Электронный кошелек наркомафии: как решать проблему

УДК 343.2/.7

Страницы в журнале: 104-109

О.Н. Корчагин,

кандидат юридических наук, заместитель начальника Научно-исследовательского центра ФСКН России[1],  Россия, Москва korchagin_on@fskn.gov.ru

Анализируются некоторые особенности правового регулирования деятельности электронных платежных систем. Выявляются возможные риски использования электронных платежных систем в целях незаконного оборота наркотиков и легализации доходов от незаконного оборота наркотиков. Формулируются предложения о возможном совершенствовании национального законодательства и правоприменительной практики в целях предотвращения использования инструментов электронных платежных систем в незаконном обороте наркотиков.

Ключевые слова: законодательство, незаконный оборот наркотиков, преступность, легализация доходов, электронные платежные системы, электронные деньги, электронный кошелек.

Правоприменительная практика свидетельствует о том, что наряду с традиционными финансовыми институтами преступниками как в целях сбыта наркотиков, так и для последующей легализации полученных доходов используются нетрадиционные финансовые учреждения. Речь в первую очередь идет об электронных платежных системах (далее — ЭПС) [6, с. 17].

ЭПС представляют один из наиболее динамично развивающихся рынков финансовых услуг по всему миру [19, с. 160—181]. Согласно прогнозам, которые были опубликованы в отчете uBank, в 2015 году объем российского рынка электронных платежей должен был составить 3 000—3 500 млрд рублей. Наблюдается существенный рост доли небанковских сервисов, которые сейчас занимают треть от общего объема рынка, и в 2015 году их доля достигла 40%. К концу 2013 года порядка 7,2 млн человек в Российской Федерации использовали электронные кошельки для осуществления платежей и взаимных расчетов [9].

Гипермасштабы развития ЭПС вкупе с тем, что транзакции могут проходить с высокой скоростью и во многих случаях анонимно, а также несвоевременность становления системы государственного контроля над сферой электронных платежей предопределили использование этих систем в процессах незаконного оборота наркотиков и последующей легализации преступных доходов.

По состоянию на 1 января 2015 г. бесконтактный сбыт наркотиков с использованием ЭПС (например, способ «закладки наркотика в тайники») был организован свыше чем у 40% преступных формирований, действующих на территории Российской Федерации, и выявлен как минимум в 50 российских регионах. Методы бесконтактного сбыта сопряжены с использованием неперсонифицированных электронных средств платежа или указанием заведомо ложных персональных данных, что обеспечивает сохранение анонимности организаторов преступной деятельности на всех ее этапах, включая распоряжение полученными денежными средствами или иным имуществом.

Российская Федерация продолжает реализовывать меры, направленные на модернизацию правового регулирования отношений, возникающих в сфере ЭПС. Федеральным законом от 05.05.2014 № 110-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее — Закон № 110-ФЗ) [11] введена упрощенная идентификация клиентов при денежных переводах, направленная на снижение рисков использования неперсонифицированных (анонимных) средств платежа, а также внесены соответствующие изменения в части снижения уровня анонимности физических лиц в Федеральный закон от 27.06.2011 № 161-ФЗ «О национальной платежной системе» (далее — Закон № 161-ФЗ) [13].

Указанные изменения, с одной стороны, послужили неплохим дополнением в качестве структурного элемента к уже работающему механизму государственного контроля в сфере электронных платежей и обусловили частичное сдерживание процессов использования ЭПС в криминальных целях. С другой стороны, обобщенная правоприменительная практика за прошедший с момента свершения акта законотворчества временной интервал свидетельствует о наличии ряда нерешенных проблем, устранение которых, возможно, потребует повторного вмешательства законодателя.

В соответствии с ч. 5 ст. 10 Закона № 161-ФЗ общая сумма переводимых электронных денежных средств с использованием одного неперсонифицированного электронного средства платежа не может превышать 40 тыс. рублей в течение календарного месяца. Исключением из данной правовой нормы являются случаи, предусмотренные ч. 5.1 Закона № 161-ФЗ, т. е. случаи использования неперсонифицированного электронного средства платежа клиентом — физическим лицом для перевода электронных денежных средств в пользу юридических лиц, индивидуальных предпринимателей при условии, что остаток электронных денежных средств в любой момент не превышает 60 тыс. рублей, а общая сумма переводимых электронных денежных средств с использованием такого неперсонифицированного электронного средства платежа не превышает 200 тыс. рублей в течение календарного месяца. Согласно же ч. 5.2 ст. 10 Закона № 161-ФЗ неперсонифицированное ЭСП не может использоваться клиентом — физическим лицом, не прошедшим упрощенную идентификацию, для осуществления перевода электронных денежных средств другому физическому лицу либо для получения переводимых электронных денежных средств от другого физического лица.

