Технико-юридические особенности построения квалифицирующих признаков состава незаконной добычи водных биологических ресурсов

Ю.А. ЛЯШЕВА,

помощник прокурора Республики Марий Эл

В  юридической литературе, посвященной правилам законодательной техники, при конструировании статей уголовного закона особое внимание уделяется проблемам правовой регламентации квалифицированных составов преступления[1]. В науке разработаны две группы правил, относящихся к содержанию и форме таких составов, которые, на наш взгляд, целесообразно взять за основу при исследовании технико-юридических особенностей построения квалифицирующих признаков состава преступления, предусмотренного ст. 256 Уголовного кодекса РФ.

Рассмотрим правила, относящиеся к содержанию.

1. Основанием для конструирования признака в качестве квалифицирующего может служить лишь «существенный перепад в уровне общественной опасности деяния по сравнению с зафиксированным в основном составе преступления»[2]. При этом данный признак должен обладать свойством типичности для отражаемого в квалифицированном составе вида преступления. Обстоятельство, обусловливающее конструирование такого состава, должно или только повышать, или, наоборот, только снижать общественную опасность поведения. Признаки состава преступления — это закрепленные в уголовном законе обстоятельства, определяющие характер и типовую степень опасности содеянного и сказывающиеся на законодательной оценке содеянного. Поэтому, по мнению А.В. Баркова, между основными и квалифицированными составами существует жесткая связь, преемственность, так как под квалифицирующими признаками понимаются «дополнительные обстоятельства» по отношению к основному составу, его признакам[3]. Несколько иначе рассуждал А.Н. Трайнин, который считал, что в данном случае речь должна идти не о едином составе, распадающемся на несколько видов (простой, квалифицированный, особо квалифицированный), а о трех самостоятельных составах, поскольку признаки, их характеризующие, различны[4]. Однако наиболее логичным выглядит мнение Л.Л. Кругликова о том, что обе точки зрения страдают определенной односторонностью, поскольку не учитывают наличия двух разновидностей составов преступлений.

Включение в юридическую конструкцию конкретных квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков требует от законодателя их предварительной оценки, прогноза применения нормы исходя из поставленных уголовным законом задач для дальнейшего достижения конкретной цели.

При построении состава незаконной добычи водных биоресурсов законодатель не в полной мере учел рассматриваемое правило законодательной техники. В ст. 256 УК РФ к признакам основного состава относятся «причинение крупного ущерба», «применение самоходного транспортного плавающего средства или взрывчатых и химических веществ, электротока либо иных способов массового истребления водных животных и растений», «совершение преступления в местах нереста или на миграционных путях к ним», «совершение преступления на территории заповедника, заказника либо в зоне экологического бедствия или в зоне чрезвычайной экологической ситуации». Однако, как свидетельствует судебная практика, наличие данных признаков говорит о повышенной степени общественной опасности совершаемых преступлений. Кроме того, некоторые из перечисленных признаков, например «совершение преступления на территории заповедника, заказника либо в зоне экологического бедствия или в зоне чрезвычайной экологической ситуации», в статьях 247 и 254 УК РФ предусмотрены в качестве квалифицирующих.

Поэтому ч. 1 ст. 256 УК РФ, на наш взгляд, необходимо изложить в следующей редакции: «Добыча водных биологических ресурсов без соответствующего разрешения либо в запрещенном месте, либо в запрещенное время, либо запрещенными орудиями, способами и приемами, если это деяние повлекло причинение экологического вреда, наказывается...». При этом признаки, закрепленные в настоящее время в подпунктах «а» — «г» ч. 1 ст. 256 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности деяния, а также специфики криминологической характеристики преступления, должны быть предусмотрены в качестве квалифицирующих или особо квалифицирующих.

