Экологическая безопасность России в контексте социально-философских воззрений современного немецкого мыслителя Витторио Хёсле

УДК 349.6  

Страницы в журнале: 7-12

К.Х. ИБРАГИМОВ,

доктор сельскохозяйственных наук, кандидат юридических наук, профессор, докторант Российской правовой академии Минюста России

Рассматривается проблема экологического кризиса в контексте воззрений Витторио Хёсле. Философия экологии Хёсле позволяет вскрыть причины кризиса и разработать конкретные организационно-правовые мероприятия по выводу человечества из хронического и затяжного состояния экологического неблагополучия.

Ключевые слова: экологический кризис, эсхатология, право, экономика, политика, философия, этика, наука, техника, капитализм, социализм, глобальное потепление климата.

Ecological safety of Russia  in the context of social and philosophical views  contemporary German philosopher Vittorio Heslov

Ibragimov K.

We consider the problem of ecological crisis in the context of the views of Vittorio Heslov. The philosophy of ecology Heslov reveals the causes of the crisis and to develop concrete organizational and legal measures for the conclusion of mankind from chronic and protracted state of ecological trouble.

Keywords: ecological crisis, eschatology, law, economics, politics, philosophy, ethics, science, technology, capitalism, socialism, global climate warming.

«Потеря человечеством памяти, забвение истории означают отрицание добра… пренебрежение своими корнями и обречение на строгое наказание со стороны природы. <…> Потерявшее добродетель и разум человечество неминуемо впадает в сумасшествие: пренебрежение экологической этикой… уничтожение домашнего очага и самих себя — вот участь, ожидающая человечество. <…> Ослепшее, оно поет победную песнь цивилизации, а само, того не сознавая, шагает в бездну гибели. Философы и писатели надеются, что эсхатологический миф заставит людей посмотреть на себя со стороны, задуматься и образумиться»[1].

Одним из замечательных философов, который поставил задачу не только теоретически объяснить современное состояние окружающей среды, но и предложить меры по преодолению экологического кризиса, является Витторио Хёсле. В своем эсхатологическом мироотношении к экологическому неблагополучию, отраженном в книге «Философия и экология» (1993), он пошел не только дальше Б. Спинозы, открывшего философский принцип беспристрастности, заключенный в формуле: «я постоянно старался не осмеивать человеческие поступки, не огорчаться ими и не клясть их, а понимать»[2], но и дальше К. Маркса, в «Тезисах о Фейербахе» провозгласившего: «Философы лишь различным образом объясняли мир, задача же в том, чтобы его изменить». Хёсле своей философией экологии как бы завершает незаконченную мысль Маркса словами: «...чтобы изменить мир в лучшую сторону для блага настоящего и будущих поколений человечества». Стройная философия экологии развивается не на пустом месте, она продолжает развитие богатого эколого-философского наследия, оставленного М. Хайдеггером и Х. Йонасом — замечательными представителями западной социально-философской мысли XX века. Причем Хёсле четко разграничивает роль каждого из них в развитии теории экологического кризиса. Если непреходящая заслуга Хайдеггера, по его мнению, это признание решающей роли философии техники и хозяйства в раскрытии сущности экологического кризиса, то особенно ценным для развития экологической философии является вывод Х. Йонаса о том, что наряду с теоретической следует различать и практическую часть экологического кризиса[3]. И хотя Йонас в силу пока еще слабого развития в его время экономики природопользования не смог предложить подходы к экологически приемлемому ее переустройству (такие подходы появились только в 1980-е годы), этот пробел в значительной мере был восполнен  продолжателем идей Йонаса — Хёсле, признавшим одной из главных причин экологического кризиса следующее: «Сегодня мы способны творить такие вещи, последствия которых поистине угадываются лишь с большим напряжением умственных сил... <...> ...мы, во-первых, не знаем того, что мы творим, а во-вторых, если нам и сообщают о последствиях, то у нас отсутствует система стимулов, способная изменить наше поведение»[4].

