Юридические проблемы конституционного права на помощь адвоката (защитника)

УДК 347.921 

Страницы в журнале: 75-80

А.М. КОРОЛЕВ,

соискатель ученой степени кандидата юридических наук Московского психолого-социального университета, адвокат Адвокатской палаты Московской области  am-korolev@mail.ru

Конституция РФ предоставляет право на получение квалифицированной юридической помощи, в том числе адвоката (защитника). В теории и практике понятие «защитник» трактуется неоднозначно, что влечет за собой нарушение целого ряда конституционных прав.

Ключевые слова: конституционное право, право на защиту, адвокат, защитник.

Legal problems of the constitutional right to counsel (a lawyer)

Korolev A.

The Russian Constitution grants the right to qualified legal assistance, including legal counsel (a lawyer). In theory and in practice the concept of “defender” is interpreted ambiguously, that entails a violation of a number of constitutional rights.

Keywords: constitutional law, the right to defense counsel, lawyer, а protector.

Адвокат (лат. advocatus, от advocare — «призывать на помощь») — должность, предполагающая осуществление некоторых властных полномочий и представительство сторон в суде; лицо, которое получило статус адвоката и право осуществлять адвокатскую деятельность в порядке, установленном Федеральным законом об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации; защитник или поверенный в гражданском или уголовном суде; лицо, занимающееся в виде профессии ведением чужих дел в судебных или административных учреждениях; правовед, берущий на себя ведение тяжб и защиту подсудимого; частный ходатай по тяжбам, стряпчий, ходок, делец и т. д.

Защитник — 1) тот, кто защищает, охраняет (англ. defender, protector, advocate); 2) адвокат, человек, отстаивающий чьи-либо интересы в суде (англ. advocate, lawyer, counsel for the defence); 3) человек, отстаивающий чьи-либо интересы (в спорте) (англ. fullback, defenseman)[1].

В  соответствии со ст. 48 Конституции РФ «каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. В случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бесплатно. Каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения». Как одно из наиболее значимых право на помощь адвоката (защитника) провозглашается в Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 года и Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года.

УПК РФ дает определение защитника — «лицо, осуществляющее в установленном настоящим Кодексом порядке защиту прав и интересов подозреваемых и обвиняемых и оказывающее им юридическую помощь при производстве по уголовному делу» (ч. 1 ст. 49), а также устанавливает, что «в качестве защитников допускаются адвокаты. По определению или постановлению суда в качестве защитника могут быть допущены наряду с адвокатом один из близких родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый. При производстве у мирового судьи указанное лицо допускается и вместо адвоката» (ч. 2 ст. 49).

Алгоритм допуска к защите адвоката предельно прост: адвокат допускается к защите по предъявлению удостоверения адвоката и ордера. Остановимся подробнее на допуске к защите лиц, не являющихся адвокатами. Для удобства назовем их «непрофессиональные защитники». Закон позволяет участвовать в качестве защитника одному из близких родственников обвиняемого или иному лицу, о допуске которого ходатайствует обвиняемый. Указанная норма вызывает определенные сомнения относительно своей логики. Объясним почему.

Закон допускает к защите, т. е. к реализации конституционного права, регламентированного ст. 48 УПК РФ, лиц, к которым не предъявляет никаких профессиональных требований ни в области юриспруденции, ни в иной сфере (возраст, образование, состояние здоровья и т. д.). Таким образом, к защите могут быть допущены лица, не обладающие вообще никакими познаниями в области права. Как они будут защищать обвиняемого? Не будем скрывать, бывают случаи, когда и адвокаты, и прокуроры, т. е. те участники процесса, которые по закону должны обладать познаниями в области юриспруденции и иметь соответствующее образование, демонстрируют свое незнание законодательства. А что будет делать этот «близкий родственник или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый»? При этом мы говорим не о единичном случае, когда допускаемое в качестве защитника лицо, не являющееся адвокатом, в силу своих способностей может достойно участвовать в процессе, а в целом о правоприменительной практике. В определенных случаях допуск к защите непрофессионального защитника может быть выгоден стороне обвинения — ведь формально право на защиту соблюдено, а фактически защита не осуществляется.

