Цели использования объекта лизинга

И.В. САХАРОВА,

старший преподаватель кафедры теории государства и права Южно-Российского государственного университета экономики и сервиса

В статье подвергаются толкованию нормы российского законодательства, определяющие цели использования объекта лизинга, показываются проблемы, вытекающие из нормативной регламентации этих целей, и исследуется вопрос о целесообразности такой регламентации, в том числе посредством анализа основных позиции исследователей по данному вопросу.

Ключевые слова: лизинг, договор лизинга, объект лизинга, лизингополучатель.

In the article the regulations of Russian legislation which define the purposes of the use of the object of leasing are interpreted, the problems implied by the normative regulation of these purposes are shown and the question of expediency of such regulation is investigated, including by means of analysis of the main positions of investigators on that question.

Keywords: leasing, contract of leasing, object of leasing, lessee.

В соответствии со ст. 666 Гражданского кодекса РФ объектом лизинга могут быть вещи, используемые для предпринимательской деятельности. Кроме того, исходя из нормативного определения договора лизинга, данного в ГК РФ, лизингодатель обязуется предоставить лизингополучателю объект лизинга во временное владение и пользование для предпринимательских целей (ст. 665 ГК РФ). В определении договора лизинга, изложенном в ст. 2 Федерального закона от 29 октября 1998 г. № 164-ФЗ  «О финансовой аренде (лизинге)» (в ред.  от 29 января 2002 г. № 10) (далее — Закон о лизинге), не содержится указание на цели использования объекта лизинга лизингополучателем. Однако, в ст. 3. Закона о лизинге установлено, что объектом лизинга могут быть вещи и другое имущество, которое может использоваться для предпринимательской деятельности. Несложно заметить, что требования, предъявляемые ГК РФ и Законом о лизинге к назначению и использованию объекта лизинга, не идентичны.

Статья 666 ГК РФ, определяющая круг объектов лизинга, может быть истолкована неоднозначно. Под «вещами, используемыми для предпринимательской деятельности» допустимо понимать и вещи, которые вообще используются исключительно для предпринимательской деятельности, и вещи, которые в силу своих свойств потенциально могут использоваться для предпринимательской деятельности, и вещи, которые фактически используются для предпринимательской деятельности именно в лизинговых отношениях. Однако во взаимосвязи со ст. 665 ГК РФ, по существу, устанавливающей обязанность лизингополучателя использовать объект лизинга в предпринимательских целях, под объектом лизинга, определенным в ст. 666 ГК РФ, видимо, понимается такая вещь, которая потенциально подходит для исполнения данной обязанности и фактически используется лизингополучателем для предпринимательской деятельности.

В отличие от ГК РФ, Закон о лизинге ни в определении договора лизинга, ни в каких-либо других нормах не устанавливает обязанности лизингополучателя использовать объект лизинга для предпринимательских целей. Отсутствие предписания относительно целей использования объекта лизинга не компенсируется и ст. 3 Закона о лизинге, т.к. она, по сути, лишь характеризует свойства имущества, которое может выступать объектом лизинга. Под имуществом, которое может использоваться для предпринимательской деятельности, очевидно, понимается такое имущество, назначение которого не противоречит использованию этого имущества для самостоятельной, осуществляемой на свой риск деятельности, направленной на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке.

В отличие от внутреннего российского законодательства Конвенция УНИДРУА о международном финансовом лизинге (Оттава, 28 мая 1988 г.)  (далее — Конвенция УНИДРУА или Конвенция) придает правовое значение лишь цели использования имущества лизингополучателем, а не свойствам самого имущества, определяющим его назначение и, соответственно, потенциальные возможности по использованию. Согласно п. 4 ст. 1 Конвенции, последняя применяется к сделкам финансового лизинга на любое оборудование, за исключением того, которое должно быть использовано, в основном, для личных, семейных или домашних целей арендатора. Некоторые исследователи полагают, что установленная ст. 665 ГК РФ необходимость использования лизингополучателем объекта лизинга исключительно для предпринимательских целей соответствует п. 4 ст. 1 Конвенции[1].