Части 5.1 и 5.2 ст. 10 Закона № 161-ФЗ были введены посредством принятия Закона № 110-ФЗ и напрямую корреспондируют со ст. 7 Федерального закона от 07.08.2001 № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» [15], согласно которой идентификация клиента — физического лица, представителя клиента, выгодоприобретателя и бенефициарного владельца не проводится при осуществлении организациями, осуществляющими операции с денежными средствами или иным имуществом, операций по приему от клиентов — физических лиц платежей, страховых премий, если их сумма не превышает 15 тыс. рублей либо сумму в иностранной валюте, эквивалентную 15 тыс. рублей (за исключением случая, когда у работников организации, осуществляющей операции с денежными средствами или иным имуществом, возникают подозрения, что данная операция осуществляется в целях легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, или финансирования терроризма).

Подзаконный акт, который должен регламентировать порядок проведения обеих идентификаций, до настоящего времени отсутствует.

В результате ввод денежных средств в ЭПС и дальнейшая их трансформация в электронные денежные средства в пределах установленных лимитов, как и прежде, может происходить анонимно. Однако именно «ввод денежных средств в систему» в качестве одного из критериев оценки рисков использования ЭПС в целях незаконного оборота наркотиков в ранее проведенных нами исследованиях оценивался как критерий с достаточно высокой степенью риска и был признан фактором, способствующим развитию процессов незаконного оборота наркотиков.

Для решения своих задач и достижения конечных криминальных целей на практике преступниками осуществляется так называемое дробление превышающей установленные лимиты суммы на несколько мелких платежей, не превышающих порога в 15 тыс. рублей, либо соответствующего эквивалента этой суммы в иной валюте. Чаще всего эти мелкие платежи соответствуют рыночной стоимости разовой дозы или характерного «веса» сбываемого наркотика.

Кроме того, одним из типологических признаков легализации доходов от незаконного оборота наркотиков [7, с. 133—138] является традиционное использование преступниками фиктивных организаций (для образования юридического лица используются подставные лица, в качестве которых выступают молодые люди без достаточных средств к существованию, лица без определенного места жительства, лица, страдающие наркотической или алкогольной зависимостью). Причем во многих случаях фиксируется сбыт наркотиков посредством зачисления денежных средств или электронных денежных средств на банковские счета или электронные средства платежа фиктивной организации, на электронные кошельки, зарегистрированные по поддельным документам, или на подставных лиц, не участвующих в процессе сбыта наркотиков.

Мы предлагали в других своих исследованиях ввести институт обязательной идентификации физических лиц при регистрации в ЭПС и их использовании [8, с. 108].

В контексте развития данного предложения отметим, что некоторые зарубежные партнеры Российской Федерации в антинаркотической сфере уже реализовали аналогичные меры на национальном уровне. Например, в Республике Беларусь с принятием декрета «О неотложных мерах по противодействию незаконному обороту наркотиков» [14] физические лица, которым открываются либо которым открыты электронные кошельки, подлежат обязательной идентификации независимо от размеров сумм электронных денег, числящихся в таких электронных кошельках. Кроме того, постановление Правления Национального банка Республики Беларусь от 19.02.2015 № 85 [10] установило новые правила покупки гражданами электронных денег. С 15 марта 2015 г. купить электронные деньги в отделениях связи Беларуси возможно только на основании документа, удостоверяющего личность плательщика.

Очевидно, что рассмотренный опыт может быть успешно применен и в российском законодательстве.

Предлагаем реализовать еще одну меру, предусматривающую увеличение срока хранения информации о переводах электронных денежных средств оператором по их переводу. Обоснованием для такого предложения являются:

— необходимость качественного и полного документирования всех фактов длящейся преступной деятельности, связанной с систематическим совершением тяжких и особо тяжких преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков и легализации доходов, полученных от незаконного оборота наркотиков;

— рекомендация Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ) № 11 [1], устанавливающая обязанность финансовых учреждений хранить данные о внутренних и международных операциях, возможно необходимые правоохранительным органам, в течение 5 лет. При этом предусмотрена возможность увеличения срока хранения внесением соответствующих норм в национальное законодательство.

Также полагаем возможным предложить экспертному сообществу свою точку зрения по вопросу возможного введения принудительной блокировки электронных кошельков, связанных с совершением преступлений из сферы незаконного оборота наркотиков.

