.

А такая трактовка не дает объяснения проблемы существования правопорядка на международном уровне, вне национальных границ. Серьезному анализу данную проблему подверг Г. Кельзен: несмотря на то, что он акцентирует внимание на поведении людей, он не ограничивает правопорядок только государственными границами. Говоря о международном уровне правового регулирования, исследователь предлагает разделять нормативные системы государств и международного права на системы над- и подпорядков, при этом международный правопорядок обладает координационным характером по отношению к государственным порядкам [11, с. 320]. Выявив непосредственную связь правовой системы и правопорядка, Г. Кельзен справедливо приходит к выводу о том, что международное право — не просто правопорядок, он стоит выше относительно национального права [11, с. 45].

На наш взгляд, именно эта мысль и легла в основу концепции международной правовой системы.

Остается непонятной природа международного правопорядка. Опираясь на исследования представителей общей теории права, можно сделать вывод о том, что основой существования данного феномена является нормативно-правовая база (применительно к национальному уровню это правовая система государства), и логично было бы предположить, что международный правопорядок основывается на международной правовой системе. Но в этом смысле возникают некоторые сложности, например, в части установления специфики международно-правовых норм, выделения особого субъектного состава и определения влияния внутригосударственных норм на международный правопорядок.

Некоторые ученые полагают, что международное право самодостаточно олицетворяет международный публичный порядок, оно само представляет особый нормативный порядок [13, с. 413—442]. Но подобный подход, на наш взгляд, специфичен, поскольку основан на понимании международного права как совокупности норм, именуемой системой права, в то время как это далеко не так. Международная правовая система намного разнообразнее, и ее стремление к упорядоченности и урегулированности отношений на основе норм и принципов представляется вполне закономерным.

По этому поводу Р.А. Мюллерсон писал:

«С нашей точки зрения, международный правопорядок — это такое состояние международной правовой системы, которое характеризуется достаточно высокой степенью соответствия фактического состояния международных отношений требованиям принципов и норм международного права» [4, с. 147]. Подобный подход представляется интересным, поскольку таким образом можно разрешить сложившиеся вопросы, связанные с неоднородностью норм международного права, поскольку, основывая понятие правопорядка на международной правовой системе, автоматически предполагается учитывать нормы и принципы, регулирующие поведение субъектов. При этом не важно, обладают ли нормы статусом jus cogens, поскольку и императивные нормы, и нормы мягкого права способны регулировать поведение субъектов. Отметим, что отсутствие так называемого сверхимперативного характера вовсе не лишает нормы общеобязательности — базового качества для признания нормы основой правопорядка.

Остается еще один чрезвычайно важный вопрос, касающийся соотношения международного и национальных правопорядков. Существует мнение, что международное и внутригосударственное право — это один универсальный правопорядок, хотя это и вызывает множество споров в кругу правоведов. И в связи с этим следует упомянуть о проблеме соотношения международного и внутригосударственного права. Поскольку данные виды права тесно связаны, разрешение этой проблемы видится специалистами в двух концепциях — монистической и дуалистической. Очевидно, вопрос о соотношении правопорядков решается в зависимости от поддерживаемой конкретным ученым концепции. Исходя из взглядов дуалистов, международный и внутригосударственные правопорядки абсолютно различны, хотя и могут взаимодействовать посредством различных инструментов юридической техники. Монисты же заявляют о единой природе исследуемых феноменов, при этом часть из них склонны признавать примат международного права, один из основополагающих принципов существования современного общества. Следовательно, и международный правопорядок становится выше национальных в силу специфики правовой системы, на которой он основан [11, с. 45]. Современный уровень правового регулирования внутригосударственных отношений базируется на принципе примата международного права, таким образом, государства однозначно указали путь, по которому следует законодатель при решении вопроса о выборе приоритета. Однако не стоит предаваться идеалистическим иллюзиям по этому поводу, поскольку правоприменительная практика подчас оказывается более консервативна, чем правотворческая. Но, на наш взгляд, это лишь издержки процесса восприятия государствами нового для них вектора правового регулирования.

Неразрешенным остается вопрос относительно взаимозависимости правопорядка и правовой системы, а именно: «Каждая правовая система способна породить свой собственный правопорядок или нет?» Ответ на этот вопрос способен разрешить очень сложный спор относительно существования правопорядка Европейского союза. Право этой международной организации принято называть наднациональным, следовательно, появляется возможность выяснить, существует ли наднациональный правопорядок.