Однако, как представляется, между приведенными нормами нельзя поставить знак равенства. Во-первых, правило, сформулированное в Конвенции, не исключает для лизингополучателя возможности использовать имущество в том числе и для личных, семейных или домашних целей, если при этом преимущественное использование лизингополучателем объекта лизинга не связано с такими целями. Во-вторых, цели использования имущества, отличные от семейных, домашних и личных целей лизингополучателя, означают далеко не только предпринимательские цели.

Норма Конвенции, ограничивающая цели использования имущества — объекта лизинговых отношений, — традиционно формулируется аналогичным образом и в ряде других конвенций при ограничении целей использования объектов отношений, регулируемых соответствующими конвенциями. Так,  согласно п. «а» ст. 2 Конвенции Организации Объединенных Наций о договорах международной купли-продажи товаров, заключенной в Вене 11 апреля 1980 г. , данная Конвенция не применяется к продаже товаров, которые приобретаются для личного, семейного или домашнего использования.

Отметим, что приведенная норма была воспринята ГК РФ, который устанавливает, что по договору поставки поставщик-продавец обязуется передать товары покупателю для использования в предпринимательской деятельности или в иных целях, не связанных с личным, семейным, домашним и иным подобным использованием (ст. 506 ГК РФ). В п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 22 октября 1997 г. № 18 «О некоторых вопросах, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре поставки»  дается следующее разъяснение: под целями, не связанными с личным использованием, следует понимать в том числе приобретение покупателем товаров для обеспечения его деятельности в качестве организации или гражданина-предпринимателя (оргтехники, офисной мебели, транспортных средств, материалов для ремонтных работ и т.п.).

Другими словами, использование имущества для предпринимательских целей (предпринимательской деятельности) предполагает его использование только для такой деятельности, которая определена в ГК РФ как предпринимательская (ст. 2 ГК РФ). К примеру, использование лизингополучателем автомобиля, полученного во временное владение и пользование по договору лизинга, для осуществления перевозок грузов, пассажиров и багажа на основании договора перевозки, безусловно, означает использование имущества для предпринимательской деятельности, т.е. для деятельности, направленной на извлечение прибыли. Использование же этого автомобиля, скажем, для перевозки кого-то из сотрудников коммерческого юридического лица, являющегося лизингополучателем, не свидетельствует однозначно об использовании имущества для предпринимательской деятельности. То же самое можно сказать и об использовании офисной мебели, оргтехники и других подобных вещей.

В случае возникновения спора такие правоотношения могут быть квалифицированы судом как не основанные на договоре лизинга, так как ГК РФ относит использование имущества лизингополучателем для предпринимательских целей к квалифицирующим признакам договора лизинга. Кроме того, необходимость использования имущества для предпринимательской деятельности означает, что в качестве лизингополучателей могут выступать только граждане, зарегистрированные в качестве индивидуальных предпринимателей, коммерческие юридические лица, а также некоммерческие юридические лица, но лишь в тех пределах, в которых им разрешено заниматься предпринимательской деятельностью, а именно, лишь постольку, поскольку это служит достижению целей, ради которых они созданы, и соответствует этим целям (п. 3 ст. 50 ГК РФ). Фактически это приводит к тому, что для многих субъектов, по сути занимающихся одной и той же деятельностью, возможность заключения договора лизинга или использования объекта лизинга поставлена в зависимость от организационно-правовой формы этих субъектов, а также от того, направлена ли такая деятельность на систематическое получение прибыли.

К примеру, медицинское учреждение может, заключив договор лизинга, получить во временное владение и пользование оборудование или транспортные средства, необходимые ему для оказания платных медицинских услуг, при этом оно не может использовать полученное таким образом имущество для оказания таких же услуг, но бесплатных. Пользование же имуществом в целях, не связанных с личным, семейным, домашним и иным подобным назначением предполагает его использование как для предпринимательской деятельности непосредственно, так и для обеспечения деятельности гражданина-предпринимателя или юридического лица (причем как коммерческого, так и некоммерческого).