Сама инициатива должна быть направлена не только на то, чтобы лишить преступников возможности использования инструментов электронных платежей, но и на создание правового механизма изъятия из нелегального оборота денежных средств, добытых в результате совершения преступления (связанных с преступлением).

В первой части имеется несколько возможных сценариев развития, наиболее логичным из которых представляется внесение изменений в Федеральный закон от 08.01.1998 № 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» (далее — Закон № 3-ФЗ) [12] и в Закон № 161-ФЗ.

Так, считаем возможным дополнить понятийный аппарат Закона № 3-ФЗ следующим определением:

«блокирование электронных средств платежа, используемых в целях незаконного оборота наркотиков, — адресованный оператору электронных денежных средств запрет на исполнение любого распоряжения клиента, в отношении которого имеются сведения о его причастности к деятельности, связанной с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов и прекурсоров, на осуществление перевода денежных средств в рамках применяемых форм безналичных расчетов с использованием информационно-коммуникационных технологий, электронных носителей информации, в том числе платежных карт, а также иных технических устройств».

Потребуется внести ряд изменений в Закон № 3-ФЗ, в том числе по вопросам уполномоченных органов, форм и временных рамок реализации предлагаемого механизма и т. д. Соответствующие новеллы должны быть внесены и в Закон № 161-ФЗ. Например, ч. 1 ст. 20 Закона № 161-ФЗ целесообразно дополнить п. 23 следующего содержания:

«23) основания и порядок приостановления оператором электронных денежных средств исполнения любого распоряжения клиента на основании поступившего решения о блокировании электронного средства платежа в соответствии с законодательством о наркотических средствах и психотропных веществах».

Предлагаем внести изменения в правовую норму о правилах платежной системы и особенностях, определяемых этими правилами. Принятие клиентом правил — это возникновение договорных отношений и, соответственно, появление не только права у клиента пользоваться электронным средством платежа, но и права ЭПС блокировать этот кошелек по основаниям, предусмотренным законодательством о наркотических средствах и психотропных веществах.

В ходе консультаций, проведенных нами с представителями «частного сектора», было получено экспертное мнение по вопросу внесудебной блокировки электронных средств платежа. Эксперты полагают, что в случае введения института внесудебного приостановления операций по ЭСП имело бы смысл реализовывать эту меру только с санкции прокурора, так как неограниченная внесудебная блокировка ЭСП приведет к необоснованному расширению данной практики, такие меры неизбежно затронут права законопослушных клиентов, на некоторое время лишив их доступа к собственным денежным средствам.

О необходимости аккуратного подхода со стороны правоохранительных органов в данном вопросе говорит и руководитель Следственного Департамента ФСКН России С.П. Яковлев: «…надо действовать предельно деликатно, чтобы не нанести ущерб добропорядочным гражданам, которые активно пользуются подобным способом финансовых взаимоотношений» [3].

Наше мнение в отношении санкционирования прокурором возможной блокировки ЭСП сходится с позицией экспертов «частного сектора».

Переходя к вопросу изъятия из нелегального оборота денежных средств, связанных с незаконным оборотом наркотиков и размещенных на электронном кошельке, констатируем, что здесь возможное решение не столь очевидно.

В настоящее время конфискация имущества, предусмотренная ст. 104.1 Уголовного кодекса РФ [17], возможна только в случае получения органом предварительного расследования подтверждения в суде доказательств преступного происхождения такого имущества. Кроме того, по законодательству Российской Федерации (ч. 2 ст. 49 Конституции РФ [4] и ст. 14 Уголовно-процессуального кодекса РФ [16]) бремя доказывания лежит на стороне обвинения, обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность [18, с. 101].

Учитывая специфику сбыта наркотиков с использованием ЭПС, под вопросом сама возможность возникновения правовых оснований для конфискации денежных средств по причине существующего устройства правового механизма конфискации.

Тем не менее с учетом выводов из ранее проведенных исследований нами разработан возможный алгоритм. Реализация функции конфискации имущества могла бы происходить посредством применения норм гражданского законодательства Российской Федерации. Так, в соответствии со ст. 169 Гражданского кодекса РФ [2] сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна. При наличии умысла у обеих сторон такой сделки — в случае исполнения сделки обеими сторонами — в доход Российской Федерации взыскивается все полученное ими по сделке (очевидно, что сбытчик и потенциальный потребитель совершают сделку умышленно). А на основании ч. 3 ст. 44 УПК РФ гражданский иск может быть предъявлен в защиту интересов государства — прокурором [5, с. 14—17].