Обратим внимание на то, что государства на международном уровне взаимоотношений самостоятельно принимают решения, созывают конференции, создают организации, преследующие самые разнообразные цели, а отдельные органы наделяют контрольными функциями, и все это функционирует исключительно по взаимному согласию самих государств, путем принятия на себя отдельных обязательств. Именно государства принимают основные учредительные документы международных организаций и, руководствуясь собственными интересами, передают создаваемым организациям суверенные полномочия. В связи с этим говорить о наднациональной природе подобных образований в традиционной трактовке этого понятия довольно сложно, в то время как признание за наднациональными организациями международного характера избавит от этой коллизии.

При этом отдельные исследователи склонны считать, что право Европейского союза в настоящее время образовало практически уникальное правовое поле, именуемое acquis communautaire. На наш взгляд, применительно к данному понятию возможно использовать термин «правопорядок», поскольку по своему содержанию он наиболее близок. Однако перевод данного понятия настолько своеобразен, что многие авторы расходятся в определении его значения, хотя большинство из них говорят о правовых достижениях. Дело в том, что этот полуофициальный термин впервые был применен для характеристики интеграционной деятельности Европейского союза [10, с. 836]. Таким образом, исследуемое понятие имеет не только юридический аспект, но и политический и экономический, поскольку в двух последних действительно отражается мощный процесс интеграции, чего нельзя сказать о правовой стороне данного вопроса. Дело в том, что сам Европейский союз долгое время сохраняет статус международной организации [3, с. 57], именно юридическая составляющая данного термина сходна с классическим пониманием правопорядка. Приведенные аргументы свидетельствуют не только о международном характере наднационального права, но и о том, что система правоотношений, регулируемых правом Европейского союза, подпадает под определение международного правопорядка.

Сказанное выше указывает на то, что правопорядок — понятие в известной степени идеализированное, и сам процесс достижения этого идеала формирует отношения, регулируемые правовыми нормами, о которых говорилось ранее, с чем часто и связывают сам термин «правопорядок». Это дает основание заявлять о его двойственной природе. Несмотря на сложности, связанные с определением этого феномена классической теорией права, можно с уверенностью утверждать, что правопорядок есть не что иное, как состояние урегулированности общественных отношений нормами конкретной правовой системы: как международной, так и национальной. При этом внутригосударственный правопорядок находится в известной степени зависимости от международного, поскольку сама специфика норм этих правовых систем создает такое положение. Современное состояние развития межгосударственных интеграционных процессов способствует определению наднационального права как элемента международной правовой системы, а, следовательно, процесс правового регулирования общественных отношений нормами так называемого наднационального права становится частью международного правопорядка. Но интеграционные процессы надгосударственного уровня обладают высокой степенью динамичности, что непосредственно сказывается на развитии правовой составляющей деятельности международных организаций, подобных Европейскому союзу, что создает необходимость давать происходящему теоретико-правовую оценку.

Список литературы

1. Алексеев С.С. Теория государства и права. — М., 1986.

2. Борисов В.В. Общая теория государства и права. Академический курс: 3 т. / отв. ред. М.Н. Марченко. — М., 2010.

3. Клемин А.В. Европейское право и Германия: баланс нацинального и наднационального. Европейское сообщество, Германия, право национальный консерватизм, коллизии и единство. — Казань, 2004.

4. Мюллерсон Р.А. Рецензия на книгу «Мировой океан и международное право: Основы современного правопорядка в Мировом океане» // Современное государство и право. 1988. № 6.

5. Недбайло П.Е. Применение советских правовых норм. — М., 1960.

6. Рабинович П.М. Упрочение законности — закономерность социализма. — Львов, 1975.

7. Тюрина Н.Е. Международный правопорядок (современные проекты совершенствования преобразования). — Казань, 1991.

8. Честнов Л.И. Постклассическая теория права: моногр. — СПб., 2012.

9. Явич Л.С. Социалистический правопорядок. — Л., 1972.

10. Delcourt С. Tha Acquis communaitaire: Has the Concept had Its Day// CMLR. 2001.

11. Kelsen H. Das Problem der Souverдniдt und die Theorie des Vцlkerrechts. Beitrag zu einerreinen Rechtslehre. Tьbingen. 1928.

12. Kelsen H. General Theory of Law & State. New Brunswick, 2006.

13. Weil P. Towards Relative Normativity in International Law? //Amer. J. Intern. Law. 1983.