Таким образом, цели использования объекта лизинга будут определяться по-разному в зависимости от того, какой договор лизинга заключен (договор внутреннего лизинга или договор международного лизинга), и соответственно — в зависимости от того, какие нормы права к нему применяются (внутреннее российское законодательство или Конвенция УНИДРУА). На практике это означает, что субъекты, осуществляющие деятельность, которая не признается российским законодательством предпринимательской (образовательные и медицинские учреждения, общественные объединения и др.), могут получить имущество во временное владение и пользование по договору международного лизинга и использовать это имущество непосредственно для своей общественно полезной деятельности (т.к. к такому договору может применяться Конвенция УНИДРУА, которая не запрещает такое использование объекта лизинга), но названные субъекты не могут заключить аналогичный договор внутреннего лизинга (так как. такой договор будет регулироваться ГК РФ, который допускает использование объекта лизинга только в предпринимательских целях).

Попытаемся проанализировать, насколько обоснованным является ограничение целей использования объекта лизинга, содержащееся в ГК РФ. Отметим, что в литературе можно условно выделить три подхода к оценке этого ограничения.

Некоторые исследователи считают, что субъектный состав договора лизинга, в частности, круг лизингополучателей, предопределенный предпринимательским характером использования объекта лизинга, является для настоящего договора критерием конституирующего свойства, что связано с экономическими сторонами лизинга, историей возникновения и формирования конструкции договора лизинга в российском законодательстве, ее ориентированностью на инвестиционную сферу[2]. В частности, отмечается, что требование ГК РФ использовать объект лизинга для предпринимательской деятельности соответствует задачам договора лизинга (ускоренная амортизация, инвестирование свободного капитала и т.д.)[3]. При этом предлагается внести аналогичное требование в Закон о лизинге и привести таким образом понятие договора лизинга, данное в ст. 2 Закона о лизинге, в соответствие с понятием, изложенным в ст. 665 ГК РФ[4].

Другие исследователи, напротив, считают необходимым расширить круг субъектов лизинга посредством отмены законодательного ограничения целей использование объекта лизинга, обосновывая это в том числе широким распространением так называемого потребительского лизинга в ряде стран[5]. При этом некоторые авторы предлагают урегулировать подобные отношения специальными правовыми нормами. Так, Ю.В. Романец полагает, что «в целях полного и эффективного регулирования лизинговых отношений следовало сформировать институт лизинга из унифицированных норм, отражающих специфику лизинга абстрактно от субъектных особенностей арендатора. Если же предпринимательская или потребительская специфика арендатора влияет на нормы о лизинге, то правила, учитывающие эти субъектные особенности, могли бы дополнить унифицированное регулирование»[6] .

С.В. Алексеев, в частности, отмечает, что «можно пойти либо по пути построения правового регулирования потребительской финансовой аренды на базе издания отдельного законодательного акта, либо выделения отдельной главы в Федеральном законе “О финансовой аренде (лизинге)” с целью детального регулирования данной сферы деятельности»[7].

Исследователи, занимающие позицию, которую можно назвать промежуточной между двумя приведенными, считают целесообразным не исключать из норм ГК РФ и Закона о лизинге указание на необходимость использования объекта лизинга в предпринимательских целях, а дополнить их таким образом, чтобы предприниматели имели возможность использовать объект лизинга не только в предпринимательской деятельности, но и для организации такой деятельности, а некоммерческие юридические лица — в деятельности, не связанной с извлечением прибыли. При этом разные авторы по-разному формулируют возможные поправки к названным нормативным актам. В частности, в литературе можно встретить следующие предложения: указать, что объект лизинга передается во временное владение и пользование для предпринимательских и (или) профессиональных целей[8]; установить, что объектом лизинга может быть имущество, которое должно использоваться для предпринимательской и (или) иной деятельности в целях получения прибыли и (или) достижения иного полезного эффекта, а лизингодатель обязан предоставить лизингополучателю объект лизинга в этих целях[9]; включить в определение договора лизинга указание на исключение потребительских целей использования объекта лизинга[10]; четко определить в Законе о лизинге круг субъектов, которые могут выступать в качестве лизингополучателей, но при этом не являться субъектами предпринимательской деятельности[11]  и др.

