Экономические преступления в сфере строительства как классификационная группа и ее значение для оптимизации расследования

УДК 343.9 

Страницы в журнале: 109-113

П.Н. Сараев,

аспирант кафедры уголовного права, криминалистики и криминологии Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева Россия, Саранск saraev08@mail.ru

Проблемы криминалистической классификации преступлений рассматриваются как часть методики расследования.  Автором ставится вопрос о критериях выделения классификационной группы «экономические преступления в сфере строительства». Обращается внимание на то, что выделение данной классификационной группы позволяет решить проблему информационного дефицита уже на начальном этапе расследования названных преступлений.

Ключевые слова: криминалистическая классификация, экономические преступления в сфере строительства, методика расследования.

Довольно редко встречаются случаи, когда следователь расследует только одно преступление, которое охватывается одним составом, сформулированным в соответствующей статье Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 года (далее — УК РФ). Как правило, приходится сталкиваться с совсем иной, противоположной, по сути, ситуацией, когда расследование одного преступления влечет за собой необходимость расследования другого, а затем третьего, четвертого и так далее. Причем все эти преступления часто охватываются самыми разными составами. Рассматривать их необходимо в рамках одного производства, иначе не будет восстановлена объективно и всесторонне картина имевших место событий и действий, и, соответственно, в дальнейшем не будет вынесено справедливое решение. То есть вполне очевидно, что от качества расследования во многом зависит возможность достижения нравственных целей, которые ставит перед собой правосудие. Как верно заметил Н.А. Подольный, «нравственнный аспект категории «справедливость» в уголовном процессе есть не что иное, как акцент общества при оценке конкретного процессуального решения или уголовного судопроизводства в целом на вполне определенной нравственной ценности, которая принимается в качестве оценки меры справедливости» [4, с. 178].

В связи с этим и перед теорией, и перед практикой расследования встает вопрос: какую методику следует использовать, если расследуется не одно, а несколько преступлений, содержащих признаки различных составов? Очевидно, что далеко не все методики сочетаются и могут использоваться одновременно, поскольку предлагаемые ими рекомендации могут быть взаимно исключающими. Потому у правоприменителей возникает скепсис по отношению к методическим разработкам, которые сделаны в теории расследования. Скепсис этот вызван, как правило, тем, что при всем желании практик часто не может следовать этим методическим рекомендациям без риска для расследования, вследствие чего у практиков формируется убеждение о том, что теория — это одно, а практика — совсем другое.

Перед практикой расследования всегда стоит проблема эффективности. Она возникает на всех этапах расследования, каждый шаг следователя связан с его стремлением решить эту проблему. Но ее решение только на уровне практики расследования достаточно затруднительно, поскольку предполагает, что каждый следователь решает эту проблему по-своему, но все без исключения следователи используют метод проб и ошибок. Данный метод связан, к сожалению, со слишком большими издержками, которые не может себе позволить ни государство, ни общество. Вполне понятно, что частная методика, которая по наитию будет создана в результате применения такого метода практиками, также будет слишком затратной и совсем не эффективной. Как известно, аксиомой является требование о том, что «всякая частная методика расследования определенного вида преступлений необходима для того, чтобы деятельность была целенаправленной, максимально эффективной и не затратной (как с точки зрения материальной, так и с точки зрения экономии времени)» [3, с. 5].

Решение данной проблемы — проблемы оптимизации расследования разнородных преступлений, объединенных в одно дело, — состоит не только в том, как сочетать совершенно различные по своей сути частные методики, но и в том, чтобы для начала определиться в особенностях криминалистической классификации. Основой этой классификации должно стать объяснение того, почему, на каком основании можно объединять разные по своей сути преступления в единую классификационную группу. Или, что собственно то же самое, необходимо ответить на вопрос, что объединяет разнородные преступления в одном уголовном деле. Ведь даже поверхностное знакомство с массивами уголовных дел, расследованных в форме предварительного следствия и рассмотренных судами, дает представление о том, насколько различные преступления зачастую объединены в одном уголовном деле. Причем и следователи, и судьи без каких-либо колебаний укажут на то, что рассматривать эти преступления необходимо в одном производстве, иначе не будут установлены все обстоятельства конкретного уголовного дела. Но почему? Ведь названные преступления невозможно объединить в единую классификационную группу на основе критериев уголовно-правовой классификации.