Хёсле прямо не говорит о своем несогласии с теми философами, которые утверждают, что задача философии не «совершать открытия», а лишь «всесторонне оценивать достоинства различных путей исследования и устанавливать, что приемлемо, а что — нет»[5], но это вытекает из его заключения о том, что «эта дисциплина (философия экологического кризиса. — К.И.) не вправе ограничиваться лишь констатацией метафизического измерения опасности и ее генезиса»[6]. Хёсле аргументирует свою мысль убедительным примером: «Представим себе, что мы оказались посреди замерзшего озера. Лед трещит под ногами так, что опасность очевидна. Но только знать о ней — недостаточно; от гибели надо искать спасение. И мы надеемся на то, что с помощью света философии сможем заметить спасительный берег, скрытый от нашего взора сильным туманом. Более того, философия поможет нам избрать верный путь, и мы будем продолжать двигаться вперед, так как путь назад гораздо длиннее, чем путь вперед»[7].

Проблема экологического кризиса сложна, многопланова, и поэтому Хёсле прав, утверждая, что «заблуждается тот, кто полагает, будто бы с экологическим кризисом можно справиться с помощью одних лишь экономических мер». Вот почему он уверен, что создание философии экологического кризиса невозможно без привлечения «если не всех, то самых различных философских дисциплин, а именно: метафизики, философии природы, антропологии, философии истории, этики, философии хозяйства, политической философии»[8].

Хёсле полностью солидарен с Хайдеггером в том, что научно-технический прогресс, составляющий главную причину экологического кризиса, следует не ограничивать, а развивать, ибо любое его ослабление или сдерживание — «есть реакция»[9]. «Ясно, — утверждает Хёсле, — что спасти окружающую среду без техники и экономики невозможно». Однако он уверен и в том, что существуют объективные пределы научно-технического роста, поскольку безудержное пренебрежение границами во имя бесконечного прогресса приведет к катастрофе.

Вместе с тем Хёсле не собирается отказываться и от современного капиталистического способа производства, инициировавшего безудержный рост научно-технического прогресса, который, по его утверждению, «без всякого сомнения способствует удовлетворению элементарных потребностей в той мере, какая немыслима ни при какой иной форме хозяйства»[10]. Одной из главных черт капиталистического способа производства он считает признание социально обязывающего характера частной собственности, которое «знаменует собой великую смену философских парадигм, переход объективности к интерсубъективности»[11].

У капиталистического способа производства имеется и ряд отрицательных признаков, которые достаточно подробно отражены в трудах К. Маркса. В частности, негативное отношение к использованию техники. Квинтэссенцией позиции Маркса по этому вопросу явилась его речь на юбилее чартистской газеты в 1856 году, в которой он подчеркнул, что машины, обладающие чудесной силой сокращать и делать плодотворнее человеческий труд, приносят людям также голод и изнурение. Победы техники как бы «куплены» ценой моральной деградации человека. Кажется, что, по мере того как человечество подчиняет себе природу, человек становится рабом других людей либо рабом своей собственной подлости. Выход из ситуации Маркс видит в совлечении капиталистической оболочки с научно-технического прогресса[12].

Ключевой негатив капитализма называет и сам Хёсле: «Современное развитие вовсе не определяется свободными волевыми решениями — в его движении присутствует нечто принудительное, что, кажется, не поддается никакому контролю»[13]. Другим же негативом капитализма, на наш взгляд, является гипертрофированное увлечение разными государствами национальной экономикой без увязки с общепланетарными проблемами развития человечества. Это приводит к тому, что, наряду с достаточно высоким уровнем развития мировой экономики и худо-бедно координируемыми национальными экономическими политиками, национальная ограниченность экологической политики в современном мире еще до конца не преодолена, глобальной экологической политики пока не существует[14]. Равно как не существует и эффективно функционирующего всемирного организационно-правового центра спасения человечества, потребность в котором в последнее время становится поистине судьбоносной для выживания цивилизации. За 20 лет после высказывания Хёсле ничего в мире не изменилось к лучшему.