Как представляется, то обстоятельство, что лизинговая деятельность рассматривается в Законе о лизинге как вид инвестиционной деятельности, а в числе целей этого закона названы «развитие форм инвестиций в средства производства", защита прав участников инвестиционного процесса, обеспечение эффективности инвестирования, не может служить достаточным аргументом для обоснования необходимости ограничения целей использования объекта лизинга. В действующем российском законодательстве понятия инвестиций и инвестиционной деятельности не связываются исключительно с предпринимательской деятельностью.

Так, в соответствии со ст. 1 Федерального закона от 25 февраля 1999 г. № 39-ФЗ «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений», инвестиционная деятельность — это вложение инвестиций и осуществление практических действий в целях получения прибыли и (или) достижения иного полезного эффекта. Эта же статья определяет, что инвестиции — это денежные средства, ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права, иные права, имеющие денежную оценку, вкладываемые в объекты предпринимательской и (или) иной деятельности в целях получения прибыли и (или) достижения иного полезного эффекта. Схожие (в интересующем нас аспекте) понятия инвестиций и инвестиционной деятельности содержатся и в ст. 1 Закона РСФСР от 26 июня 1991 г.  № 1488-1 (в ред. от 10 января 2003 г.) «Об инвестиционной деятельности в РСФСР».

Что касается используемого в преамбуле к Закону о лизинге понятия средств производства, то оно встречается и в других нормативных актах, однако определение данного понятия отсутствует в действующем законодательстве. Термин «средства производства» либо употребляется без разъяснения его значения, либо поясняется в каждом конкретном случае посредством перечисления тех или иных материальных объектов. Здесь, однако, уместно отметить, что в одном из экономико-правовых исследований лизинговых отношений в контексте анализа объема понятия «инвестиции» авторы обращают внимание на то, что «понятие «производство» шире чем понятие «материальное производство» (первое включает в себя еще и нематериальное производство как производство общественно полезных услуг материального и нематериального характера)»[12]. Как представляется, развитие инвестирования в нематериальное производство является не менее важным, чем в производство материальное.

История становления правового регулирования лизинговых отношений в России действительно свидетельствует об определенной стабильности установления в  различных нормативных актах взаимосвязи лизинговых отношений с предпринимательской деятельностью. Но вместе с тем, несложно заметить и тенденцию последовательного снятия вновь принимаемыми нормативными актами тех или иных ограничений, установленных ранее действующими нормативными актами.

С принятием же Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 130-ФЗ «О внесении изменения в ст. 3 Федерального закона «О финансовой аренде (лизинге)» в гражданском законодательстве появилось определенное противоречие между ст. 665 ГК РФ, устанавливающей обязанность лизингополучателя использовать объект лизинга в предпринимательских целях, и п. 2. ст. 3 Закона о лизинге, включающей в число возможных объектов лизинга продукцию военного назначения[13].

Безусловно, продукция военного назначения потенциально может использоваться для предпринимательской деятельности, поскольку она не изъята из оборота, а относится к ограниченно оборотоспособным объектам гражданских прав, по поводу которых (при условии соблюдения особого порядка обращения) могут быть совершены различные гражданско-правовые сделки, носящие, в том числе, предпринимательский характер, т.е. направленные на извлечение прибыли.

