Экстремизм не пройдет?

Ю.А. ДМИТРИЕВ,

доктор юридических наук, профессор, член-корреспондент Российской академии образования, член НМС при ЦИК РФ

Федеральным законом от 27.07.2006 № 148-ФЗ[1] в Федеральный закон от 25.07.2002 № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»[2] (далее — Закон о противодействии экстремизму) внесены существенные изменения, значительно расширившие содержание понятия «экстремистская деятельность».

Рассмотрим подробнее содержание ст. 1 Закона о противодействии экстремизму в новой редакции и сопоставим ее с составами преступлений, предусмотренных УК РФ. Итак, субъектами, осуществляющими экстремистскую деятельность, в соответствии с Законом о противодействии экстремизму признаются общественные и религиозные объединения, средства массовой информации, физические лица. Как известно, уголовному наказанию в нашей стране могут быть подвергнуты только физические лица. Следовательно, предмет регулирования Закона о противодействии экстремизму по составу виновных лиц значительно шире, чем в УК РФ.

Содержанием экстремистской деятельности являются планирование, организация, подготовка и совершение ряда конкретных действий, перечисленных в Законе о противодействии экстремизму, а именно:

1) насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации. Эти же действия, но в более общих определениях входят в состав преступлений, предусмотренных ст. 278 «Насильственный захват власти или насильственное удержание власти» и ст. 279 «Вооруженный мятеж» УК РФ (санкция — лишение свободы на срок от 12 до 20 лет);

2) подрыв безопасности Российской Федерации. Аналогичные действия содержатся в ст. 281 «Диверсия» УК РФ (санкция — лишение свободы на срок от 10 до 15 лет);

3) захват или присвоение властных полномочий (то же — в ст. 288 УК  РФ, максимальная санкция — исправительные работы на срок до 2 лет или арест на срок до 3 месяцев);

4) создание незаконных вооруженных формирований (те же деяния предусмотрены

ст. 208 УК РФ, санкция — лишение свободы на срок до 5 лет);

5) осуществление террористической деятельности (то же — в ст. 205 «Терроризм»

УК РФ, санкция — от 8 до 12 лет лишения свободы);

6) возбуждение расовой, национальной или религиозной розни, а также социальной розни, связанной с насилием или призывами к насилию. Эти деяния входят в общий состав преступления, предусмотренного ст. 136 «Нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина» УК РФ (максимальная санкция — 5 лет лишения свободы);

7) унижение национального достоинства. Аналогичные действия предусмотрены ч. 1 ст. 136 УК РФ (санкция — до 2 лет лишения свободы);

8) осуществление массовых беспорядков, хулиганских действий и актов вандализма по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной деятельности либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы. Этот широкий набор действий, безусловно, имеет различные последствия и степень вины, поэтому он включен в разные статьи УК РФ: 212 «Массовые беспорядки» (санкция — до 3 лет лишения свободы); 213 «Хулиганство» (санкция — до 7 лет лишения свободы); 214 «Вандализм» (санкции — исправительные работы на срок до 1 года или арест на срок до 3 месяцев).

Что же касается мотивов, то их обязан установить суд при определении меры наказания конкретного лица;

9) пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности. Этот не менее широкий перечень действий, как и в названном выше случае, распределен по статьям 148 «Воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповедания» (санкции — исправительные работы на срок до 1 года или арест на срок до 3 месяцев); 136 «Нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина»; 137 «Нарушение неприкосновенности частной жизни» (санкция — арест на срок от 4 до 6 месяцев); 282 «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства» (санкция — лишение свободы на срок до 5 лет УК РФ) и ряду других.

В виде самостоятельного деяния выделены пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики.  Можно подумать, что расистская, антисемитская и иная символика, оскорбляющая национальное достоинство, религиозные или иные чувства человека, наносит ему меньший вред или не подпадает под действия, предусмотренные ст. 282 УК РФ.