Однако главной причиной экологического кризиса, по справедливому мнению Хёсле, с которым невозможно не согласиться, является отсутствие этики ценностей, адекватной экологическому неблагополучию. Как бы предвидя обвальное «поглощение» россиянами после распада СССР западных ценностей, Хёсле в 1992 году предупреждал, что этот процесс может сопровождаться отсутствием заимствования тех этических ценностей, которые защищают европейцев от моральной деградации. К сожалению, предвидение Хёсле сбылось — заимствованная некоторыми россиянами у Запада огромная жажда наживы, причем скорейшего обогащения, стремление выйти на высокий уровень жизни происходило изолированно от усвоения такого сдерживающего этического ограничителя, как веками сформированное на Западе уважительное отношение к чужой частной собственности. В результате мы получили частые переделы частной собственности, хищническое разграбление природных ресурсов, находящихся в государственной собственности, рэкет и другой криминал.

Если для Е. Канта этический прогресс означал прогресс в осуществлении права, то с исчезновением веры в такую метафизическую инстанцию прогресс ограничился тем, что в социуме можно квантифицировать и измерить, т. е. экономикой. Рост общественного брутто-продукта стал важнейшим критерием прогресса той или иной нации. Современные гуманитарные и социальные науки не только ничего не противопоставили победоносному шествию целевой рациональности, но и, уверен Хёсли, совершенно капитулировали перед ней. Преобладают количественные способы анализа, во времена же А. Смита политэкономия была подчинена обширной этической теории[15]. Иными словами, в современной жизни отсутствуют этические ограничители разграбления природы, а главным критерием благополучия человека стал доллар.

В то же время Хёсле справедливо считает, что нарушение более низкой этической ценности не оправдывается сохранением ценности более высокой. И как бы решая современную проблему Химкинского леса, Хёсле призывает: «Совершенно недопустимо, к примеру, во имя строительства автострады, увеличивающей человеческую мобильность, заливать бетоном те биотопы, в которых только и могут выжить определенные виды»[16].

Предвидя приближение «безмолвной весны» (как в одноименном романе Рэйчел Карлсон, где в экологически расстроенных обществах естественные экосистемы будут заменять артефакты — картины или муляжи животных и растений), Хёсле на основе учета соотношения категорий содержания и формы приходит к выводу, что органическому свойственна внутренняя целесообразность, а искусственному — лишь внешняя[17]. Следовательно, поистине ценной, целесообразной и незаменимой является природа, обладающая и динамичным содержанием, и разнообразием форм, в то время как, например, картины имеют только форму. Нарушение этой природной целесообразности приводит к тяжелым последствиям. Вот почему более двух веков назад французский поэт Жак Делиль пафосно призывал всех, кто обустраивает сад, словами: 

Но действуй не спеша, и прежде чем дерзнуть

Лопатой грубою земли поранить грудь,

Вглядись в нее, любя, и, лишь найдя изъяны,

Берись их исправлять, как лекарь лечит раны.

Во всем, всегда, везде Природе подражай!

…Хозяину земля сторицей воздает,

Коль получает то, чего недостает, —

И сад становится прекрасней год от года,

Творенье ваших рук, он все-таки — Природа.

…Природы никогда не будет слишком много:

Всегда прекрасная, она — творенье Бога[18].

Как сегодня далеко человечество от увещеваний поэта, что, в принципе, было нормой отношения человека к природе в относительно давние времена, когда были написаны эти строки. Любовь к природе, ответственное обращение с ней передавались из поколения в поколение. Нынешняя ситуация отягощена тем, что появился ряд поколений человечества, выросших в квартирах, в искусственных условиях, далеких от естественной среды обитания. Они не получили от своих отцов навыков надлежащего обращения с природой. Следовательно, у этих людей отсутствует и ответственность за сохранение природы перед будущими поколениями. Беда для народа, если во главе министерства охраны природы или другого экологического института, либо сельского, либо лесного хозяйства становится такой человек.

Вот почему Хёсле делает вывод: «И все-таки триумф настоящего момента обманчив: ведь, забывая свою основу — природу и историю, — настоящее лишает будущее почвы. Кто не мыслит себя частью целостного исторического развития, тот вряд ли обретет и чувство ответственности перед будущим,  так как в глубине души знает, что не существует дела, достойного продолжения. Вот почему уважительные чувства к своему собственному прошлому, развиваясь, укрепляют и восприимчивость к нашим обязанностям перед грядущими поколениями»[19]. Какая верная и замечательная мысль!