Иными словами, продукция военного назначения удовлетворяет требованиям, предъявляемым Законом о лизинге к объектам лизинга. Однако, как уже неоднократно отмечалось, для квалификации отношений сторон как договора лизинга, предусмотренного ГК РФ (ст. 665), недостаточно, чтобы объектом таких отношений выступало имущество, назначение которого не препятствует его использованию для извлечения прибыли; необходимо, чтобы такое имущество фактически использовалось лизингополучателем для предпринимательских целей. Продукция же военного назначения используется лизингополучателем не в целях получения прибыли, а в целях обеспечения обороны и безопасности государства, с которым Российская Федерация осуществляет военно-техническое сотрудничество. Очевидно, что такое использование имущества не связано с предпринимательской деятельностью и, более того, регулируются публично-правовыми нормами соответствующего государства.

Описанные отношения потенциально могут регулироваться Конвенцией УНИДРУА, так как последняя применяется к сделкам финансового лизинга на любое оборудование, за исключением того, которое должно быть использовано, в основном, для личных, семейных или домашних целей лизингополучателя, а использование продукции военного назначения, безусловно, не связано с такими целями. Но применение к таким отношениям российского внутреннего права, в частности, на основании ст. 1211 ГК РФ, будет сталкиваться с проблемой отсутствия в отношениях сторон одного из квалифицирующих признаков договора лизинга, установленных в ст. 665 ГК РФ.

Касаясь так называемых экономических сторон лизинга, нельзя не отметить, что лизинговые отношения в непредпринимательской сфере, будут обладать определенной спецификой, например, к ним не будут применяться некоторые нормы налогового законодательства. Однако, на наш взгляд, само по себе это обстоятельство не свидетельствует об абсолютной невозможности регулирования подобных отношений нормами законодательства о лизинге в целом. Так, скажем, для организаций и индивидуальных предпринимателей, применяющих упрощенную систему налогообложения, налоговые преимущества лизинга менее ощутимы, однако, это, безусловно, не означает какую бы то ни было «неполноценность» таких субъектов лизинга. Что касается гражданско-правового регулирования лизинга, то, как представляется, императивные нормы ГК РФ и Закона о лизинге не препятствуют их применению к лизинговым отношениям в непредпринимательской сфере. Разумеется, последнее утверждение справедливо, если не учитывать ст. 665 ГК РФ, устанавливающую обязанность лизингополучателя использовать объект лизинга в предпринимательских целях.

При этом в понятие непредпринимательской сферы мы не включаем сферу личного, семейного или домашнего использования объекта лизинга гражданином-потребителем. Возможность распространения действующего законодательства о лизинге на подобные отношения представляется спорной. Во-первых, к таким отношениям неприменимы некоторые нормы Закона о лизинге, либо их применение возможно лишь при определенных условиях. Например, исходя из п. 1 ст. 13, можно сделать вывод о том, что у лизингополучателя обязательно должен иметься счет в банке или иной кредитной организации. Во-вторых, общая целевая направленность Закона о лизинге на развитие инвестирования в средства производства не предполагает использование объекта лизинга в личных, семейных или домашних целях.

Иными словами, отмена законодательного ограничения целей использования объекта лизинга, содержащегося в ст. 665 ГК РФ, сама по себе не приведет к возможности для граждан-потребителей выступать в качестве лизингополучателей. Что касается упомянутых предложений урегулировать подобные отношения специальными нормами, то правовой анализ этих предложений затруднен отсутствием пояснений того, какие именно специальные нормы предполагается принять. Однако, как представляется, возможность распространения на отношения с участием граждан-потребителей законодательства о защите прав потребителей приведет к тому, что предполагаемое регулирование таких отношений будет «слишком специальным». Сравнение же так называемого договора потребительского лизинга, распространенного в некоторых странах, с договором лизинга, урегулированным российским законодательством, в большинстве случаев показывает, что между названными договорами нельзя поставить знак равенства; первый в гораздо большей степени схож с предусмотренным ГК РФ договором аренды и, в частности, с договором проката, нежели с договором лизинга как таковым.