Практика расследования экономических преступлений подтверждает тот факт, что расследовать анализируемые преступления часто невозможно без расследования других, тесно связанных с ними, но, тем не менее, не относящихся к экономическим. Такими преступлениями нередко являются преступления против жизни и здоровья, а также иные преступления. Эти деяния часто совершаются для того, чтобы сокрыть совершенное экономическое преступление, и именно это стремление объединяет данное преступление против жизни или здоровья в единую систему с совершенными экономическими преступлениями. Вполне очевидно, что в качестве основания для объединения в такую систему уголовно-правовая классификация не годится, поскольку ее основным критерием является объект преступления, на основании которого объединены различные составы, предусмотренные Особенной частью УК РФ. В связи с этим понятно, что классификация, ориентированная на создание эффективных методик расследования, должна иметь несколько иное классификационное основание. И здесь совершенно очевидно, что «именно проблема классификации — это одно из направлений повышения эффективности расследования преступлений» [1, с. 33]. То есть криминалистическая классификация для теории расследования — это не просто задача, связанная с познанием и удовлетворением научного любопытства, а проблема, решение которой необходимо для оптимизации расследования, удовлетворения запросов правоприменительной практики.  При этом критерии уголовно-правовой классификации все равно должны приниматься во внимание. Особенность состоит лишь в том, что классификация должна охватывать и критерии, лежащие в основе уголовно-правовой классификации, и критерии, которыми криминалистическая классификация отличается от уголовно-правовой.

Составляя целостную систему действий, преступления, которые совершаются ради достижения конкретного результата, могут продолжаться неопределенное количество времени, иногда вплоть до момента обнаружения их правоохранительными органами. При этом, несмотря на некоторую временную удаленность, они являются элементами одной более крупной системы, которая ориентирована на достижение вполне конкретных целей. Разрозненное расследование всех этих преступлений не позволит всесторонне и объективно восстановить картину совершенного деяния. Поэтому данные преступления необходимо всегда рассматривать только в рамках одного уголовного дела. Многоэпизодность названных дел вполне обычна для практики расследования, особенно преступлений в сфере экономики.

Так, одним из таких вполне рядовых явилось расследование, а затем и судебное рассмотрение уголовного дела по обвинению Н.А. Гусейнова в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 327, ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 30 и ч. 3 ст. 159 УК РФ. Все преступления совершались обвиняемым примерно по одной схеме. Занимая должность директора ООО «Астердом», будучи лицом, наделенным организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциями в коммерческой организации, он завышал объемы выполненных строительных работ. Получаемые в результате этого денежные средства за невыполненные работы он обращал в свою собственность, то есть совершал мошенничество. Кроме того, он умышленно из корыстных побуждений подделал официальные документы, предоставляющие определенные права, путем внесения в них заведомо ложных сведений с целью их использования для совершения мошенничества, то есть совершил преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 327 УК РФ. Данное уголовное дело состоит из шести эпизодов, при этом все они имеют некоторое временное удаление друг от друга [7]. Однако, несмотря на это, все они рассматривались в рамках одного уголовного дела, что позволило более полно восстановить картину совершенного преступления и выявить мотив его совершения.

Кроме того, из приведенного уголовного дела видно, что наряду с преступлениями в сфере экономической деятельности совершаются и иные преступления, в частности, в рассмотренном случае — подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, которое относится к преступлениям против порядка управления. При этом вполне очевидно наличие связи между преступлениями, которая, однако, устанавливается не в рамках уголовно-правовой классификации, поскольку названные преступления предусматриваются различными главами УК РФ. Вполне очевидно, что вряд ли можно считать, что способ и механизм совершения этих преступлений являются их объединяющими критериями. Поэтому и перед практикой, и перед теорией расследования встает вопрос о критериях, объединяющих названные преступления в единую классификационную группу.

