Труд в условиях пенитенциарной изоляции: зарубежный и отечественный опыт

УДК 341:343.814

Страницы в журнале: 135-139

И.А. Жилко,

 зам. декана вечернего факультета Уральского государственного юридического университета Россия, Екатеринбург irina.zhilko@usla.ru

Рассматриваются актуальные проблемы уголовно-исполнительного права, связанные с организацией и обеспечением трудовой деятельности осужденных, отбывающих наказание в условиях пенитенциарной системы в России и зарубежных государствах; аргументируется оригинальный подход к законодательной регламентации данного института; исследуется отечественный и зарубежный опыт.

Ключевые слова: труд, осужденный, заключенный, пенитенциарная система, уголовное наказание, изолятор, лишение свободы, законодательство, мера пресечения, заведение.

Процесс правовой интеграции нашей страны в мировое юридическое пространство, подписание и ратификация Российской Федерацией большого числа прогрессивных международных нормативных правовых актов в области исполнения (отбытия) уголовных наказаний и меры пресечения, заключающейся в изоляции от общества, вызывают необходимость обращения к практике функционирования пенитенциарных заведений в иностранных государствах.

В связи с этим несомненный научный и практический интерес представляет анализ зарубежной практики исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы и привлечения осужденных к труду в учреждениях, которые выполняют функции следственных изоляторов. Это предполагает не только изучение мирового опыта исполнения меры пресечения в виде заключения под стражу и уголовного наказания в виде лишения свободы, но и изучение осуществления осужденными трудовых функций в заведениях, использующихся как следственные изоляторы, и сопоставление этого опыта с отечественной уголовно-исполнительной действительностью. Следует обратить внимание на то обстоятельство, что действующее зарубежное пенитенциарное законодательство в большинстве случаев не разделяет лиц, содержащихся в местах изоляции от общества, на содержащихся под стражей и отбывающих уголовное наказание в виде лишения свободы по вступившему в силу приговору суда.

В иностранных, международных и конвенционных нормативных правовых актах названные выше категории физических лиц, изолированных от общества, обозначаются общим, единым для них термином, — «заключенные». Необходимо также отметить, что в развитых западноевропейских государствах не существует исправительных колоний, зачастую в них нет и следственных изоляторов как отдельных, самостоятельно функционирующих пенитенциарных заведений, а наказание в виде лишения свободы, по общему правилу, исполняется в тюрьмах.

Прототипом большинства современных нам уголовно-исполнительных учреждений стран Западной Европы являются так называемые трудовые дома (реформатории) — учреждения исправительно-воспитательного и медико-педагогического характера — и исправительные дома. Как писал А.Ф. Кистяковский, в XIX веке они носили как «ремесленный», так и «земледельческий характер» [3, с. 35—42]. Эффективность работы исправительных домов обеспечивалась за счет широкого привлечения осужденных за преступления, а также лиц, не имевших места жительства и средств к существованию, к труду, который, несмотря на его принудительную сущность, достаточно высоко оплачивался и тем самым стимулировал интерес и мотивацию к нему.

С точки зрения западноевропейских законодателей, такой труд содержал в себе морально-нравственные и созидательные начала, являлся органичным дополнением к режиму изоляции от общества и сочетался с привитием заключенным самодисциплины. Не случайно на фасаде одного из пенитенциариев, который носил название «Дом святого архангела Михаила», была начертана надпись: «Недостаточно укрощать преступников наказанием — нужно посредством дисциплины превратить их в честных людей». Идея о необходимости выработки и закрепления таких качеств, как трудолюбие и послушание, активно претворялась в реальность не только в странах Западной Европы, но и в Канаде и Соединенных Штатах Америки, в частности, в образцовом для того времени североамериканском исправительном доме в Филадельфии [5, с. 8—9].

