Централизация власти — фактор повышения ответственности должностных лиц при решении насущных проблем населения и обеспечении стабильности в республиках Северного Кавказа

УДК 342.25 

Страницы в журнале: 65-69

М.А. МИРЗАЕВ,

кандидат юридических наук, доцент кафедры теории государства и права Дагестанского государственного университета

Рассматривается проблема ответственности должностных лиц при решении насущных проблем населения и обеспечении стабильности в республиках Северного Кавказа; анализируется вопрос контроля федеральным центром республиканских властей.

Ключевые слова: стабильность, федеральный центр, демократическая система, должность, глава субъекта, федеральная власть.

Power centralization — the factor of increase of responsibility of officials in the decision of essential problems of the population and stability maintenance in republics of the North Caucasus

Mirzaev M.

The problem of responsibility of officials is considered at the decision of essential problems of the population and stability maintenance in republics of the North Caucasus; the control question is analyzed by the federal center of the republican authorities.

Keywords: stability, the federal centre, democratic system, a post, the head of the subject, the federal authority.

Главы почти всех регионов Российской Федерации фактически назначаются Президентом РФ. Такой порядок не приводит к дестабилизации ситуации практически нигде, кроме Северного Кавказа. И связано это с тем, что существующая в России пропасть между властью и населением наиболее заметна именно на Северном Кавказе.

Политика подбора Президентом РФ кандидатов на высшие посты в северокавказских республиках привела к тому, что эти претенденты стали проблемой не только для федерального центра, но и для местного населения. Очевидно, что многолетняя работа федеральной власти по подготовке на Северном Кавказе нужных политических деятелей привела не только к отчуждению между местными властями и населением, но и к неспособности руководства страны добиться желаемого уровня контроля над ними  [1].

В последнее время заметно активизировалось обсуждение этой проблемы. Вопросы нерадивого исполнения своих должностных функций главами муниципальных образований остаются злободневными и требуют особого подхода при оценке их деятельности.

На практике известны случаи, когда против избранных глав субъектов Российской Федерации были возбуждены уголовные дела, что поставило под сомнение правильность сделанного выбора [2]. Как нам представляется, демократическая система выборов в России, видимо, так и умрет, не успев дожить до своего совершеннолетия. Какова же мотивация претендентов на пост главы муниципального образования? Кресло мэра обеспечивает доступ к системе распределения средств федерального бюджета. Можно потратить на выборы несколько десятков миллионов рублей, а взамен получить пост главы со значительным бюджетом плюс возможность распоряжаться землей и другими ресурсами.

Мы практически уверены, что материально обеспеченный и образованный человек не будет баллотироваться в главы муниципального образования исключительно для того, чтобы реализовать свои патриотические проекты, навести порядок в подвластном ему регионе и работать исключительно на благо людей.

Представляется, что не найдется даже нескольких кандидатур, которые пожелали бы принять на себя ответственность за благополучие граждан малобюджетных населенных пунктов. Если бы население активнее интересовалось личностями кандидатов в главы муниципальных образований, то, возможно, за некоторых из них никто бы не голосовал. Увы, народ практически самоустранился от реализации своих политических прав и не хочет принимать участие в судьбоносных вопросах организации власти на местах.

На наш взгляд, целесообразно было бы обратиться к опыту прошлого.

В России при Петре I иностранные офицеры за деньги могли купить себе место службы в русской армии, если отвечали определенным требованиям, и потом уже могли служить во славу Отечества и императора и получать за это из казны довольствие [3].

Такова же, по сути, и ситуация с разного рода выборами в современной России. Любая выборная чиновничья должность может принести много пользы тому, кто ее получит.

Поэтому на приобретение этой выборной должности затрачивается много ресурсов, однако не всегда известно, откуда они берутся. Может быть, выборы следует рассматривать как инвестиционный проект и под него выделять кредиты с последующим погашением? Хоть какая-то сумма останется в государственной казне.

Многие политики поддержали введение пропорциональной системы выборов, полагая, что такая схема будет способствовать становлению института многопартийности в Российской Федерации, и надеясь, что при таких выборах будет закрыта дорога к власти криминальным элементам.

На наш взгляд, существует еще одна проблема, связанная с организацией выборов именно на Северном Кавказе, и в особенности в сельских местностях.

Ученые подчеркивают: при становлении института местного самоуправления в этих республиках нельзя не учитывать исторические особенности и нормы обычного права. Речь не идет о том, что эти республики желают чего-то особенного — традиционные формы организации жизни сообщества имеют почтенный возраст и испытаны десятилетиями.

Как нам представляется, нынешние формы выборов активизировали проблемы межтухумных отношений, которые были более или менее урегулированы за многие годы. В селах с небольшим населением выставляют кандидатуры на место глав сел вопреки пожеланиям жителей, и зачастую результаты выборов нарушают межтухумное взаимопонимание, тем самым сеют неприязненные отношения и раскол.