Мнение о целесообразности частичного снятия ограничения целей использования объектов лизинга представляется наиболее правильным. При этом, на наш взгляд, при изложении в новой редакции соответствующих норм ГК РФ и Закона о лизинге самым оптимальным вариантом является рецепция традиционной для международного частного права формулировки, воспринятой в том числе Конвенцией УНИДРУА. Выражения «личные, семейные, домашние цели", «личное, семейное, домашние использование» являются устоявшимися и позволяют сразу выделить круг общественных отношений, о которых идет речь, в отличие от таких выражений как «профессиональные цели», «цели достижения полезного эффекта», «потребительские цели», которые допускают неоднозначность толкования. Расширение круга возможных целей использования объектов лизинга при исключении из него личных, семейных и домашних целей позволит решить следующие задачи. Во-первых, будет устранено противоречие между ст. 665 ГК РФ, устанавливающей обязанность лизингополучателя использовать объект лизинга в предпринимательских целях, и п. 2. ст. 3 Закона о лизинге, включающей в число возможных объектов лизинга продукцию военного назначения. Во-вторых, предприниматели получат возможность использовать объект лизинга не только в предпринимательской деятельности, но и для организации такой деятельности, а некоммерческие юридические лица — в деятельности, не связанной с извлечением прибыли, а направленной на достижение общественно-полезных благ. В-третьих, будут уравнены возможности сторон, заключающих договор внутреннего лизинга, и сторон, заключающих договор международного лизинга, по использованию объекта лизинга, а для некоторых субъектов — и возможности вступить в договорные отношения по поводу этого объекта. При этом, на наш взгляд, при законодательной характеристике имущества, которое может выступать объектом лизинга нет необходимости особо указывать на свойства имущества, определяющие его целевое назначение и, соответственно, потенциальные возможности по использованию. Правовое значение имеет лишь обязанность лизингополучателя фактически использовать имущество в определенных целях, исполнение которой уже предполагает, что назначение этого имущества не препятствует его использованию в этих целях.

В этой связи предлагаем исключить из ст. 666 ГК РФ слова «используемые для предпринимательской деятельности» и из п. 1 ст. 3 Закона о лизинге слова «которое может использоваться для предпринимательской деятельности». Вместе с тем, считаем необходимым дополнить определение договора лизинга, содержащееся в ст. 665 ГК РФ и ст. 2 Закона о лизинге, указанием на то, что лизингодатель обязуется предоставить лизингополучателю имущество во временное владение и пользование для предпринимательских целей и (или) иных целей, кроме личных, семейных и домашних целей.

Список литературы.

1. Александров, А.Д. Новое в законодательстве о лизинге [Текст] /А.Д. Александров // Юридический мир. — 2002. — № 3. — С. 26-—27.

2. Алексеев, С.В. Лизинг в Соединенных Штатах Америки и Российской Федерации: сравнительно-правовое исследование [Текст]: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.03 / Алексеев Станислав Валерьевич. — М., 2005. — 212 с.

3. Беляева, И.А. Гражданско-правовое регулирование финансовой аренды (лизинга) в предпринимательской деятельности [Текст]: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.03 / Беляева Ирина Анатольевна. — М., 2005. — 203 с.

4. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части второй (постатейный) [Текст]: с использованием судебно-арбитражной практики / Отв. ред. О.Н. Садиков. — 4-е изд., испр. и доп. — М.: Контракт, Инфра-М, 2003. — 924 с.

5. Королев, С. Нужны новые подходы к лизинговому законодательству [Текст] / С. Королев // Хозяйство и право. — 2001. — №9. — С. 110-125.

6. Лизинг: экономические, правовые и организационные основы [Текст]: Учеб. пособие для вузов / М.В. Карп [и др.]; под ред. А.М. Тавасиева, проф. Н.М Коршунова. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005. — 320 с.

7. Малинина, А.Г. Правовое обеспечение лизинговой деятельности в Российской Федерации [Текст]: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.03 / Малинина Анна Генриховна. — М., 2003. — 168 с.

8. Мезенцев, К.Ю. Правовое положение участников лизинговых отношений [Текст]: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.03 / Мезенцев Константин Юрьевич. — СПб, 2004. — 190 с.