Вполне обоснованной следует признать позицию законодателя в части закрепления в ст. 256 УК РФ таких квалифицирующих признаков, как соучастие и использование лицом своего служебного положения. Не вызывает сомнений правильность выделения квалифицирующего признака «совершение преступления организованной группой». По результатам анкетирования 164 следователей прокуратуры, 85% опрошенных считают, что квалифицирующий признак «совершение преступления организованной группой» необходим для большинства статей главы 26 УК РФ, в том числе и ст. 256. Так, положение с выделением и распределением квот на вылов биоресурсов, охраной и использованием осетра на Каспии позволяет утверждать, что рыбная отрасль глубоко криминализирована и в ней действуют организованные преступные группировки. По данным прокуратуры, в Республике Калмыкия действует несколько организованных преступных групп, в которые входят и сотрудники органов, уполномоченных пресекать преступления и другие правонарушения в области незаконного оборота

биоресурсов. Эти преступные группы используют специальное оборудование для хранения и переработки незаконно добытой продукции (стационарные холодильники на побережье Каспийского моря), огнестрельное оружие, современный транспорт с высокой проходимостью, значительные денежные средства[5]. По информации РУБОП МВД России по Дальневосточному федеральному округу, организованными преступными формированиями в 2003 году контролировалось более 40% всей добычи и экспорта морепродуктов[6].

2. Обстоятельства, которым придается статус квалифицирующих признаков, не должны быть нормой для большинства преступлений с основным составом[7]. Данное правило законодательной техники может быть признано справедливым лишь при одном условии. Учитывая типичность и распространенность преступления с тем или иным признаком, особое внимание необходимо обратить на то, не свидетельствует ли наличие данного признака о повышенной общественной опасности совершаемого деяния.

В ч. 3 ст. 256 УК РФ в качестве квалифицирующего предусмотрен признак «совершение преступления группой лиц по предварительному сговору». Как показывает практика, данное обстоятельство сопровождает большинство деяний, за которые наступает ответственность по частям 1 и 2 ст. 256 УК РФ. Особенно это касается незаконной добычи водных животных, поскольку большинство млекопитающих, добыча которых запрещена, имеют достаточно большие размеры и их незаконный промысел практически невозможно осуществить единолично. По данным разных исследований, такие преступления совершаются группой лиц в 53—70% случаев[8].

То, что специалисты отмечают рост числа незаконных посягательств на водные биоресурсы (незаконная добыча, торговля, вывоз за пределы страны), совершаемых в составе группы лиц, не только не ставит под сомнение тезис о придании такому обстоятельству статуса квалифицирующего признака, но и свидетельствует о необходимости ужесточения санкций за подобные деяния, поскольку они обладают повышенной общественной опасностью.

3. Наличие перепада в уровне общественной опасности деяния должно обязательно повлечь законодательное закрепление иных пределов назначения наказания, новой санкции. Указанное правило законодательной техники не соблюдено при построении санкции ст. 256 УК РФ. В ч. 1 указанной статьи, где предусмотрены признаки преступления, свидетельствующие о достаточно высокой степени общественной опасности деяния, содержится перечень наказаний, не связанных с лишением свободы. Наказание в виде лишения свободы закреплено только в ч. 3 ст. 256, предусматривающей квалифицированные составы незаконной добычи водных биоресурсов. При этом практика назначения судами наказания по ч. 3 ст. 256 такова (1998—2006 гг.): 3,4% всех осужденных приговариваются судом к наказанию в виде лишения свободы, к 48,6% лиц применяется условное осуждение, 39% подвергнуты штрафу, 9% приговорены к исправительным работам.

При применении рассматриваемой статьи возникает парадоксальная ситуация, когда для назначения наказания в виде лишения свободы достаточно того, чтобы два браконьера совершили преступление как группа лиц по предварительному сговору, при этом результат их незаконной добычи (например, выловлена рыба или нет) не имеет значения. Вместе с тем, согласно санкции ч. 1 ст. 256 УК РФ, браконьеру, выловившему большое количество рыбы, даже если при этом он использовал, например, мощную взрывчатку или ядовитые вещества, причинил ущерб на сотни тысяч рублей, не может быть назначено наказание в виде лишения свободы, а только штраф или исправительные работы.

