Формирование антикоррупционного менталитета

УДК 342.5:328.185
 
Т.М. ЛОПАТИНА,
доктор юридических наук, зав. кафедрой Смоленского гуманитарного университета
 
Сегодня для всех очевидно, что такой вид преступления, как коррупция, уже перешагнул государственные границы. Коррупция существует во всех современных государствах. По мнению иностранных специалистов, Россия входит в число наиболее коррумпированных стран мира.
В чем причины живучести взяток, поборов, «подарков» властьдержащим? Ответ на этот вопрос, как нам представляется, нужно искать не только в современных социально-экономических и политических детерминантах, но и в моральном аспекте отношений в обществе. В России взяточник и взяткодатель не считают, что они совершают аморальный поступок, а воспринимают это как элемент служебного поведения. Коррупция в среде государственных служащих становится нормальным явлением, подобно чаевым в среде швейцаров. 
 
Проситель тоже внутренне готов «ускорить» процесс рассмотрения и разрешения своего вопроса. Одна из причин этого — отсутствие сдерживающих нравственных принципов, разделяемых и широко поддерживаемых в обществе.
Проблема коррупции в России далеко переступила и правовые, и этические границы. Это не просто игнорирование моральных ценностей, приводящее высокопоставленных государственных чиновников и лидеров бизнеса к обману общественности. Главный корень проблемы заключается в отсутствии реально действующих институтов жизнеспособного гражданского общества (правовых норм, независимой судебной системы, публичного аудита, способных к принципиальному расследованию СМИ), а также в наличии негативного общественного мнения.
Общеизвестно, что в регулировании общественной жизни участвует не только право, но и мораль, нравственность как система формально не определенных правил поведения, которая сложилась в обществе на основе традиционных духовных и культурных ценностей: представления о чести, достоинстве, долге, совести, справедливости. Нравственные нормы базируются на внутренней культуре человека, обеспечиваются самоконтролем, но в то же время могут быть подвержены влиянию авторитетов. При этом границы этического осуждения коррупции в обществе очень подвижны. Тем сложнее говорить о роли нравственных начал в обществе, в котором наблюдается ухудшение морально-психологического климата, особенно среди представителей власти и управления, государственных служащих. Социально-психологическим и идеологическим фактором, формирующим их криминальную мотивацию, является политика поощрения (хоть и не на официальном уровне) обогащения любыми средствами, с одной стороны, и безнаказанность — с другой. В истории российской государственности всегда так или иначе в законодательной практике присутствовало нравственное начало. Начиная с Кормчей книги XIII века и заканчивая ст. 6 Конституции СССР 1977 года (о роли КПСС), прослеживалось воздействие неких общих идеальных норм на регулирование реальных общественных отношений. Да, эти общие идеальные нормы не соответствовали реально складывающимся правоотношениям. Но следует признать, что нормы права, «отягощенные» общими моральными и нравственными запретами, реально воздействовали на уровень коррупции в стране, что прослеживалось и в правоприменительной практике при решении вопросов, связанных с привлечением к ответственности за совершение антинравственных проступков.
В отличие от «западного» подхода, когда светская власть отделена от духовной, и «восточного», где многие вопросы государственного управления решают духовные власти, идеальные нормы нравственности в российской действительности применялись органами, наделенными специальными полномочиями дисциплинарного характера.
В Российской империи это было Дисциплинарное высшее присутствие в составе Правительствующего Сената. В его компетенцию входило рассмотрение дисциплинарных дел в отношении судей и прокуроров. В советский период этим органом была КПСС, члены которой несли ответственность по партийной линии вплоть до исключения из партии.
Отсутствие в настоящее время такого нравственного сдерживающего фактора, по нашему мнению, отрицательно сказывается на возможности правового регулирования борьбы с коррупционным подкупом и коррупционной преступностью. Сегодня имеют место отдельные попытки воссоздания христианства в обществе в качестве заместителя общей моральной составляющей. Однако при этом нравственные принципы самого учения во внимание не принимаются. Следовательно, вопрос необходимо формулировать шире: обращаться не только к библейским заповедям, но и формировать широкое негативное общественное мнение о коррупции как о политически, экономически и нравственно вредном явлении.