Во-первых, указанное «расширенное» толкование понятия защитника допускается законом  по определению или постановлению суда. Здесь закон умалчивает о том, на какой стадии это происходит: судебной или предварительного расследования. Ведь при разрешении судом жалобы в порядке статей 123, 125 УПК РФ итоговым процессуальным документом также является постановление суда. Если данную норму закона толковать буквально, то указанное ходатайство обвиняемым может быть заявлено только на досудебной стадии, так как в суде он уже является подсудимым.

Во-вторых, указанное ходатайство может заявить только обвиняемый. Почему это право возникает только у обвиняемого? Почему этого права лишен подозреваемый? Как тогда быть с подсудимым, осужденным, оправданным, ведь в соответствии с ч. 2 ст. 47 УПК РФ это производные от понятия «обвиняемый»?

Разъясняя право на помощь адвоката (защитника), КС РФ утверждает: «Конституционные положения о праве на получение квалифицированной юридической помощи и праве обвиняемого на помощь адвоката (защитника) конкретизированы в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации, которым к категории обвиняемых отнесены не только лица, в отношении которых вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого или обвинительный акт, но и подсудимые — обвиняемые, по уголовному делу которых назначено судебное разбирательство, а также осужденные — обвиняемые, в отношении которых вынесен обвинительный приговор, и оправданные — обвиняемые, в отношении которых вынесен оправдательный приговор (части первая и вторая статьи 47)»[2]. Мы считаем, что речь в большей степени идет о защитнике-адвокате, а не о непрофессиональном защитнике.

В-третьих, исходя из нормы УПК РФ, иное лицо допускается в качестве защитника наряду с адвокатом, однако «при производстве у мирового судьи указанное лицо допускается и вместо адвоката» (ч. 2 ст. 49 УПК РФ). Почему так? Если предположить, что адвокат, являющийся защитником по делу, должен опекать иное лицо, наставлять и согласовывать линию защиты, принимая во внимание априори его более высокий профессиональный уровень, то почему у мирового судьи непрофессиональному защитнику может быть предоставлена самостоятельность?

Единственным логичным объяснением этого служит подсудность мирового судьи, рассматривающего уголовные дела о преступлениях, за совершение которых максимальное наказание не превышает 3 лет лишения свободы, за исключением составов преступлений, определенных ч. 1 ст. 31 УПК РФ. То есть, на наш взгляд, законодатель исходил приблизительно из следующей позиции: так как мировой судья рассматривает уголовные дела, максимальное наказание за совершение которых не превышает «всего лишь» 3 лет лишения свободы, то защиту по таким делам можно доверить и непрофессиональному защитнику. Однако необходимо отметить, что признание лица виновным в совершении преступления влечет судимость, помимо сугубо правовых последствий (сроки ее погашения, рецидив) имеющую последствия социальные (обстоятельство, характеризующее личность, ограничения, связанные с правом свободы выбора места работы, места прохождения службы как самого осужденного, так и его близких родственников).

Не является ли оплошностью доверие полной защиты лица в мировом суде непрофессиональному защитнику, который может оказаться дилетантом в области права? На наш взгляд, налицо нарушение принципа состязательности и равноправия уголовного процесса, закрепленного в ч. 3 ст. 123 Конституции РФ: дело разрешает по существу профессиональный судья, обвинение поддерживает профессиональный прокурор, а защиту осуществляет непрофессиональный защитник.

В-четвертых, закон не запрещает лицу иметь нескольких защитников. Данная норма УПК РФ четко указывает, что наряду с адвокатом к процессу может быть допущен один из близких родственников обвиняемого и иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый. То есть, исходя из этого, защитников может быть неограниченное количество, однако «неадвокатом» из них может быть только одно лицо. Почему? Конечно, было бы странно, если бы суд допустил в качестве защитников, например, всех близких родственников обвиняемого, особенно если последнему избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Часть 2 ст. 49 УПК РФ, на наш взгляд, не совсем согласовывается с ч. 2 ст. 48 Конституции РФ, которая содержит лишь понятие «адвокат (защитник)». С одной стороны, УПК РФ есть профильный нормативный акт, содержащий расширенное толкование норм, закрепленных в Конституции РФ. С другой стороны, являясь главным национальным нормативным правовым актом, в соответствии с которым должны издаваться все другие документы, Конституция РФ гласит: «Каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения».