Нет споров, что Северо-Кавказский регион сегодня обладает конфликтным потенциалом, и в качестве центральных факторов, провоцирующих нестабильность, в настоящее время выступает новая группа причин, к числу которых можно отнести:

— новый передел собственности, затрагивающий интересы современного этнополитического истеблишмента и элит, существовавших прежде, и чреватый осложнениями межклановых отношений;

— усиление роли геополитического признака, характеризующегося эскалацией активности США и некоторых арабских стран в вопросах поиска всевозможных вариантов раскола России через Северный Кавказ.

Указанные факторы активно влияют на динамику современного регионального конфликт-ного процесса и крайне отрицательно сказываются на всех сферах общественной жизни в регионе, делая его наиболее противоречивым и сложным с точки зрения достижения внутриполитической стабильности [4, 5].

В этой связи уместно полагать, что система отношений, сложившихся между федеральным центром и северокавказскими республиками, является малоэффективной и нуждается в пересмотре и обновлении. Данная необходимость нашла свое воплощение в подписании Президентом РФ указа о создании нового Северо-Кавказского федерального округа, который выделен из состава Южного округа (Указ Президента РФ от 19.01.2010 № 82 «О внесении изменений в перечень федеральных округов, утвержденный Указом Президента Российской Федерации от 13 мая 2000 г. № 849, и в Указ Президента Российской Федерации от 12 мая 2008 г. № 724 “Вопросы системы и структуры федеральных органов исполнительной власти”»). В него вошли республики Дагестан, Ингушетия, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Северная Осетия, Чечня, а также Ставропольский край. Столицей нового макрорегиона является город Пятигорск, выбор которого не случаен. Если бы предпочтение было отдано одному из городов северокавказских республик, то это неминуемо обострило бы и без того предельно сложные национальные отношения в регионе [6].

Полномочным представителем Президента РФ в Северо-Кавказском федеральном округе назначен экс-губернатор Красноярского края А. Хлопонин, которому предоставлены беспрецедентно широкие полномочия: он совмещает должность полпреда с постом вице-премьера федерального правительства. «Таким образом, возникнет уникальная позиция, когда одно лицо является и заместителем председателя правительства России, и полномочным представителем президента», — обрисовал Президент РФ новую систему подчинения ответственного за Кавказ [7].

Полагаем, вполне обосновано и мнение тех, кто считает, что лишь русский лидер, уже зарекомендовавший себя как эффективный менеджер, сможет соблюдать нейтралитет в конфликтах, не поддаваясь диктату многочисленных влиятельных кланов родственников и старейшин.

Указанные полномочия также могут способствовать выстраиванию отношений между новым федеральным чиновником и кавказскими руководителями в конструктивном русле.

В сегодняшней ситуации важно, чтобы вновь созданный федеральный округ, возглавленный должностным лицом с широкими властными компетенциями, оказался не формальной конструкцией, а реально работающим механизмом, способным оказать положительное влияние на развитие самого сложного региона с точки зрения этнополитической и социально-экономической ситуации, государственного управления и обеспечения национальной безопасности России [7].

 В целом сегодня потенциал конфликтности на Северном Кавказе еще достаточно высок. В регионе продолжают осуществляться террористические акты, не решен ряд затяжных исторических конфликтов, не изменена ситуация с проявлениями ксенофобии и межнациональной неприязни и т. д.

Дальнейшие риски возникновения нового витка столкновений в Северо-Кавказском регионе эксперты связывают с возможностью очередного кризиса российской государственности, ослаблением политики федерального центра, например, в результате острого экономического кризиса. При этом важно отметить, что конфликтогенность Северного Кавказа объясняется не только региональными аспектами. Если страна столкнется с очередным системным кризисом, то Северный Кавказ может стать детонатором сложных коллизий [8, 9].

Как нам представляется, говоря или описывая ситуацию на Северном Кавказе, можно рекомендовать избегать применения понятия «национальность», так как это подразумевает теоретическую возможность выделения того или иного региона, той или иной национальности в суверенное национальное государство, что грозит распадом целостности Северного Кавказа и не только.

Также нельзя обойти вниманием религиозный фактор, без учета которого на Кавказе сделать что-либо позитивное будет достаточно сложно. Видимо, необходимо проводить более тонкую, дифференцированную работу с исламским фактором, не записывая автоматически весь нетрадиционный ислам в ваххабиты с обязательным уклоном в сторону террористической деятельности. Государство, неэффективно строящее свою политику в решении религиозного вопроса, оставляет брешь для реализации интересов геополитических противников России.

Эти и многие другие проблемные вопросы могли бы быть решены, если бы чиновничий аппарат России, в том числе и Северного Кавказа, строил свою деятельность с чувством ответственности, патриотизма, бережливости к расходованию бюджетных средств и со вниманием к своему народу.