В наиболее консервативном и близком к первоначальному виде система трудовой терапии в местах лишения свободы сохранилась в Королевстве Великобритания. Причем в этой стране, несмотря на довольно существенные отличия британских как уголовно-правовой, так и уголовно-исполнительной систем от таковых в Российской Федерации, во многих исправительных учреждениях осужденные к наказанию в виде лишения свободы содержатся вместе с подозреваемыми и обвиняемыми, заключенными до суда под стражу.

Труд заключенных в тюрьмах Англии, Уэльса и Шотландии не является обязательным. По законам Великобритании тюремная администрация не вправе принуждать осужденных работать или же учиться, однако большинство из них работает и учится, так как законодательством и локальными актами закреплены особые правила, согласно которым трудящиеся и обучающиеся осужденные получают приоритетное право при решении вопроса о переводе в облегченные условия содержания. Сегодня в английском государстве функции следственных изоляторов выполняют тюрьмы, в которых располагаются соответствующие секторы для следственно-арестованных.

Во Франции местами исполнения меры пресечения в виде заключения под стражу являются исправительные центры и арестные дома, в которых содержатся не только следственно-арестованные, но и лица, осужденные судом к лишению свободы на срок до одного года. Согласно нормам уголовно-процессуального законодательства, которое во французской республике регламентирует деятельность всех пенитенциарных учреждений, заключенных необходимо привлекать к работе. Вырученные по результатам их трудовой деятельности денежные суммы в первую очередь расходуются на обеспечение и содержание арестных домов и тюрем, также они используются при формировании резервного фонда, который необходим для предоставления положенной по закону фиксированной суммы денег освобождающимся из мест изоляции заключенным, и ежемесячно выдаются трудящимся заключенным на личные расходы.

Значительно лучше проблема трудоустройства заключенных решается в королевстве Нидерланды. В настоящее время в Голландии1 на добровольных работах задействованы почти все заключенные. В Нидерландах, в тюрьмах которых в рамках межгосударственных договоренностей помимо голландских преступников также находится часть бельгийских заключенных, осужденные занимаются не только несложным физическим трудом, но и выполняют заказы коммерческих организаций. Последние нередко привозят в места лишения свободы свои станки, оборудование и сырье, с которыми затем работают осужденные. Голландским законом установлено четкое ограничение времени работ: заключенные не могут трудиться свыше четырех часов в сутки. На заработанные в течение отбывания срока лишения свободы деньги осужденные вправе приобретать продукты питания и другие товары в магазинах, расположенных на территории тюрем.

В Германии Уголовный кодекс 1871 года и закон 1976 года «Об исполнении наказания в виде лишения свободы и выражающихся в лишении свободы мерах исправления и безопасности» не предусматривают осуществление работ по хозяйственному обслуживанию силами самих осужденных, этим в немецких пенитенциарных учреждениях открытого типа (аналог российских колоний-поселений) и учреждениях закрытого типа (аналог отечественных тюрем) занимается исключительно тюремный персонал.

В тюрьмах Германии, администрация и персонал которых подчиняются министерствам юстиции тех федеральных земель, на территории которых они расположены, помимо осужденных к наказанию в виде лишения свободы находятся и лица, заключенные под стражу. Несмотря на то что наказание в виде лишения свободы в этой стране преимущественно носит краткосрочный характер (около 80% от всех налагаемых наказаний в виде лишения свободы занимает краткосрочное лишение свободы [2, с. 17]), весь содержащийся в германских тюрьмах криминальный контингент стараются обеспечить полезной работой и иными формами личностной активности [10]. Более 15% от общей суммы денег, ежегодно затрачивающихся из бюджетов федеральных земель на содержание немецких тюрем, покрывается за счет труда самих заключенных.

Выделяются две особенности немецкой уголовно-исполнительной практики: во-первых, труд и профессиональное обучение осужденных к лишению свободы уравнены в плане выплаты денежного вознаграждения за данные виды деятельности; во-вторых, покупка заключенными товаров в магазинах при пенитенциарных учреждениях возможна только на денежные средства, которые были заработаны осужденными в период отбывания лишения свободы.