Очевидно, что каждый задержанный и заключенный под стражу, который не всегда является обвиняемым, может воспользоваться только помощью защитника, являющегося адвокатом; соответственно обвиняемый — помощью защитника, являющегося близким родственником, и иного лица по его ходатайству.

«Раскрывая конституционное содержание данного права, которое для указанных лиц служит гарантией осуществления других закрепленных в Конституции Российской Федерации прав — на получение квалифицированной юридической помощи (статья 48, часть 1), на защиту своих прав и свобод всеми способами, не запрещенными законом (статья 45, часть 2), на судебную защиту (статья 46), на разбирательство дела судом на основе состязательности и равноправия сторон (статья 123, часть 3) — и находится во взаимосвязи с ними, Конституционный Суд Российской Федерации в ряде решений (постановления от 27 марта 1996 года № 8-П, от 25 октября 2001 года № 14-П, от 26 декабря 2003 года № 20-П и др.) сформулировал следующие правовые позиции.

 Права и свободы человека и гражданина, в том числе право пользоваться помощью адвоката (защитника), признаются и гарантируются в Российской Федерации согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации, являются непосредственно действующими, определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти и обеспечиваются правосудием (статьи 1, 2, 17 и 18 Конституции Российской Федерации), а их признание, соблюдение и защита, в силу предписаний Конституции Российской Федерации и корреспондирующих им общепризнанных принципов и норм международного права, — обязанность государства и одно из необходимых условий справедливого правосудия.

Из статей 71 (пункты “в”, “о”) и 76 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 55 (часть 3) следует, что право, закрепленное статьей 48 (часть 2) Конституции Российской Федерации, в уголовном судопроизводстве регулируется уголовно-процессуальным законодательством. Федеральный законодатель вправе конкретизировать содержание данного права и устанавливать правовые механизмы его осуществления, условия и порядок реализации, не допуская при этом искажения существа данного права, самой его сути, и введения таких его ограничений, которые не согласовывались бы с конституционно значимыми целями. Исходя из того, что Конституция Российской Федерации определяет начальный, но не конечный момент осуществления обвиняемым права пользоваться помощью адвоката (защитника), оно должно обеспечиваться ему на всех стадиях уголовного процесса, в том числе при производстве в надзорной инстанции, а также при исполнении приговора.

Из приведенных законоположений в их нормативном единстве следует, что право пользоваться помощью адвоката (защитника) не ограничивается отдельными стадиями уголовного судопроизводства и не может быть поставлено в зависимость от усмотрения должностного лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело…»[3]

Далее суд конкретизирует участие адвоката-защитника в надзорной инстанции, говоря о том, что «не исключает обязанность суда обеспечить гражданину в случае возбуждения надзорного производства право на участие в заседании суда надзорной инстанции выбранного им защитника либо назначить защитника (по просьбе осужденного), а сам по себе переход от одной процессуальной стадии к другой не может влечь за собой ограничение права на защиту, закрепленного в качестве принципа уголовного судопроизводства.

Вместе с тем это не означает возложение на суд обязанности обеспечить осужденному бесплатную помощь защитника для подготовки надзорной жалобы, а также для участия в предварительной процедуре рассмотрения надзорных жалоб или представлений (статья 406 УПК Российской Федерации). На этом этапе судебное производство по уголовному делу, завершенному вступившим в законную силу приговором, ведется в особом порядке, не предполагающем, в частности, вызов сторон и проведение судебного заседания. Соответственно, необходимость обеспечения участия защитника в надзорном производстве возникает лишь с того момента, когда суд надзорной инстанции приступает к рассмотрению дела по существу в соответствии с принципами уголовного судопроизводства»[4].