9. Прудникова, А.Е. Лизинг как особый вид аренды [Текст]: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.03 / Прудникова Альбина Евгеньевна. — Краснодар, 2003. — 188 с.

10. Решетник, И.А. Гражданско-правовое регулирование лизинга в Российской Федерации [Текст]: дис. … канд. юрид. наук: / Решетник Ирина Александровна. — Пермь, 1998. — 216 с.

11. Романец, Ю.В. Система договоров в гражданском праве России [Текст] / Ю.В. Романец. — М.: Юристъ, 2006. — 496 с.

12. Терешин, А.В. Институт лизинга в гражданском праве Российской Федерации [Текст]: автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.03 / Терешин Андрей Владимирович; Академия управления МВД России. — М., 2004. — 22 с.

13. Харитонова, Ю. Особенности объекта договора лизинга [Текст] / Ю. Харитонова // Коллегия: Российский правовой журнал. — 2003. —

№ 3. — С. 19-20.

14. Щетинина, И.В. Финансовая аренда (ли-зинг) в российском гражданском законодательстве: проблемы правового регулирования [Текст]: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.03 / Щетинина Инна Викторовна. — Ростов-на-Дону, 2003. — 175 с.

Библиография

1 См., например: Беляева И.А. Гражданско-правовое регулирование финансовой аренды (лизинга) в предпри-нимательской деятельности: Дис. ... канд. юрид. наук. — М., 2005.  С. 65.

2 См.: Решетник И.А. Гражданско-правовое регулирование лизинга в Российской Федерации: Дис. … канд. юрид. наук. —Пермь, 1998.  С. 140.

3 См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части второй (постатейный): с использо-ванием судебно-арбитражной практики / Отв. ред. О.Н. Садиков.  4-е изд., испр. и доп. — М.: Контракт, Инфра-М, 2003.  С. 281. (Автор параграфа Е.А. Павлодский).

4  См.: Мезенцев К.Ю. Правовое положение участников лизинговых отношений: Дис. ... канд. юрид. наук. — СПб, 2004. С. 20—21; Александров А.Д. Новое в законодательстве о лизинге // Юридический мир.  2002.  № 3.  С. 26.

5 См.: Королев С. Нужны новые подходы к лизинговому законодательству // Хозяйство и право. 2001. № 9.  С. 117; Терешин А.В. Институт лизинга в гражданском праве Российской Федерации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — М., 2004.  С. 8, 13.

6 Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России. — М.: Юристъ, 2006. С. 351.

7 Алексеев С.В. Лизинг в Соединенных Штатах Америки и Российской Федерации: сравнительно-правовое исследование: Дис. … канд. юрид. наук. — М., 2005.  С. 155—156.

8 См., например: Прудникова А.Е. Лизинг как особый вид аренды: Дис. ... канд. юрид. наук. — Краснодар, 2003.  С. 102.

9 См.: Щетинина И.В. Финансовая аренда (лизинг) в российском гражданском законодательстве: проблемы правового регулирования: Дис. ... канд. юрид. наук. — Ростов-на-Дону, 2003. С. 149—150.

10 См.: Харитонова Ю. Особенности объекта договора лизинга // Коллегия: Российский правовой журнал.  2003.  № 3.  С. 20.

11 См.: Малинина А.Г. Правовое обеспечение лизинговой деятельности в Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. — М., 2003.  С. 39.

12 Лизинг: экономические, правовые и организационные основы лизина: Учеб. пособие для вузов / М.В. Карп [и др.]; под ред. А.М. Тавасиева, проф. Н.М Коршунова. 3-е изд., перераб. и доп. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005. - С. 16.

13 Как предусмотрено в п. 2 ст. 3 Закона о лизинге, лизинг продукции военного назначения осуществляется в соответствии с международными договорами Российской Федерации, Федеральным законом от 19 июля 1998 года № 114-ФЗ «О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами» в порядке, установленном Президентом РФ.