Работа органов наркоконтроля и иных правоохранительных органов должна будет заключаться в выявлении используемых в целях незаконного оборота наркотиков преступниками кошельков и сборе доказательственной базы о том, что сделки, совершенные с использованием таких кошельков, заведомо противны основам правопорядка или нравственности. То есть сбор информации о сделках, совершенных в рамках своего рода criminal lifestyle[2].

После выявления кошелька он блокируется (приостанавливаются операции на определенный временной срок) оператором ЭПС по санкционированному прокурором решению органа, уполномоченного осуществлять контроль за исполнением требований законодательства о наркотических средствах и психотропных веществах.

Далее, за установленный законодательством временной промежуток блокировки собираются дополнительные документально подтвержденные доказательства того, что сделка была направлена на приобретение или сбыт наркотиков, и предоставляются в органы прокуратуры, должностные лица которых и выступают с иском в суде в защиту интересов Российской Федерации.

Учитывая, что преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков, включены в главу 25 «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности» УК РФ, предлагаемый нами механизм возможного решения проблемы представляется заслуживающим внимания.

Список литературы

1. 40 Рекомендаций ФАТФ. URL: http://mumcfm.ru/index.php/ru/materials/books (дата обращения: 02.03.2016).

2. Гражданский кодекс Российской Федерации: федер. закон от 05.12.1994 № 51-ФЗ // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

3. Карательную политику в отношении рядовых наркопотребителей пора пересмотреть. URL: http://rapsinews.ru/incident_publication/20150328/273441396.html (дата обращения: 02.03.2016).

4. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

5. Корчагин О.Н. Проблемные вопросы имплементации новой редакции Рекомендаций ФАТФ в национальное законодательство Российской Федерации и практику противодействия легализации доходов, полученных от незаконного оборота наркотиков // Наркоконтроль. 2013. № 4. С. 14—17.

6. Корчагин О.Н. Проблемы подрыва экономической основы транснациональной наркопреступности // Вестник Сибирского юридического института ФСКН России. 2014. № 2. С. 17.

7. Корчагин О.Н. Типологии легализации (отмывания) доходов от незаконного оборота наркотиков: современный криминологический взгляд // Современное право. 2015. № 5. С. 133—138.

8. Корчагин О.Н., Фирсова Е.В. К вопросу о совершенствовании специального законодательства об электронных платежных системах в целях противодействия незаконному обороту наркотиков // Противодействие незаконному обороту наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов и прекурсоров в современной России: уголовно-правовой и криминологический аспекты: сб. мат. Всероссийской научно-практической конференции / под общ. ред. И.И. Батыршина. М.: ФКУ НИЦ ФСКН России, 2015. С. 108.

9. Объем рынка электронных платежей в Российской Федерации к 2015 году увеличится вдвое. URL: http://www.rg.ru/2013/10/24/platezi-site-anons.html (дата обращения: 02.03.2016).

10. О внесении дополнений в Инструкцию о порядке ведения кассовых операций и организации работы с наличными денежными средствами в белорусских рублях и c наличной иностранной валютой организациями, подчиненными Министерству связи и информатизации Республики Беларусь: постановление Правления Национального банка Республики Беларусь от 19.02.2015 № 8. URL: http://www.pravo.by (дата обращения: 02.03.2016).

11. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации: федер. закон от 05.05.2014 № 110-Ф3 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

12. О наркотических средствах и психотропных веществах: федер. закон от 08.01.1998 № 3-ФЗ // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

13. О национальной платежной системе: федер. закон от 27.06.2011 № 161-Ф3 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

14. О неотложных мерах по противодействию незаконному обороту наркотиков: декрет от 28.12.2014 № 6. URL: http://president.gov.by/ru/official_documents_ru/view/dekret-10535 (дата обращения: 02.03.2016).

15. О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма: федер. закон от 07.08.2001 № 115-ФЗ // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

16. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 18.12.2001 № 174-ФЗ // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

17. Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 13.06.1996 № 63-Ф3 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

18. Федорова Е.А. Особенности противодействия транснациональной наркопреступности // Вестник Сибирского юридического института ФСКН России. 2014. № 3. С. 101.

19. Чирков Д.К., Саркисян А.Ж. Преступность в сфере высоких технологий: тенденции и перспективы // Вопросы безопасности. 2013. № С. 160—181.

Библиография

1 Указом Президента РФ от 05.04.2016 № 156 «О совершенствовании государственного управления в сфере контроля за оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров и в сфере миграции» Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков упразднена, функции переданы в систему Министерства внутренних дел РФ.

2 Понятие, используемое в Великобритании, когда речь идет о доходе, полученном вообще в результате преступного образа жизни.