В Швейцарии заключенные под стражу содержатся в тюрьмах, подразделяющихся на каторжные тюрьмы и тюрьмы открытого типа, которые функционируют по принципу «как можно меньше тюрьмы в тюрьме». Труд в этих пенитенциарных заведениях является для трудоспособных заключенных обязательным; он, как правило, организуется в ремесленных мастерских и в фермерских хозяйствах и оплачивается в зависимости от квалификации и степени трудового участия. Примечательно, что сотрудники тюремной системы Швейцарии повсеместно работают в фермерских хозяйствах вместе с осужденными. Начиная с XIX века немалая часть заработной платы осужденных идет на погашение финансовых расходов и трат, связанных с хозяйственным обеспечением швейцарских уголовно-исполнительных учреждений [7, с. 37—39].

Шведская концептуальная модель исполнения меры пресечения в виде заключения под стражу внешне схожа с российской системой в первую очередь тем, что в Швеции так же, как и в Российской Федерации, существуют отдельные следственные изоляторы для содержания лиц, подозреваемых и обвиняемых в преступлениях. В Швеции законодательно закреплен и последовательно проводится на практике принцип обязательности труда в отношении всех, кто находится в местах временной изоляции от общества. Как отметил С.А. Чекунов, в настоящее время в шведском королевстве «задержанные должны выполнять определенную работу в течение времени нахождения под арестом» [8, с. 91], а «заключенные обязаны участвовать в работе, обучении или лечении» [8, с. 92].

Трудоустройством осужденных в Швеции занимается специальный правительственный орган — Национальный совет по предотвращению преступлений.

В соседней с Швецией другой скандинавской стране — Норвегии — как осужденные к лишению свободы, так и лица, заключенные под стражу, содержатся в тюрьмах с соблюдением норм европейского и национального законодательства о раздельном размещении. В норвежском государстве так же, как и в Швеции, заключенные активно привлекаются к трудовой деятельности, связанной, как правило, с сельскохозяйственными и производственными работами. Вся выполняемая норвежскими осужденными работа оплачивается; большая часть денег перечисляется на их личные счета, чтобы при выходе на свободу они располагали средствами к существованию, однако небольшая часть выдается им на карманные расходы. Также в норвежских тюрьмах действует норма, согласно которой получение образования приравнивается к работе на производстве и в сфере бытового обслуживания. Заключенные обладают возможностью получить не только среднее или высшее образование, но и обучиться по их выбору какой-либо востребованной на рынке труда рабочей специальности (шофера, слесаря, повара, столяра и т. п.).

Уголовно-правовое и пенитенциарное законодательство Канады было еще в конце XX века высоко оценено российскими правоведами М.И. Ковалевым и И.Я. Козаченко [4], а также зарубежными учеными-пенитенциаристами Э. Зэмблем и Ф. Порпорино [11, р. 204], которые охарактеризовали канадскую уголовно-исполнительную систему как гуманную и либеральную.

Соединенные Штаты Америки уже продолжительное время занимают первое место в мире по количеству заключенных к лишению свободы до одного года, что составляет в среднем 30% от общего количества лиц, содержащихся в джейлах.

В отличие от следственных изоляторов в России осужденные к большим срокам наказания не могут быть оставлены в джейлах, в том числе и для привлечения их к труду по хозяйственному обслуживанию. Исключение составляет выполнение частью осужденных к лишению свободы крупных промышленных правительственных заказов для государственных нужд, выполняемых американской корпорацией «Промышленность федеральных тюрем».

Успехов в деле воздействия на заключенных посредством труда достигла уголовно-исполнительная система Японии [6, с. 9—14]. В этой стране около 80% лиц, отбывающих уголовное наказание в виде лишения свободы, привлекаются к активной трудовой деятельности, которая является высокопроизводительной и квалифицированной [1, с. 105]. Заключенные в Японии массово привлекаются к труду и обеспечиваются со стороны пенитенциарной администрации возможностью получить профессиональное образование. Причем в Японии осужденный, который выполняет работы по уборке помещений, приготовлению пищи, ремонту техники или оборудования либо используется на других работах по хозяйственному обслуживанию, не может быть освобожден от такой работы даже министром, обладающим правом временного освобождения заключенных от работы.