Общественное мнение представляет собой сплав социальных убеждений ряда больших групп, отражающий все значительные стороны жизни общества, способные заинтересовать массы в силу своей доступности. Общественное мнение всегда эмоционально-оценочно, оно характеризуется мобильностью возникновения и способностью быстро изменить оценки явлений под воздействием новых обстоятельств. Эти обстоятельства должно сформулировать само государство, к примеру, через разработку и внедрение в практику государственной службы кодексов поведения публичных должностных лиц или основываясь на знании психологической составляющей процесса коррупции.
В сущности, коррупция — это двухсторонняя противозаконная сделка, когда один субъект, наделенный определенными служебными полномочиями, подкупается другим субъектом ради того, чтобы соответствующее должностное положение было использовано в интересах подкупающей стороны.
В обществе существуют определенные традиции, унаследованные от предшествующих поколений. Уместно вести речь о традициях двух видов: традициях собственно коррупционного поведения и традициях противодействия такому поведению.
Первый вид традиций существовал в историческом прошлом российского общества. Так, в IХ—Х вв. в России возникает институт кормления — направления главой государства (князем) своих представителей (воевод, наместников) в провинцию без денежного вознаграждения. Предполагалось, что население региона будет кормить наместника. Последний обладал огромными полномочиями, и ясно, что население не скупилось на подношения. «Откормленные» наместники, возвращаясь в Москву, везли с собой добро, подарки, излишки которых изымались еще при въезде в город в пользу казны. Так существовала круговая порука взяточников провинциальных и столичных. Кормление было официально отменено только в 1556 году, но обычай жить и богатеть за счет других сохранился до сих пор.
Традиция противодействия коррупционному поведению также имеет исторические корни. Ряд исследователей считают, что первое упоминание о посуле как незаконном вознаграждении за осуществление официальных властных полномочий в законодательстве Руси связано с Двинской уставной грамотой 1397—1398 гг. К историческим источникам можно отнести Псковскую судную грамоту (1397), Белозерскую уставную грамоту (1488), Судебник 1497 года.
Немало внимания противодействию коррупции уделяется в Судебнике Ивана IV (1550), в статьях Соборного уложения (1649) и в указах Петра I, в частности, в Указе от 24 декабря 1714 г. «О воспрещении взяток и посулов и о наказании за оное». Внимание к коррупционному поведению проявляется и в последующих нормативных правовых актах российского государства, например, в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных (1845).
В XX веке вопросы коррупции приобрели острое значение сразу же после окончания гражданской войны 1918—1921 гг., при переходе страны к нэпу. На XI съезде РКП(б) в 1922 году вполне серьезно обсуждался вопрос: может ли коммунист давать взятку?
Однако все возрастающий спрос на коррупционные услуги объясняется не только историческими традициями, но и современными непростыми социально-экономическими условиями. Спрос зависит от таких переменных, как: число коррупционных услуг, в которых граждане вольно или невольно нуждаются (различного рода лицензии, ограничения, запреты); уровень доходов лиц, как заинтересованных в получении коррупционных услуг, так и предоставляющих коррупционные услуги; вероятность разоблачения и строгость наказания за приобретение коррупционных услуг; а также от активности коррупционера-продавца, формирующего спрос на коррупционные услуги, и активности коррупционера—покупателя коррупционных услуг.
Изучение рынка коррупционных услуг позволяет измерить эластичность спроса и предложения, определить модели ценообразования, оценить уровень монополизации или олигополизации на оказание коррупционных услуг. Однако коррупция — это такое сложное социальное явление, вокруг которого родилось много мифов, ведется множество популистских политических игр, а потому оно нуждается в объективном комплексном психолого-криминологическом исследовании с привлечением респондентов—членов гражданского общества.