Бюджетные деньги не только начальством, но и более широкими слоями народа часто воспринимаются как бесплатные, ничейные и одновременно чужие средства, которые можно и нужно использовать для личных нужд [10]. Не исключено, что многолетняя практика подобного «наивного» расхищения бюджетных средств привела к своеобразной экстраполяции такого отношения и на другие стороны общественной жизни, в частности на сферу бизнеса. Иными словами, когда общество не только мирится, но и подспудно оправдывает расхищение бюджетных ресурсов, воровство в принципе получает положительный имидж. Так что не только нецелевое использование денег из «общего котла» становится приемлемым, но и многие другие, очевидно нечестные, финансовые операции, включая прямое воровство. К примеру, на Северном Кавказе повсеместно существуют проблемы, связанные с несоответствием между размерами платежей населения за услуги ЖКХ, потребляемую энергию и долгами, которые образуются перед поставщиками услуг ЖКХ и энергетиками. Поставщики, как правило, обвиняют распределительные сети, находящиеся в руках местных бюрократов, в том, что те используют собранные с населения деньги не по назначению.

Это явно не бюджетные деньги, а деньги самого местного населения, однако и на них путем своеобразной экстраполяции распространяется «ничейность». В результате людям нередко приходится мириться с отключениями электроэнергии и с низким качеством поставляемых услуг. Кроме того, надо иметь в виду, что северокавказские сообщества очень малы по своим размерам и имеют сильную самоидентификацию, отличающую их от остального населения Российской Федерации.

В таких условиях, когда все знают всех, причем часто в лицо, практически невозможно жить без кланов в том или ином их виде [10]. Судя по многим высказываниям в российской печати и заявлениям государственных деятелей Российской Федерации, основным врагом модернизации на Северном Кавказе являются кавказские кланы. «Скажем откровенно, уровень коррупции, насилия, клановости в северокавказских республиках беспрецедентный», — сказал президент Д. Медведев в Послании Федеральному собранию РФ в ноябре 2009 года. В июне 2009 года, побывав в Дагестане после убийства министра внутренних дел республики, Президент России даже обвинил кавказские кланы в создании причин для появления терроризма [11].

 При этом удивительно, что главы регионов фактически назначаются руководством страны, главы отделений федеральных ведомств  (включая глав МВД, ФСБ, ФНС) тоже, но кланы никак не уменьшают свое влияние. Избитым газетным штампом уже стала чуть ли не врожденная склонность кавказцев к коррупции. Между тем феномен большего распространения коррупции на Северном Кавказе, чем в среднем по Российской Федерации, имеет довольно рациональное объяснение, не относящееся к генетике.

Альтернатива действующему курсу проста, хотя и не предполагает немедленной отдачи: передать больше ответственности и свободы людям, живущим в регионах. Впрочем, по мере уменьшения финансовых возможностей федерального центра иного благоприятного выхода у руководства страны в итоге может и не быть.

А может, стоить возродить жесткий режим спроса и ответственности, ведь в так усердно критикуемом тоталитарном режиме такие катаклизмы не допускались на Северном Кавказе? Видимо, режим должен способствовать наведению порядка, а не воспитанию вседозволенности. Всем ученым, практическим работникам и политикам должно быть ясно, что Северный Кавказ — это полноправный представитель большой российской семьи, а все семейные неурядицы надо решать мирно, и это — дело руководства России и руководителей северокавказских республик и Ставропольского края.

Все вышеназванные проблемы в достаточной степени негативно влияют на развитие института местного самоуправления и формирования гражданского общества на Северном Кавказе.

Литература

1. Что нужно Северному Кавказу? // www. kavkaz-uzel.ru/articles/172118/

2. Против мэра Абакана возбудили уголовное дело // www. kavkaz-uzel.ru/articles/172118/

3. Выборы в современной России // www. kavkaz-uzel.ru/articles/172118/

4. Авксентьев В.А. Конфликтология: базовые концепты и региональные модели. — М., 2009.

5. Авксентьев В.А., Гриценко Г.Д., Дмитриев А.В. Динамика регионального конфликтного процесса на юге России (экспертная оценка) // Социологические исследования. 2007. № 9.

6. Дзуцев В. Реформы на Северном Кавказе: эксперименты и расчет. Миссия Хлопонина // www.kavkaz-uzel.ru

7. Политологи одобряют назначение Хлопонина полпредом в СКФО // http://www.rian.ru/politics/20100119/205359916.html

8. Исследовательский проект «Разработка теоретико-методологических основ региональной конфликтологии», подпрограмма «Анализ и моделирование геополитических, социальных и экономических процессов в полиэтничном макрорегионе» (http: // www.adaptation.iea.ras.ru/reports/ 2006/ subprogramme/report-subprog-2.1.shtml).

9. Конфликтогенные факторы регионального политического процесса (на примере Северного Кавказа) // www.kea-nauka.narod.ru/ text/28-KonfliktFaktor.html

10. Реформы на Северном Кавказе: эксперименты и расчет // www.kavkaz-uzel.ru/articles/

11. Послание Президента РФ Д.А. Медведева Федеральному собранию РФ // Российская газета. Федеральный выпуск. 2009. 13 нояб. № 5038(214).