В Японии весь доход от производственной деятельности осужденных перечисляется в государственный бюджет, фиксированную заработную плату японские заключенные не получают, однако те из них, кто достигает высоких показателей в труде, пользуются правом на стимулирующее денежное вознаграждение, которое перечисляется и накапливается на личном счете заключенного. Примечательно, что в отличие от России ответственное, тщательное и добросовестное выполнение работ по хозяйственно-бытовому обслуживанию мест принудительного содержания в Японии оплачивается значительно лучше, нежели труд осужденных на производстве или в сельском хозяйстве.

Примером современной практики исполнения меры пресечения в виде заключения под стражу в государствах Центральной и Латинской Америки может служить кубинский пенитенциарный опыт. Следственных изоляторов, аналогичных действующим в Российской Федерации, на острове Куба не существует, так как для содержания подследственных в условиях временной изоляции до суда используются специальные закрытые помещения в тюрьмах. Мера пресечения в виде заключения под стражу применяется в Республике Куба крайне редко — лишь в случае острой необходимости и только на короткие сроки, а количество лиц, находящихся под стражей, обычно не превышает 10—12% от общего числа заключенных [9, с. 28].

Таким образом, можно резюмировать, что в уголовно-исполнительных системах многих государств мира существуют специальные пенитенциарные заведения для исполнения меры пресечения в виде заключения под стражу — аналоги отечественных следственных изоляторов. В то же время в большинстве современных стран Западной Европы, Азии, Северной и Южной Америки следственно-арестованные и преступники, приговоренные к лишению свободы, находятся в одних учреждениях, однако с соблюдением правил о раздельном содержании в местах изоляции.

В рамках зарубежных уголовно-исполнительных доктрин труд в местах принудительного содержания часто рассматривается как эффективное средство дисциплинирования, исправления, реабилитации и профилактики повторных правонарушений со стороны заключенных; также в них нередко присутствует и идея самоокупаемости уголовно-исполнительных учреждений, хотя получение дохода от использования труда заключенных или материальной выгоды в виде сокращения суммы расходов на содержание пенитенциарных заведений не рассматривается в качестве основной либо приоритетной цели уголовно-исполнительной деятельности.

Решение проблемы эффективного вовлечения осужденных к лишению свободы в трудовую деятельность, в том числе и по выполнению работ по хозяйственному обслуживанию, должно основываться: во-первых, на богатом зарубежном опыте; во-вторых, на принципах отечественной исполнительной системы.

Список литературы

1. Греков M.Н. Тюремные системы: состояние, перспективы: дис. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2000.

2. Джужома В.В. Краткосрочное лишение свободы в уголовном праве России и Германии: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2010.

3. Кистяковский А.Ф. Молодые преступники и учреждения для их исправления. К., 1878.

4. Ковалев М.И., Козаченко И.Я. Уголовное законодательство Канады о преступлениях против государства // Известия вузов. Сер. Правоведение. 1992. № 1. С. 103—107.

5. Смыкалин А.С. Колонии и тюрьмы в Советской России. Екатеринбург, 1997.

6. Уэда К. Преступность и криминология в современной Японии. М., 1989.

7. Фролов Н.Г. Исправительные тюрьмы в Швейцарии. М., 2012.

8. Чекунов С.А. Уголовно-исполнительная система Швеции // Бюллетень Министерства юстиции Российской Федерации. 2004. № 4.

9. Шумкова Ю. Исполнение уголовных наказаний в Республике Куба // Преступление и наказание. 2005. № 4.

10. Scherr А. Sicherheitsbedürfnisse, soziale ausschließung und kriminаlisierung. Ein kommentаr zur аktuellen kontroverse innerhаlb der kritischen kriminologie // Krim. Journаl. 1997. № 29. Jg. P. 40—41.

11. Zаmble E., Porporino F.G. Coping, behаvior аnd аdаptаtion in prison inmаtes. N.Y., 1988.