Представляется, что примерный круг изучаемых вопросов мог бы быть следующим:
1) качество служебной среды (социально адекватный уровень оплаты труда служащих, тип управления, социально-психологическая обстановка);
2) характеристики служащих (иерархия их ценностей и готовность принести в жертву материальной выгоде закон и нормы морали, профессиональную честь);
3) состояние социального контроля в сфере службы (отсутствие контроля над доходами и расходами служащих, над выполнением ими служебных обязанностей, нереагирование на факты коррупции).
Нравственные стандарты, существующие в гражданском обществе, могут не совпадать с этикой государственной и негосударственной службы. Даже самые честные правительства и корпорации могут восприниматься общественным сознанием как коррумпированные. В этом проявляется одно из наиболее серьезных препятствий к созданию эффективных моделей противостояния коррупции. Поэтому наряду с государственными и правовыми средствами борьбы с коррупцией необходимо формировать в гражданском обществе такое моральное отношение к этому явлению, когда позор разоблачения перевесит чащу корыстного начала.
Доказано примером Запада, что государственные чиновники с меньшей вероятностью поддадутся нелегальным соблазнам, если их работа будет высоко оплачиваться — пропорционально их обязанностям и возможностям для должностных преступлений. Строгие профессиональные стандарты невозможно осуществить при низком статусном самоощущении. Служение обществу и государству останется пустым набором слов без формирования целостной системы социальных благ и форм защиты. Это верно. Но достаточно ли этого для формирования новой управленческой культуры в современной России? Представляется, что нет. Безусловно, коррупция не может быть сведена к социально терпимому уровню только посредством экономических и организационно-правовых мер, через повышение риска и снижение выгодности совершения коррупционного преступления. Необходимо изменение нравственно-этического восприятия коррупции населением. Как можно реализовать эту идею на практике? Предлагаем внедрить в практику кодекс профессиональной этики государственного служащего.
Что такое государственный аппарат? Это не только носитель административной власти, механизм решения общественных проблем, но и средство взаимодействия гражданского общества и государства. Условием такого взаимодействия является демократизация государственной службы, в основе которой, как нам представляется, должен лежать высокий профессионализм и понимание целей современного государственного управления. Поэтому формирование новой управленческой культуры необходимо начать именно с создания, усвоения и непременного исполнения государственными служащими этических профессиональных норм как обязательного условия их участия в управлении государством и как средства борьбы с коррупционными проявлениями в этой сфере.
Каково должно быть содержание профессионального этического кодекса? Безусловно, в идеале этический профессиональный кодекс должен содержать ориентирующие направления профессионального поведения в качестве рекомендации, а также нормы, которые нельзя нарушать. Работающий специалист не может при выполнении своих профессиональных обязанностей постоянно иметь перед своим умственным взором в качестве высшей ценности безопасность интересов общества. Но в любом случае он должен быть готов к обсуждению этического аспекта своего профессионального поведения. Речь идет о некоторой идеальной норме долженствования как внутреннем основоположении, которое должно быть реализуемо только в рамках соответствующей профессиональной деятельности.
Понятно, что профессиональный этический кодекс не может охватить и решить всех проблем профессиональной культуры и моральной ответственности. Речь идет о социальной привязке этических профессиональных правил, о расширении смыслового содержания профессионально-сословных заповедей и наполнении их профессиональной моралью. Внедрение профессиональных этических кодексов в различных сферах жизнедеятельности общества — дело совершенно неотложное и рассматривается нами как один из способов сознательного создания базиса профессиональной этики, которая лежит в основе формирования профессионального правосознания как одного из средств борьбы с коррупционным поведением. Гражданское общество должно создать барьер негативного общественного мнения в отношении не только берущего взятку, но и самого взяткодателя, когда посул клеймится позором публичного осуждения для дающего и становится преградой карьерному росту для берущего.