Уголовный процесс: методологические заблуждения

УДК 343.1

Страницы в журнале: 93-95 

В.П. ПРОЦЕНКО,

кандидат юридических наук, доцент,  профессор кафедры уголовного процесса КубГАУ, заслуженный юрист Кубани

Рассматривая  методологию права как определенный уровень методологии научного познания,  автор обращает внимание на методологические ошибки, присущие современному праву и уголовному процессу, и делает вывод о том, что система принципов уголовного процесса и иных феноменов права — понятие условное.

Ключевые слова: методология права, система принципов уголовного процесса.

Criminal trial: methodological errors

Protsenko V.

Considering the methodology of law as a certain level of methodology of scientific knowledge, the author draws attention to the methodological bases of error inherent in modern law and criminal procedure, and concludes that the system of principles of criminal procedure and other phenomena of law — the notion of conditional.

Keywords: methodology of law, a system of principles of criminal procedure.

Проблемы методологии научного познания, в том числе и принципов отрасли права, — это прежде всего проблемы соотношения знания и познания. В этом контексте знание представляется определенной и конкретной данностью, в известном смысле имеющейся в наличии совокупностью знаний, статикой; познание — динамикой постижения абсолютной и объективной истины, прибавлением и углублением знания о чем-либо.

Образно говоря, методология — ключ к познанию неведомого и необъятного. Методология права (принципы, приемы, формы и способы научного познания и пр.) стараниями известных ученых трансформировалась в самостоятельную науку о праве. Беспредельность объема методологии — это количественное и качественное соотношение знания и познания. Методология — это вся полнота знаний о праве или квинтэссенция знания о праве? Далеко не праздный вопрос.

Набор приемов, способов, принципов познания столь обширен, что каждый индивид выбирает то, что ему подходит, или то, чем он в состоянии овладеть и что может применить в ходе познания.

Общей методологической установкой для каждого исследователя должен быть поиск объективной истины и провозглашение правды. Отказ от объективной истины — это и отказ от правды, а посему отпадает надобность, например, в уголовном процессе, от оглашения неистинного приговора, в иной правоприменительной области — от оглашения неистинного решения.

Можно выделить три уровня методологии научного познания: все знания человечества, направленные на познание Вселенной; совокупность знаний в отдельной области; совокупность знаний каждого индивида. При этом методология отдельного исследователя индивидуальна и неповторима, причем только такой (индивидуальной) она и может быть, только в таком качестве она интересна и полезна для общества. Иная методология — по преимуществу научная абстракция для индивида.  Факт индивидуальной обусловленности и определенности методологии познания подтверждает и практическое отсутствие коллективных монографий без разделения вклада конкретных авторов в общее дело[1]. В то же время коллективное издание учебников и учебных пособий — оправданный и эффективный путь сложения интеллектуальных и педагогических сил.

Одна из величайших методологических ошибок в современном праве — это признание неких общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров составной частью национального законодательства (в том числе и российского). Об этом говорит ч. 4 ст. 15 Конституции России, ч. 3 ст. 1 УПК РФ и соответствующие статьи иных отраслей отечественного права. Провозглашение чего-либо общепризнанным не может восприниматься серьезными исследователями в качестве положительного фактора в любой сфере знаний, а в праве — тем более. Общепризнанные догмы, стереотипы мышления были характерны для тоталитарных режимов, однако и в те времена были инакомыслящие. Позитивное право настолько динамично, что попытки возвести в абсолют любые теоретические положения на сколь-нибудь продолжительный исторический период — бесперспективны. В утверждении общепризнанности норм и принципов содержится  элемент психологического и «мягкого интеллектуального» насилия над творческой личностью. Это руководство для ученых и косвенный запрет на познание истины.

Кроме этого очевидного заблуждения, существуют и иные методологические проблемы, которые надлежит разрешить при конструировании системы принципов уголовного процесса: например, нравственное содержание уголовно-процессуального права и его основ; совершенствование системы принципов уголовного процесса; применение частно-научных методов познания (социологического, сравнительно-правового и др.).

Многие ученые-процессуалисты при конструировании системы принципов уголовного процесса руководствуются критерием «нравится» или «не нравится». Если нравится какое-нибудь теоретическое положение, то это принцип, если не нравится —  не принцип. К такому выводу с неизбежностью приходишь при анализе посвященных этой тематике многочисленных работ как прошлых времен, так и современного периода. В науке уголовного процесса разброс суждений о количестве и качестве принципиальных положений весьма значителен: от 4 до 20.

Нами предложены критерии систематизации принципов уголовного процесса: под критериями систематизации принципов уголовного процесса следует понимать признаки, свойства и качества теоретических идеологических положений, при наличии которых они могут быть признаны принципами и интегрированы в систему[2].  Можно обозначить два аспекта критериев систематизации, которые между собой взаимосвязаны: первый аспект касается сущности и значения принципов, второй — признаков, качеств и свойств,  позволяющих интегрировать принципы в систему.