Кроме того, анализ санкции ст. 256 УК РФ (указанное в ней преступление не относится к категории тяжких) позволяет сделать вывод о том, что виновное лицо не может быть при-

влечено к уголовной ответственности за приготовление к незаконной добыче водных биоресурсов. В связи с этим уголовно ненаказуемыми становятся общественно опасные действия по приисканию, изготовлению или приспособлению средств или орудий для совершения незаконной добычи, а именно: составление и обсуждение с соучастниками плана незаконной добычи, способов маскировки незаконно добытого, приискание транспортных средств и орудий для переработки незаконно добытой продукции (особенно это касается переработки кустарным способом икры рыб лососевых пород, добытых в период нереста), контейнеров для хранения рыбопродукции и т. д.

Кроме того, не вполне ясна логика законодателя, объединившего в рамках части 3 ст. 256 УК РФ такие признаки, как «совершение преступления группой лиц по предварительному сговору» и «совершение преступления организованной группой». Использованная конструкция, при которой квалифицирующие признаки даются в диспозиции статьи через союз «или», указывает на равнозначность степени общественной опасности. Хотя данные два вида соучастия достаточно близки друг к другу по этому критерию, в целях дифференцированной оценки содеянного их следовало бы развести по разным частям в качестве квалифицирующего и особо квалифицирующего признаков[9].

Рассмотрим правила, касающиеся формы изложения.

1. Квалифицирующие признаки описываются в диспозиции статьи Особенной части УК РФ. Данное правило при конструировании ст. 256 УК РФ законодателем соблюдено.

2. Для описания квалифицированных составов предназначены части статьи, следующие за первой. Согласно правилам законодательной техники, также признается неудачным закрепление в частях 1 и 2 самостоятельных составов преступления. Получается, что эти части статьи используются не по целевому назначению. В итоге не всегда ясно, о чем идет речь: о самостоятельном составе преступления или о его квалифицированном виде[10] Такой вопрос вполне закономерно возникает

и при анализе частей 1 и 2 ст. 256 УК РФ. Конструкция статьи не позволяет четко определить, каким является состав преступления, описанный законодателем в ч. 2, — квалифицирующим или самостоятельным основным. Мнения ученых по этому вопросу разделились, однако большинство рассматривает данный состав в качестве самостоятельного[11]. Такую позицию, на наш взгляд, следует признать справедливой, тем более что диспозиция ч. 2 ст. 256 УК РФ начинается со слов «незаконная добыча», т. е. сконструирована так же, как и диспозиция ч. 1, где закреплен основной состав преступления. Однако в таком случае не вполне ясна позиция законодателя относительно наказания, которое может быть назначено виновному в совершении незаконной добычи водных биоресурсов. Если сравнить санкции частей 1 и 2 ст. 256 УК РФ, то получается, что они практически одинаковы, за исключением нижнего предела одного из видов наказания. Согласно ч. 1 арест может быть назначен на срок от 4 до 6 месяцев, а согласно ч. 2 — от 3 до 6 месяцев. Таким образом, санкция ч. 2 даже несколько мягче, нежели санкция ч. 1. Это говорит о том, что деяние, предусмотренное в ч. 2 ст. 256 УК РФ, обладает меньшей степенью общественной опасности, чем преступление, описанное законодателем в ч. 1 этой же статьи. В рамках ранее действовавшего УК РСФСР 1960 года по ст. 164 (незаконный промысел котиков и бобров) предусматривалось более строгое наказание, чем по ст. 163 (незаконное занятие рыбными и другими водными добывающими промыслами).

В целях соблюдения правил законодательной техники необходимо изложить рассматриваемые составы преступления в разных статьях УК РФ, предусмотрев более строгое наказание за незаконную добычу морских млекопитающих в открытом море и запретных зонах.

3. Терминологически описание квалифицирующих признаков возможно несколькими способами. А именно воспроизведением признаков объективной стороны основного состава преступления; с использованием слов «если...», «если же...» с повторением фрагментов объективной стороны основного состава; с применением словосочетаний «то же деяние...» («те же деяния...»). Последняя из указанных формулировок использована законодателем в ч. 3 ст. 256 УК РФ. Этот способ в юридической литературе признан наиболее удачным, поскольку лаконичен, отличается достаточной определенностью и в то же время адекватно передает содержание основного состава соответствующего преступления[12].

4. Если статья Особенной части содержит два и более квалифицирующих признака, целесообразно обозначить их цифрами или буквами. Буквенное обозначение использовано в

ч. 1 ст. 256 УК РФ и при описании признаков основного состава преступления, что, по мнению Л.Л. Кругликова и О.Е. Спиридоновой, нельзя признать обоснованным[13].