Как же могут люди «мыслить себя частью целостного исторического развития», когда в условиях капитализма реализация принципа свободы направлена на их уравниловку, подавление собственного «Я», превращение человека в «товар»? Любовь к природе, бережное отношение к природным ресурсам предполагает наличие у человека души. Если ее нет, не может быть и сострадания к разрушению природы и деградации человеческой личности. Такой человек будет равнодушен ко всему, лишь бы было что поесть и была  возможность усладить свои иные животные инстинкты. Гибнут ли люди от потребления фальсифицированных напитков, от некачественных огурцов, от чрезвычайных происшествий на транспорте или от землетрясения — такому человеку безразлично, лишь бы это не коснулось сегодня его самого и его близких. Он не будет предпринимать каких-либо мер предосторожности, как в отношении себя, так и в отношении других лиц, ибо так устроен его духовный мир, таковым его сформировала система капитализма. Вот почему Хёсле заявляет, сокрушаясь: «Итак, действие или бездействие, способствующее гибели людей, суть аморальнейшее из всех, какие только можно себе представить»[20].

В этой связи он непосредственно призывает всех людей планеты к совести, к бережному отношению к природе, к ограничению расхищения природных ресурсов. «Можно спорить о том, явился ли парниковый эффект одной из причин наводнений в Бангладеш в последние годы, но очевидно, что он уже в скором времени приведет к такого рода последствиям (это пророчество Хёсле, к сожалению, сбылось. — К.И.). Вот почему не следует сомневаться в том, что каждый, потребляющий слишком много энергии, понесет часть ответственности за тех жителей бедных равнинных стран, которые захлебнутся в море»[21]. Очевидно, что Хёсле — глубоко верующий человек, и в данном случае речь идет об ответственности в потустороннем мире. И в этом он также абсолютно прав.

Однако не все философско-экологические взгляды Хёсле, на наш взгляд, безупречны. Например, он считает наивным предположение Ханса Йонаса, сравнивавшего две экономические системы и писавшего в книге «Принцип ответственности», что социализм в большей мере способствует воплощению в жизнь народных масс аскетических идеалов[22]. Этот факт, на наш взгляд, является бесспорным и не представляет дилеммы для тех, кто жил в этих двух системах. Плановая система социализма могла предусмотреть, например, организацию объективного производства, относительно справедливое и равное распределение жизненных благ, не говоря уже о том, что призыв главы государства на очередном съезде или Пленуме КПСС относительно охраны земель от водной или ветровой эрозии, опустынивания и т. д. выступал лейтмотивом незамедлительного и эффективного действия. Сравнивая социализм с капитализмом, скажем прямо: все или большинство решений, принимаемых главами развитых государств на экологических саммитах, остаются на бумаге, т. е. нереализованными, впрочем, объективности ради следует подчеркнуть, что иногда пробуксовывали и партийные решения КПСС, особенно на закате советской истории.

В. Хёсле предлагает конкретные мероприятия по выводу человечества из экологического кризиса, а именно:

— демографическое развитие не должно бесконечно продолжаться; рост населения следует сдержать или даже остановить, во избежание ужасающего роста агрессивности и социальных катастроф[23];

— критерием свободы, скорее, служит свобода от потребностей. Возрождение стоических идеалов (аскезы), пожалуй, остается последним шансом человечества[24];

— министерства и ведомства, ориентированные на охрану окружающей среды и обеспечение экологической безопасности, должны возглавляться весьма ответственными и высокопрофессиональными людьми. Большая власть подразумевает и большую ответственность и, следовательно, более строгие обязанности человека, анализирующего последствия деятельности институтов, которыми он руководит. Человек, не способный рационально или эмоционально следовать такому принципу, поступает аморально, если вообще продолжает осуществлять властные функции вне зависимости от конкретного качества любого действия или от воздержания от действия[25];

— пост министра по охране окружающей среды в правительстве должен оцениваться совершенно по-иному: министерство по охране окружающей среды должно превратиться в одно из ключевых, подобно министерствам иностранных или внутренних дел, экономики и финансов. Руководство упомянутым министерством должно открывать возможность занятия поста премьер-министра, с тем чтобы министр по охране окружающей среды обладал правом вето — тогда его мнение приобретет особый вес. Функции министерства по охране окружающей среды должны оцениваться общественным мнением. Названное министерство должно делать ежемесячные сообщения о состоянии окружающей среды[26] (В России отсутствует министерство охраны окружающей среды, никто не сообщает информацию о ее состоянии и никто не подконтролен обществу в этой сфере деятельности. — Примеч. авт.);