Важным моментом для рассматриваемого нами вопроса являются разъяснения суда по вопросу заявительницы о возможности привлечения по доверенности для оказания помощи в составлении надзорной жалобы лиц, не являющихся адвокатами: «...осужденный не лишается права в соответствии с частью восьмой статьи 12 УИК Российской Федерации самостоятельно обращаться за юридической помощью в написании надзорной жалобы по уголовному делу в соответствующее адвокатское образование либо к иным лицам, управомоченным на оказание такой помощи. Это предполагает предоставление лицу, которому осужденный доверяет подготовку надзорной жалобы, возможности совершать необходимые для этого действия, в том числе знакомиться с материалами уголовного дела. Отказ суда в допуске действующего по доверенности представителя осужденного к материалам уголовного дела или же отказ в принятии поданной им от имени доверителя надзорной жалобы должен быть обоснован ссылками на конкретные фактические обстоятельства, препятствующие данному лицу участвовать в производстве по уголовному делу»[5].

Однако, принимая во внимание, что далеко не каждый юрист «утруждает» себя изучением практики КС РФ, наличие указанной точки зрения лишь в определении данной судебной инстанции нельзя признать достаточным.

КС РФ момент вступления адвоката (защитника) несколько детализировал: «Регламентируя условия и порядок реализации права на помощь адвоката (защитника), Уголовно-процессуальный кодекс предусматривает, что обвиняемый с момента предъявления обвинения, а лицо, подозреваемое в совершении преступления, в случае его задержания или совершения в отношении него до предъявления обвинения действий, связанных с его уголовным преследованием, — с начала осуществления этих мер или действий, вправе иметь защитника…»[6]

В подтверждение того, что не только в судебных стадиях, но и в ходе предварительного расследования в качестве защитника может быть допущен непрофессиональный адвокат, КС РФ определяет следующее: «Наделение суда правомочием решать вопрос о допуске в качестве защитников иных, помимо адвокатов, лиц, избранных самим обвиняемым, как вытекает из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 28 января 1997 года № 2-П по делу о проверке конституционности части четвертой статьи 47 УПК РСФСР[7], обусловлено тем, что на судебных стадиях уголовного судопроизводства именно суд обеспечивает условия для реализации сторонами своих прав, в том числе права обвиняемого пользоваться помощью защитника и защищаться всеми не запрещенными законом способами»[8].

 Определение № 268-О содержит любопытный для изучаемого нами вопроса пример следственной практики, который теперь взят на вооружение правоприменителями. Суть вопроса сводится к следующему: С.В. Уразов обратился в КС РФ с жалобой на нарушение его прав, в частности, ст. 49 УПК РФ.

Как следует из представленных материалов, суд первой инстанции, отказывая С.В. Уразову в удовлетворении ходатайства о допуске в качестве защитника его сестры, мотивировал свое решение тем, что подсудимый обеспечен высококвалифицированной юридической помощью адвоката и, кроме того, уже имеет дополнительного защитника из числа иных лиц, о допуске которого ранее сам ходатайствовал. По мнению заявителя, примененная в его деле норма ч. 2 ст. 49 УПК РФ позволяет суду по своему усмотрению ограничивать гражданина в праве на защиту и на выбор способов и методов ее ведения, что противоречит ст. 45 Конституции РФ, согласно которой каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.

Одним из способов защиты от предъявленного обвинения, который не только не запрещен, но и прямо закреплен УПК РФ, является приглашение для участия в судебном заседании — наряду с адвокатом — по ходатайству обвиняемого в качестве защитника одного из его близких родственников или иного лица.  Отказ суда в предоставлении обвиняемому возможности воспользоваться этим способом может иметь место лишь при наличии существенных к тому оснований, в том числе предусмотренных уголовно-процессуальным законом обстоятельств, исключающих участие защитника в производстве по уголовному делу.

КС РФ подошел к разрешению этого вопроса с позиции соответствия ст. 49 УПК РФ Конституции РФ: «По своему конституционно-правовому смыслу норма части второй статьи 49 УПК Российской Федерации не предполагает право суда произвольно — без учета иных положений данного Кодекса, в частности части первой его статьи 50, предоставляющей обвиняемому право пригласить для участия в уголовном деле нескольких защитников, а также обстоятельств конкретного дела и особенностей личности приглашаемого в качестве защитника лица — отклонять соответствующее ходатайство обвиняемого. Вместе с тем она предполагает обязанность суда решать этот вопрос, руководствуясь требованием статьи 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации, согласно которому осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц»[9].