Для всех названных преступлений, которые рассматриваются в рамках одного уголовного дела, общим является то, что все они — элементы единой системы. И именно это должно быть основным критерием для криминалистической классификации, которую следует применять наряду с уголовно-правовой. Все рассматриваемые в рамках одного уголовного дела преступления обычно составляют единую преступную деятельность. Признаком же, который «отличает преступную деятельность от преступления, является то, что она состоит из системы действий» [6, с. 41]. Более того, как было сказано выше, она может состоять из целой серии самых разнообразных преступлений. То есть преступления в сфере экономической деятельности могут сопровождаться преступлениями, состав которых предусмотрен совсем иными главами и разделами УК РФ. Объединять их в единую классификационную группу возможно только на основании того, что они вместе с названными преступлениями составляют единую систему — преступную деятельность.

Помимо этого, для выделения преступлений в классификационную группу «экономические преступления в сфере строительства» в качестве критерия принимается также сфера экономической деятельности, в которой совершаются эти преступления и с которой связан преступный умысел виновного лица. При этом под сферой экономической деятельности понимается прежде всего специфика обстановки совершения конкретных преступлений, связанная с особенностями экономических отношений, складывающихся между физическими и юридическими лицами. Причем данные особенности во многом обуславливают способ и механизм осуществления преступной деятельности и, более того, обуславливают то, какие преступления составляют совокупность, которую необходимо рассматривать в качестве единой преступной деятельности. Преступления, которые не являются экономическими, как правило, совершаются в рамках этой деятельности с определенной вспомогательной целью (например, для сокрытия преступления).

Классификационная группа, выделяемая в соответствии с критериями криминалистической классификации, как правило, не совпадает с классификационной группой, выделяемой в соответствии с критериями уголовно-правовой классификации. Не является исключением из этой закономерности и выделение классификационной группы «экономические преступления в сфере строительства». С одной стороны, классификационная группа «экономические преступления в сфере строительства», выделяемая в соответствии с криминалистической классификацией, шире, чем классификационная группа «преступления в сфере экономики», составы которых предусмотрены в разделе IX УК РФ, поскольку включает в себя также преступления, составы которых предусмотрены в иных разделах и главах УК РФ.  С другой стороны, «экономические преступления в сфере строительства» как классификационная группа, выделяемая в соответствии с критериями криминалистической классификации, охватывает не всю сферу экономической деятельности, а лишь ту ее часть, которая связана со строительством.

Помимо этого, в качестве критериев выделения в отдельную классификационную группу экономических преступлений в сфере строительства выступают и некоторые особенности этих преступлений. Причем это не только особенности криминалистической характеристики преступлений, но и особенности преступной деятельности в сфере строительства в целом. Рассмотрение этих особенностей и подход к ним как к критерию выделения классификационной группы позволяет увидеть в этих преступлениях целостную, единую деятельность, направленную на получение вполне конкретных результатов — незаконного получения материальной выгоды. Такое рассмотрение данной классификационной группы отличается гораздо большей обобщенностью, нежели это имеет место при рассмотрении элементов криминалистической характеристики, и позволяет увидеть некоторые сущностные отличия данной классификационной группы от других. Необходимо отметить, что подобного рода критерии имеют не только сугубо теоретическое значение, но и представляют ценность для практики расследования, поскольку «выступают не просто как информация, полезная для процесса познания, но и как конструкция, выступающая в качестве орудия, с помощью которого следователь имеет возможность получить новую информацию» [5, с. 24]. В качестве подобного рода критериев, на основании которых выделяется классификационная группа «экономические преступления в сфере строительства», выступают:

— использование договорных отношений в сфере строительства для создания благоприятных условий совершения названных преступлений;

— использование особенностей строительных работ для достижения преступного результата — получения незаконной материальной выгоды;

— принятие мер к тому, чтобы совершаемые преступные действия воспринимались окружающими как законные, а потому не вызывали подозрений, в том числе у правоохранительных органов;

— заблаговременная подготовка средств для последующего возможного противодействия выявлению преступления и его расследованию;

— плановость выполнения всех этапов преступной деятельности;

— превращение преступной деятельности в преступный промысел, приносящий постоянный доход.