— все основные классические религии как важнейшие проводники духовных ценностей отчасти повинны в том, что до сих пор не разработана этика, общепризнанная в условиях технической цивилизации[27];

— сходный упрек относится и к философии, которая будет способна разработать убедительную для века защиты окружающей среды прикладную этику только тогда, когда начнет сотрудничать с конкретными науками. Междисциплинарность входит сегодня в число важнейших этических обязанностей[28](Философия по Хёсле пока не ответила на вызов своего времени, на его потребность в объединяющих человечество абсолютных нравственных ценностях и рациональных основаниях индивидуального и социального действия[29].);

— полицейско-правовые меры охраны окружающей среды должны быть заменены рыночными, что можно сравнить с переходом от лечения болезни к ее предупреждению, в чем давно уже нуждается медицина. Понятно, что после такого перехода затраты на медицину сократятся на несколько миллиардов, более того, многие болезни вообще исчезнут[30];

— сейчас как никогда ощущается настоятельная потребность в создании интернациональных институтов, обладающих реальной принудительной властью[31].

Прежде чем применять эти и иные меры по своему спасению, человечество должно покаяться перед природой и друг перед другом за свои грехи, как это призывает сделать Валерий Коваленко  в своем сонете «России нужен Бог»:

Без покаянья, без сердечных слез,

Отныне нет и быть не может грез,

Горячих грез о будущем спасенье[32].

Библиография

1 Лян Кунь. Комплекс «Апокалипсиса» в современной русскоязычной экологической литературе // Вопросы философии. 2008. № 9. С. 174.

2 Спиноза Б. Избр. произв.: В 2 т. — М., 1957. Т. II. С. 288.

3 Хёсле В. Философия и экология // Пер., послеслов. В.С. Степина. — М., 1993. С. 7—8.

4 Хёсле В. Указ. соч.  С. 92—93.

5 См.: Рассел Б. Мудрость Запада: Ист. исслед. зап. философии в связи с обществ. и полит. обстоятельствами / Ред. англ. изд. П. Фулкес; Пер. с англ. О.Н. Орнатской. — М.: Республика, 1998. С. 432.

6 Хёсле В. Указ. соч. С. 8.

7 Там же. С. 7.

8 Там же. С. 9.

9 Хайдеггер М. Лекции о метафизике / Пер. с нем. С. Жигалкина. — М., 2010. С. 73.

10 Хёсле В. Указ. соч. С. 68.

11 Там же. С. 26.

12 См.: Философия: Учеб. пособие для высших учеб. заведений. 6-е изд., перераб. и доп. / И.В. Ватин, В.Е. Давидович, Л.В. Жаров и др. — Ростов н/Д, 2003. С. 510.

13 Хёсле В. Указ. соч. С. 73.

14 См.: Хёсле В. Указ. соч. С. 25.

15 Там же. С. 71.

16 Там же. С. 81.

17 Там же. С. 75.

18 Делиль Ж. Сады. Изд. подготовлено Н.А. Жирмунской, Д.С. Лихачевым, Ю.М. Лотманом. — Л., 1987. С. 18—31.

19 Хёсле В. Указ. соч. С. 85.

20 Там же. С. 86.

21 Там же. С. 104.

22 Там же. С. 114.

23 Там же. С. 89.

24 Там же. С. 91.

25 См.: Хёсле В. Указ. соч. С. 97.

26 Там же. С. 158.

27 Там же.  С. 98.

28 Там же. С. 99.

29 См.: Мотрошилова Н.В. Витторио Хёсле: наброски к философскому портрету / В. Хёсле: Гении философии нового времени. — М., 1992. С. 196.

30 См.: Хёсле В. Указ. соч. С. 127.

31 Там же. С. 165.

32 Цит. по: Столович Л.Н. Философия в поэзии и поэзия в философии // Вопросы философии. 2009. № 7. С. 75.