Излишняя индексация текста закона, содержащего основной состав преступления в ч. 1 ст. 256 УК РФ, может привести к неверному толкованию признаков состава преступления при применении данной нормы на практике.

Поэтому, в целях устранения указанных недостатков, мы считаем необходимым исключить буквенное обозначение при описании признаков основного состава и использовать его при конструировании квалифицированных и особо квалифицированных составов.

Основываясь на изложенном выше, можно сделать следующие выводы.

1. Несоблюдение требований законодательной техники при конструировании уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за незаконную добычу водных биологических ресурсов, ухудшает качество уголовного закона и снижает эффективность его применения.

2. При конструировании уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за незаконную добычу водных биоресурсов, законодателем нарушена последовательность использования терминологически устойчивых сочетаний при формулировании квалифицирующих признаков. С точки зрения оценки степени общественной опасности признаков, правила построения квалифицированных составов нарушены, поскольку в один состав включены признаки, не однозначные по степени тяжести. Это негативно сказывается на типовой конструкции диспозиции и санкции уголовно-правовых норм и, соответственно, требует внесения изменений в действующее законодательство.

Библиография

1 См., например: Кругликов Л.Л., Спиридонова О.Е. Юридические конструкции и символы в уголовном праве. — СПб., 2005; Бавсун М.В. Проблемы правовой регламентации квалифицирующих признаков в статьях Особенной части УК РФ // Уголовное право и современность. Вып. 9. — Красноярск, 2005; Лесниевски-Костарева Т.А. Теоретическое обоснование «двойного учета» обстоятельств уголовного дела // Уголовное право. 1999. № 2; Карлов В.В. Критерии отбора законодателем квалифицированных составов преступлений: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Свердловск, 1990.

2 Кругликов Л.Л., Спиридонова О.Е. Указ. соч. С. 99. На это обращалось внимание еще в Замечаниях редакционного комитета уголовного отделения Санкт-Петербургского юридического общества на проект Особенной части Уголовного уложения (СПб., 1885. С. 27).

3 См.: Барков А.В. Значение, понятие, виды и принципы конструирования квалифицирующих признаков преступлений // Проблемы совершенствования законодательства и правоприменительной деятельности в СССР. — Мн., 1983.С. 285.

4 См.: Трайнин А.Н. Состав преступления по советскому уголовному праву. — М., 1951. С. 140.

5 См.: Хлопушин С. Прокурорский надзор в сфере охраны биоресурсов Каспия // Законность. 2005. № 9. С. 2—3.

6 См.: Стат. сб. Главного управления МВД России по Дальневосточному федеральному округу. — Хабаровск, 2004. С. 4—5.

7 Некоторыми учеными данное правило ставится под сомнение (см., например: Каплин М.Н. Дифференциация уголовной ответственности за преступления против жизни и здоровья: Дис. ... канд. юрид. наук. — Ярославль, 2003. С. 66). Мы же считаем его вполне обоснованным, поскольку в противном случае данный признак следует включать в качестве обязательного в основной состав преступления.

8 См., например: Вольфман Г.И. Ответственность за преступления в области охраны природы. Квалификация и наказание. — Саратов, 1984. С. 32; Паршина И.А. Незаконная добыча рыбы (уголовно-правовой и криминологический аспекты): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Краснодар, 2003. С. 13.

9 См.: Галахова А.В. К вопросу о достаточности законодательных средств борьбы с организованной преступностью и законодательной технике // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: Мат. междунар. науч.-практ. конф. — М., 2004. С. 111.

10 См.: Кругликов Л.Л., Спиридонова О.Е. Указ. соч. С. 106.

11 См., например: Наумов А.В. Практика применения УК РФ: комментарий судебной практики и доктринальное толкование. — М., 2005. С. 682; Курс российского уголовного права. Особенная часть / Под ред. В.Н. Кудрявцева и А.В. Наумова. — М., 2002. С. 738.

12 См.: Кругликов Л.Л., Спиридонова О.Е. Указ. соч. С. 108—109.

13 См. там же. С. 111.