Жалобы С.В. Уразова были признаны не подлежащими дальнейшему рассмотрению в заседании КС РФ, поскольку для разрешения поставленных заявителем вопросов не требуется вынесение предусмотренного ст. 71 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» итогового решения в виде постановления.

Руководствуясь Определением № 268-О, Можайский городской суд Московской области постановлением от 13 декабря 2011 г. (производство № 3/10-29/11) оставил без удовлетворения жалобу А. на постановление следователя по ОВД СО по г. Можайску ГСУ СК РФ по Московской области об отказе в удовлетворении ходатайства о допуске в качестве защитника Л. Свое решение суд мотивировал тем, что интересы А. на предварительном следствии представляет защитник-адвокат К., Л. же адвокатом не является, и суд нашел, что «наделение суда правомочием решать вопрос о допуске в качестве защитников иных, помимо адвокатов, лиц, избранных самим подозреваемым (обвиняемым), как вытекает из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 28 января 1997 года № 2-П, обусловлено тем, что на судебных стадиях уголовного судопроизводства именно суд обеспечивает условия для реализации сторонами своих прав, в том числе права обвиняемого пользоваться помощью защитника и защищаться всеми не запрещенными законом способами. Таким образом, полномочиями по защите прав и интересов подозреваемых и обвиняемых и оказанию им юридической помощи при производстве по уголовному делу в стадии предварительного расследования закон наделяет только адвоката. Данных, подтверждающих, что обжалуемое постановление от 06.11.2011 причинило ущерб конституционным правам и свободам А., судом не установлено».

К сожалению, данное постановление не обжаловалось. Можайский городской суд сослался на Постановление № 2-П и, на наш взгляд, необоснованно истолковал его в свою пользу: ряд граждан обратились с жалобами на нарушение их конституционных прав положением ч. 4 ст. 47 УПК РСФСР, согласно которому в качестве защитников при производстве по уголовным делам допускались на тот момент лишь адвокаты и представители профессиональных союзов и других общественных объединений. Они же ходатайствовали о допуске в качестве их защитников выбранных ими частнопрактикующих юристов, не являющихся членами коллегий адвокатов.

(Продолжение следует)

Библиография

1 Информационно-поисковая система «Яндекс». Толковые словари русского языка.

2 Определение КС РФ от 08.02.2007 № 257-О-П «По жалобе гражданки Муртазиной Лилии Дмитриевны на нарушение ее конституционных прав положениями частей второй и пятой статьи 50 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Информационно-правовое обеспечение «Гарант».

3 Определение КС РФ от 08.02.2007 № 257-О-П.

4 Определение КС РФ от 08.02.2007 № 257-О-П.

5 Там же.

6 Пункт 3 постановления КС РФ от 25.10.2001 № 14-П «По делу о проверке конституционности положений, содержащихся в статьях 47 и 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР и пункта 15 части второй статьи 16 Федерального закона “О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений” в связи с жалобами граждан А.П. Голомидова, В.Г. Кислицина и И.В. Москвичева»  //   «Гарант».

7 Имеется в виду постановление КС РФ от 28.01.1997 № 2-П «По делу о проверке конституционности части четвертой статьи 47 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Б.В. Антипова, Р.Л. Гитиса и С.В. Абрамова» // «Гарант» (далее — Постановление № 2-П).

8 Пункт 2 определения КС РФ от 11.07.2006 № 268-О «По жалобам гражданина Уразова Сергея Владимировича на нарушение его конституционных прав положениями статей 49, 91, 92, 227, 228, 229, 255 и 355 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и статей 6, 8 и 10 Федерального закона “Об оперативно-розыскной деятельности”» // «Гарант» (далее по тексту — Определение № 268-О).

9 Пункт 2 Определения № 268-О.