В УПК РФ ошибочно сформулированы задачи (назначение) уголовного судопроизводства, которые непосредственно примыкают к принципам и через их систему реализуются. УПК РСФСР  более соответствовал традиционным нравственным представлениям, провозгласив, что самое лучшее для общества, чтобы «каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и не один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден». Хотя и в этой формулировке задач имеются погрешности.

Уголовное судопроизводство должно иметь одну только задачу, имманентно ему присущую, исторически выверенную, оправданную и логически непротиворечивую: раскрытие преступлений, изобличение виновных и их наказание и тем самым защиту прав, свобод и законных интересов физических, юридических лиц, государства и общества от преступных посягательств.

Защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод производна от основной задачи и находится за пределами уголовного судопроизводства. Подобное включение является логической, диалектической и фактической ошибкой. Любое незаконное и необоснованное обвинение, привлечение к уголовной ответственности, наказание противоречит нравственным, философским, правовым основам уголовного судопроизводства. Что же это за уголовное судопроизводство, если привлекаются к ответственности невиновные? Это не уголовное судопроизводство, а какая-то иная деятельность: сознательная преступная деятельность работников правоохранительных органов (и тогда их надо  привлекать к уголовной ответственности, а лиц, незаконно подвергавшихся уголовному преследованию, надо признавать потерпевшими, поскольку на них распространяются положения п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ) либо какой-то другой вид непроцессуальной деятельности.

О том, что презумпция невиновности не является принципом уголовного процесса, говорит подробный анализ этого особого положения. Некоторые ученые-процессуалисты России не обращают внимания на тот факт, что при постулировании презумпции невиновности обвиняемого в качестве принципа уголовного процесса происходит смешение правовых категорий «принцип» и «презумпция», каждая из которых самодостаточна и своеобразна. Такое смешение разрушает системные свойства и взаимосвязь правовых категорий, приводит к неразрешимым проблемам в праве. Не принимается во внимание и тот факт, что в ранг принципа возведено исключение из правила, а не правило, ибо 99,5% лиц, признаваемых обвиняемыми, как правило, на законных основаниях привлекаются к уголовной ответственности, и только 0,5% — относительно невиновны и непричастны к преступлениям, которые им вменялись. Принцип должен лежать в основе всей отрасли уголовно-процессуального права. Презумпция невиновности обвиняемого не имеет никакого значения при производстве по применению принудительных мер медицинского характера, поскольку факт невиновности не предполагается, т. е. он однозначно установлен заключением эксперта. Данное положение не реализуется и при производстве по иным категориям уголовных дел, например, при прекращении уголовного дела за отсутствием события преступления, когда обвиняемого нет и быть не может. Получается, что уголовное дело возбуждалось, проводилось расследование, дело прекращалось, а положение, обозначенное как принцип уголовного процесса, не проявлялось, что противоречит постулатам теоретиков права: не может быть принципа уголовного процесса без его реализации в каждом уголовном деле (соотношение статики и динамики принципов).

Что же это за уголовно-процессуальная деятельность, если она протекает вне принципов права?

Не соответствует критериям принципов уголовного процесса и состязательность уголовного процесса в интерпретации законодателя и некоторых ученых. Любой принцип права — это императивное требование к субъектам права о его соблюдении. Поэтому при соблюдении принципа состязательности обвиняемый и его защитник обязаны  сражаться со стороной обвинения до конца, вопреки истине, вопреки моральному императиву. С этой точки зрения (императивности) является противоправной явка с повинной, исключается сотрудничество обвиняемого с правоохранительными органами. Императивность обозначенного принципа отрицает нравственные основы уголовного судопроизводства, исключает покаяние виновного.

Совершенствование норм-принципов (да и любых иных норм права) и их системы — недостижимый идеал и явное заблуждение ученых. Научный парадокс состоит в том, что любая система, в том числе и система принципов права, — это не только совершенство, но и завершенность составляющих ее элементов, их целое. Совершенствовать совершенство — малопродуктивное занятие с непредсказуемым результатом. Любое изменение системы — это уже другая система. Категория совершенства  утилитарна, соответствует желаниям, потребностям, эгоистическим интересам и стремлениям к комфорту бытия отдельного человека и всего человечества. Она не имеет реального истока во Вселенной, где все течет, все изменяется, все идеологически беспристрастно. При совершенствовании норм-принципов, их системы, системы норм любой отрасли права оптимисты и энтузиасты полагают создать такую идеальную модель закона, такой стандарт, который можно было бы применять в любой исторический период и к любой криминогенной или иной правовой ситуации, что является утопией. Поэтому следует говорить об условности системы принципов уголовного процесса и иных феноменов права. Подобное понимание системности, в том числе и системы уголовного судопроизводства, позволит вернуться из мира иллюзий в мир реального бытия. Польза от такого возвращения будет очевидна для всех.

Библиография

1 Интересно, что ответили бы В. Гете, А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов на предложение других поэтов написать совместно «Neue Liebe, neues Leben», «Я помню чудное мгновенье…» или «Белеет парус одинокий…»?

2 См.: Проценко В.П. Система и антисистема права: уголовно-процессуальный, философский и нравственный аспекты. — Краснодар, 2004; Он же. Принципы уголовного процесса и критерии их систематизации. — Краснодар, 2005.