Перечисленные особенности рассматриваемого вида преступной деятельности позволяют определить классификационную группу «экономические преступления в сфере строительства» и отграничить ее от иных преступлений. В данную группу входят, во-первых, преступления, составы которых описаны в разделе VIII УК РФ, и, во-вторых, преступления, не относящиеся в соответствии с критериями уголовно-правовой классификации к преступлениям в сфере экономики, но совершаемые в совокупности с этими преступлениями либо в целях создания благоприятных условий для достижения криминального результата, либо в целях сокрытия следов преступления, либо с какой-то иной целью, достижение которой является промежуточным звеном, обеспечивающим незаконное получение материальной выгоды. В связи с этим в классификационную группу «экономические преступления в сфере строительства», выделенную в соответствии с приведенными выше критериями криминалистической классификации, входит весьма значительный перечень преступлений, посягающих на различные объекты. Это преступления и против личности, и против общественной безопасности, и против общественного порядка.

Значение выделения исследуемой нами классификационной группы и определения соответствующих критериев для этого состоит в стремлении повысить эффективность расследования экономических преступлений в сфере строительства. Кроме того, уже само по себе определение данной классификационной группы представляет ценность для расследования, поскольку представляет собой особую теоретическую конструкцию, применение которой в практике расследования будет способствовать решению проблемы информационного дефицита как на первоначальном этапе расследования, так и на последующих его этапах. Как известно, «разрешение ситуации информационной неопределенности в названных ситуациях влияет на эффективность всего дальнейшего расследования преступления» [2, с. 5]. Более того, названная конструкция должна рассматриваться как часть методики расследования экономических преступлений в сфере строительства, поскольку позволяет определить ту информацию, из которой следует исходить в начале расследования и которая может гарантировать его успех. В связи с этим классификационная группа «экономические преступления в сфере строительства» должна рассматриваться как конструкция, имеющая не только теоретическое, но и практическое значение. Ее использование позволяет обеспечить системность в получении недостающей на начальный момент расследования информации. Благодаря ей следователь знает, где и какую информацию ему необходимо искать, а также как методологически правильно провести соответствующую поисковую работу. Поэтому представляется, что названная классификационная группа является также и средством, использование которого способно оптимизировать расследование соответствующих преступлений. Более того, выделение данной классификационной группы позволяет установить такие особенности конкретных преступлений, знания о которых могут быть использованы в целях повышения эффективности предварительного расследования.

Список литературы

1. Кантеева Е.В. Криминалистическая классификация преступлений, препятствующих осуществлению служебных полномочий судебного пристава-исполнителя // Российский следователь. 2013. №  8.

2. Подольный Н.А. Значение разрешения ситуации информационной неопределенности для расследования преступлений // Российский следователь. 2011. № 17.

3. Подольный Н.А. Опережающая частная методика расследования преступлений // Российский следователь. 2011. № 14.

4. Подольный Н.А. Справедливость — нравственная ценность уголовного судопроизводства // Библиотека криминалиста. 2013. № 3 (8).

5. Подольный Н.А. Теоретические и практические основы раскрытия и расследования преступлений, совершенных молодежными организованными группировками: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. — М., 2007.

6. Подольный Н.А., Шляпников Ю.В. Значение категории «преступная деятельность» для расследования незаконного предпринимательства // Следователь. 2008. № 2 (118).

7. Приговор по уголовному делу № 1-48/2013 Карабудахкентского районного суда Республики Дагестан от 28.06.2013. URL: http://www.gcourts. ru/case/15077268.