Более того, в  комментируемой статье Закона о противодействии экстремизму сделана попытка дать определение экстремистской организации путем отсылки к решению суда. Остается только неясным, чем же должен руководствоваться суд, оценивая общественную, религиозную или иную организацию как экстремистскую. А ответ прост: он содержится в ст. 282-1, включенной в текст УК РФ одновременно с принятием Закона о противодействии экстремизму[3]. Но почему-то авторы Закона о противодействии экстремизму не сочли необходимым дать суду эти правовые основания в виде отсылки к УК РФ. То же можно сказать и об абстрактном упоминании в Законе о противодействии экстремизму о «публичных призывах к осуществлению указанной деятельности или совершению указанных действий». Более четко эта деятельность определена в ст. 280 «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности» УК РФ (санкция — лишение свободы на  срок до 5 лет), также претерпевшей изменения в связи с принятием Закона о противодействии экстремизму[4].

Возникает вопрос: если Уголовный кодекс Российской Федерации более четко и, главное, с учетом характера деяния, степени вины, личных и публичных качеств виновного лица определил характер преступного деяния, квалифицирующие признаки должностного положения обвиняемого и возможные меры наказания, то зачем же вообще была необходимость принимать, да еще и изменять Закон о противодействии экстремизму?

Один из вариантов ответа содержится в начале статьи: субъектный состав этого закона шире, чем в УК РФ, поскольку под действие его норм попали не только физические, но и юридические лица.

Но какие санкции можно применить к такому юридическому лицу? Только распустить по решению суда, поскольку в России, в отличие от некоторых зарубежных государств, не предусмотрена уголовная ответственность юридических лиц.

Автор далек от мысли обосновывать на одном примере столь революционные преобразования уголовного законодательства. Однако хотелось бы напомнить, что одним из элементов подобной ответственности является квалифицирующий признак в отношении лица физического, возглавляющего такое сообщество. Иными словами, организатор экстремистского сообщества несет большую ответственность, чем рядовой его член. Статьей 282-1 УК РФ такой признак и различие в санкции для организатора и рядового члена экстремистского сообщества установлены: для организатора максимальная ответственность предусмотрена сроком до 4 лет лишения свободы.

Однако возникает парадоксальная ситуация: если виновное лицо в одиночку выступает, скажем, с призывом об изменении основ конституционного строя, то оно в соответствии со ст. 278 УК РФ получает наказание как минимум 12 лет лишения свободы, а если оно для этих целей организует экстремистское сообщество (квалифицирующий признак, отягчающий вину), то максимальное наказание по ст. 282-1 УК РФ составит не более 4 лет лишения свободы! А рядовой член этого сообщества вообще получит за те же деяния 3 месяца лишения свободы или даже отделается штрафом. Это ли не наглядный призыв: вступайте в экстремистские сообщества — и тогда любое ваше деяние окажется практически безнаказанным.

В результате этих вопиющих противоречий Законом о противодействии экстремизму правоприменитель поставлен в ложное положение: судья, представитель органа дознания, следователь, прокурор лишены возможности точно и единообразно квалифицировать деяние виновного лица.

К тому же действие двух различных по квалификации законов возвращает нас к истории советского периода, когда на территории России одновременно действовали два акта: УК РСФСР от 27.10.1960 и Закон СССР от 25.12.1958 «Об уголовной ответственности за государственные преступления»1. Но в той ситуации была своя логика: во-первых, уголовные кодексы союзных республик в составе бывшего СССР имели некоторые отличия, связанные с национальными особенностями этих субъектов Федерации; во-вторых, Закон СССР имел юридический приоритет над российским кодексом. В нашем же случае оба акта имеют равную юридическую силу! Причем чем более конкретные  по сравнению с  Уголовным кодексом РФ определения деяния использует Закон о противодействии экстремизму, тем сложнее суду квалифицировать определенные действия обвиняемого.

Разумеется, мы не будем оправдывать такое отвратительное явление, не достойное цивилизованного общества, как экстремизм. Его разрушительное воздействие на умы людей и политические режимы государств очевидно. Однако и бороться с ним необходимо цивилизованными способами, достойными демократического правового государства.

Библиография

1 СЗ РФ. 2006. № 31. Ст. 3447.

2 Там же. 2002. № 30. Ст. 3031.

3 См.: СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3029.

4 См.: Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1960. № 40. Ст. 591.